Мишель Кармона - Мария Медичи

Ришелье тоже интересовали проблемы внутренней политики королевства. Он принял участие в разработке кодекса. Но будучи реалистом, он не верил, что щедрые реформы сами по себе избавят страну от злоупотреблений. Против мятежных губернаторов, продажных судей, недобросовестных казначеев есть только одно оружие: ежеминутная слежка со стороны безгранично преданных королю и его первому министру людей. Именно поэтому он содержал целую армию шпионов и осведомителей, убежденный, что страх — самое лучшее средство удерживать в пределах обязанностей тех, кто располагает хоть какой-нибудь властью.

Ришелье считает, что государство может руководствоваться только своими интересами. В международной политике эгоизм является единственным способом выживания. А в том, что касается, в частности, Испании, Ришелье полагал, что двуличие является основополагающей национальной чертой этого народа и что по отношению к Мадриду политика, основанная на доверии, автоматически обречена не провал.

Отправившись в Италию, Людовик XIII показал, к какому выбору он склоняется. Прибыв в Гренобль, он вызвал туда своего первого министра, а Мария Медичи, Анна Австрийская и все министры находились в это время в Лионе. 10 мая в Гренобле послы герцога Савойского и представитель папы, некий Джулио Мазарини, прибыли к Людовику XIII и Ришелье с предложениями о заключении договора, по которому Франция оставила бы Сузу, Пиньероло и Казаль, а Испания и империя в обмен на это согласились бы на перемирие, которое дало бы возможность рассмотреть права герцога де Невэра на Мантую и Монферрато. В общем, от короля требовали, чтобы он отказался от результатов своих побед и бросил герцога де Невэра еще до начала настоящих переговоров. Людовик XIII, Ришелье, маршалы единодушно признали эти предложения неприемлемыми.

Но все-таки следовало их обсудить на заседании совета, и 11 мая Ришелье отправляется в Лион с отчетом для королевы-матери и министров. В нем он делает вывод, что сложить оружие можно, только когда будут получены удовлетворительные условия заключения мира. Его поддерживают маршалы, но выступает против хранитель печатей Марильяк. Неожиданно Мария Медичи заявила, что аргументы Ришелье ее убедили. Но сам кардинал в этом не уверен и пытается понять, какие же причины побудили Марию дать согласие на продолжение войны.

Можно выдвинуть две гипотезы. Вполне вероятно, что Мария Медичи делала ставку на состояние здоровья Людовика: он утомлен и болен. Она не думала, что король в состоянии вести военные действия. Поэтому не стоит сопротивляться принятому им решению, тем более что оно не будет выполнено.

Вторая причина состояла в том, что Мария прекрасно видела влияние Ришелье на Людовика. Достаточно было заговорить о сражениях и славе, чтобы взволновать его и склонить на свою сторону. Но она также знала, что настойчивость не является сильной чертой характера короля: с появлением трудностей смелость сменяется отчаянием. К тому же она была уверена в превосходстве военной организации испанцев и императорских войск, что неизбежно приведет к неудачам, и они докажут Людовику XIII, что воевать с таким противником — дело непростое. Так факты опровергнут правильность политики кардинала, что повлечет за собой его отставку.

После 12 мая Людовик начал военные действия, и к концу месяца практически все провинции герцога Савойского были захвачены королевской армией. Затем Людовик намеревался перейти в Италию.

Казалось бы, победа над герцогом Савойским опровергала все расчеты королевы-матери. Но внезапно они нашли свое подтверждение, когда капитулировала Мантуя. Тем временем умер герцог Савойский, но ни его смерть, ни захват Салюса не компенсировали поражения в Мантуе.

В результате этих событий с особой силой разгорелись политические дебаты между Ришелье и его противниками. Мария упрямо не хочет покидать Лион, хотя кардинал хотел бы, чтобы она переехала в Сен-Жан-де-Морьенн или Гренобль. Но королева-мать под предлогом нездоровья настаивает даже, чтобы к ней приехал Людовик. Здоровье короля все ухудшается, к тому же в Сен-Жан-де-Морьенн появилась чума. Впрочем, король объявил, что ввиду своей болезни он не поедет в Италию.

Несмотря на все усилия Ришелье ситуация только ухудшается. 22 августа он прибыл в Лион, оставив деморализованную неудачами и чумой армию. Казаль капитулировал. Потребовался весь талант Мазарини и доброе расположение нового герцога Савойского, женатого на сестре Людовика XIII, чтобы перемирие, заключенное 8 сентября, оставалось в силе до 15 октября. Оно позволило Франции перевести дух и начать в Регенсбурге, в Германии, переговоры с императором с целью заключения мира.

Конференция в Регенсбурге началась в обстановке, далекой от той, на которую надеялся Ришелье. Испанские генералы Спинола и Коллато захватили Мантую и город Казаль. Франция удерживала только Пиньероло и цитадель Казаля. Страна была истощена, а здоровье короля ухудшилось настолько, что 30 сентября 1630 года Людовика XIII считали покойником. Во всех церквях возносились молитвы за упокой его души. Гастон Орлеанский видел себя уже королем Франции, а Мария Медичи набирала новое правительство. Ришелье был готов бежать, чтобы предупредить неизбежную немилость и преследования его врагов.

Но вдруг, во второй половине дня 30 сентября произошло чудо. Сам по себе вскрылся кишечный нарыв, вызвавший болезнь короля, и вскоре он почувствовал себя лучше. Но Мария Медичи не отступила и начала добиваться, чтобы король, находящийся между жизнью и смертью, пообещал ей и Анне Австрийской, которая к ней присоединяется, расстаться с Ришелье.

Выздоровление короля спасло политику Ришелье в тот момент, когда последний в это верил меньше всего, и в корне изменило ситуацию. 23 сентября умер Спинола, а таланта и авторитета нового генерала дона Гонзальво де Кордова оказалось недостаточно. В Сен-Жан-де-Морьенн с наступлением осени исчезла чума, и восстановленная армия была готова вступить в бой после прекращения перемирия. 13 октября чрезвычайные послы Франции в Регенсбурге заключили мирный договор, по которому император обязался передать инвеституру герцогу де Невэру в двухмесячный срок, французы должны были оставить цитадель Казаля, а испанцы — город Казаль. Герцогу Савойскому возвращались все его территории кроме Пиньероло и Сузы, остававшихся в распоряжении сил Людовика XIII.

Но кардинал, против всякого ожидания, решил не соглашаться на мир в формах, определенных в Регенсбурге. Он отдал приказ армии двигаться в направлении Казаля. Резкое столкновение с Марией Медичи во время совета не изменило его мнения. 26 октября французские войска готовились атаковать укрепления испанцев, как вдруг возник Мазарини с последними предложениями противника: армия генерала Кордовы оставит город Казаль, если французы согласятся безотлагательно освободить цитадель; герцог де Невэр немедленно получит инвеституру герцога Мантуанского и вступит во владение Казалем и остальными территориями Монферрато, которые освободят испанцы.