Ирина Воскресенская - Фавориты у российского престола

Екатерина не ошиблась в нём Когда она пришла к власти, Чернышёв стал одним из её верных помощников. 7 ноября 1775 года Екатерина II издала Указ «Учреждения для управления губерний Всероссийской империи». Исполнение этого указа она поручила своему давнему любовнику Захару Григорьевичу Чернышёву, который к тому времени приобрёл большой административный опыт, исполняя её волю, начиная с 1772 года в качестве наместника вновь присоединённых к России Могилёвской и Полоцкой губерний. Во исполнение Указа императрицы граф Чернышёв должен был заняться формированием и развитием столичной системы управления, а это означало, что он должен был осуществить чёткое определение границ Московской губернии, осмотреть и подготовить к работе здания присутственных мест в столице, подобрать чиновников для присутственных мест в коллегиях, департаментах, управлениях и проч., то есть то, чем и теперь, во втором десятилетии XXI века, российское правительство вынуждено заниматься снова.

Захар Григорьевич справился с этим поручением блестяще, и 5 октября 1782 года его стараниями была проведена торжественная церемония «открытия» Московской губернии.

В семь часов утра пушечные выстрелы возвестили о начале церемонии. В Грановитой палате собрались чиновники присутственных мест, городской голова, знатные представители дворянства, купечества и мещанства. Захар Григорьевич, получивший от императрицы еще 4 февраля 1782 года статус московского главнокомандующего, произнёс приветственную речь, затем все участники торжества проследовали в Успенский собор на Божественную литургию, после чего был зачитан Манифест императрицы Екатерины II. В отчёте о проведённой церемонии было сказано: «-напоследок учинили присягу определенные чины на свои должности, а дворянство — на выбор предводителей и судей».

Граф Захар Чернышёв, как генерал-губернатор Москвы, за два года командования Москвой сумел довольно много сделать для украшения и благоустройства Первопрестольной: вдоль Камер-Коллежского вала были построены пятнадцать застав с кордегардиями, которые вместе со вновь учреждённой полицейской службой (1783 год) обеспечивали безопасность города; была отремонтирована стена Китай-города; в Кремле шло строительство здания Присутственных мест и прочее.

Дом графа Захара Григорьевича Чернышёва на Тверской (ныне дом 13, в то время одноэтажный, второй этаж был достроен в советское время) до сих пор украшает Тверскую-Ямскую улицу. Впоследствии купленный казной, этот дом стал официальной резиденцией высших чинов московской администрации, он и теперь является отделением московской мэрии. В конце XVIII века переулок по правому фасаду дома получил наименование Чернышёвского по имени хозяина этого дома (а вовсе не в честь писателя и литературного критика Чернышевского). Он и теперь, после двойного его переименования, носит то же имя, напоминая тем, кто хорошо знает историю Москвы, о графе Захаре Григорьевиче Чернышёве, бывшем любовнике Екатерины II, получившем полномочия фаворита спустя двадцать лет после окончания их романа.

Но вернёмся в те времена, когда великая княгиня Екатерина Алексеевна стала искать поддержки в новом возлюбленном И тот, кто её по-дружески поддержал в её окружении при дворе, был граф Сергей Васильевич Салтыков (1726–1765). В то время (1752 г.) ему было около 28 лет, и он был старше Екатерины Алексеевны всею на три года Он был молод, слыл самым красивым мужчиной при дворе, был образован, обладал европейскими манерами, приобретенными им за годы служения посланником в Гамбурге и Дрездене, а затем в Париже, имел хорошее знание немецкого и французского языков. Ходили слухи, что сама Елизавета Петровна была не прочь сделать его своим фаворитом, но он предпочёл императрице великую княгиню. Когда Елизавета Петровна узнала об этой связи, она пришла в негодование. Можно только предположить, что, возможно, она не столько пеклась о чести великого князя, сколько злилась как отвергнутая дама Салтыкову, чтобы не подвергнуться наказанию, пришлось на время уехать в деревню, скрыться от императрицы с глаз долой. Вернулся он только в феврале 1753 года, и Елизавета уже не гневалась.

В «Записках» Екатерина рассказала, что Елизавета Петровна была недовольна тем, что прошло семь лет со дня свадьбы, а наследник всё еще не появился. На одном из куртагов она позвала свою гофмейстерину Чоглокову и стала выговаривать ей, что она плохо смотрит за великой княгиней, та чересчур увлекается верховой ездой, и у неё от этого нет детей. Чоглокова пояснила, что детей не бывает тогда, когда нет причины для их рождения, а у их высочеств за семь лет супружества ни разу не было этой причины. Сомневаясь в детоспособности своего племянника, Елизавета посоветовала Чоглоковой прибегнуть к старому, но радикальному методу, благодаря которому в прежние времена, например, у царицы Прасковьи Фёдоровны родилось пять дочерей от совершенно больного и не способного к деторождению царя Иоанна V Алексиевича, благодаря вовремя посланному к царице постельничему. И Чоглокова, получив нагоняй и боясь следующего, решила исполнить совет императрицы буквально. Однажды она подошла к Екатерине и сказала, что хочет поговорить с ней откровенно. Позже Екатерина писала: «Я, разумеется, стала слушать во все уши. Сначала, по обыкновению, она долго рассуждала о своей привязанности к мужу, о своем благоразумии, о том, что нужно и что не нужно для взаимной любви и для облегчения супружеских уз; затем стала делать уступки и сказала, что иногда бывают положения, в которых интересы высшей важности обязывают к исключениям из правила. Я слушала и не прерывала ее, не понимая, к чему все это ведет. Я была несколько удивлена ее речью и не знала, искренно ли говорит она или только ставит мне ловушку. Между тем как я мысленно колебалась, она сказала мне: „Вы увидите, как я чистосердечна, и люблю ли я мое отечество; не может быть, чтобы кое-кто вам не нравился; предоставляю вам на выбор Сергея Салтыкова и Льва Нарышкина; если не ошибаюсь, вы отдадите предпочтение последнему“. „Нет, вовсе нет“, — закричала я. „Но если не он, — сказала она, — так, наверное, Сергей Салтыков“. На этот раз я не возразила ни слова, и она продолжала говорить: „Вы увидите, что от меня вам не будет помехи“».

И действительно, под покровительством Чоглоковых Екатерина смогла беспрепятственно встречаться с Сергеем Салтыковым Однако Елизавета Петровна заставила своего племянника уделять жене больше внимания, чтобы была «причина» для появления наследника, а Екатерине приказала не противиться этому.

Екатерина забеременела два раза подряд, но это были выкидыши. Забеременев в третий раз, она родила сына; ее духовник в честь св.св. Петра и Павла назвал новорожденного наследника Павлом. Это случилось 20 сентября 1754 года. Имея одновременно и мужа, и любовника, Екатерина, видимо, и сама не знала, кто явился отцом ее ребёнка. В раннем детстве Павел был так хорош и мил, так похож на нее, что Екатерина была убеждена, что его отец — любимый ею человек.