Ирина Воскресенская - Фавориты у российского престола

Екатерина похоронила своего любимца на Софийском кладбище в Царском Селе, первое время почти ежедневно посещала его могилу, над которой по её велению была воздвигнута церковь Казанской иконы Божией Матери. Но горевать долго она не могла: неотложные государственные дела ждали её ежедневно. В одном из писем Гримму она писала: «Однако не подумайте, чтобы вследствие этого ужасного состояния я пренебрегла хотя бы малейшей вещью, требующей моего внимания. В самые мучительные моменты ко мне приходили за приказами, и я отдавала их толково и разумно; это особенно поражало генерала Салтыкова».

Справиться с горем Екатерине помогли и её близкие друзья. В том же письме к Гримму Екатерина II, описывая свои переживания в связи с преждевременной кончиной Ланского, передаёт ему подробности событий тех дней: «Через неделю как я написала вам последнее письмо в июле, ко мне приехали Фёдор Орлов и князь Потёмкин. До этой минуты я не могла видеть лица человеческого, но эти знали, что нужно делать: они заревели вместе со мною, и тогда я почувствовала себя с ними легко; но мне надо было еще немало времени, чтобы оправиться…»

Потёмкин понимал, что справиться с горем Екатерине поможет только одно утешение — новый фаворит.

Спустя несколько месяцев, но уже в 1785 году, Ланского заменил блестящий офицер, тридцатилетний Александр Петрович Ермолов (1754–1836), рекомендованный Потемкиным императрице, которой в то время было уже пятьдесят шесть лет.

Александр Петрович был из дворянского рода, происходившего от Арслана-Мурзы-Ермола, приехавшего в Москву из Золотой Орды в 1506 году на службу к Великому князю Московскому Василию III Иоанновичу, который в то время готовился к войне с Литвой. В том же году Арслан-Мурза-Ермол принял православное крещение с именем Иван и стал родоначальником фамилии Ермоловых. Его потомки осели в Москве. За службу у царя Михаила Феодоровича его правнук Осип Иванович Ермолов в 1618 году был пожалован подмосковным поместьем, что окончательно закрепило род Ермоловых в Москве. Для службы Ермоловы избирали прежде всего военное поприще, участвовали в войнах и погибали на полях сражений. Так, Василий Богданович Ермолов в 1634 году был убит в русско-польской войне при осаде Смоленска.

В XVIII и XIX веках известнейшим из рода Ермоловых был генерал от инфантерии, а затем генерал от артиллерии, военный и государственный деятель Алексей Петрович Ермолов (1772–1861), прославившийся как талантливый полководец, участник войн против Наполеона 1805–1807 годов и Отечественной войны 1812 года, а также Заграничного похода русской армии 1813–1814 годов. С 1817 по 1827 год, в течение 10 лет, Алексей Петрович был главноуправляющим в Грузии, а затем на Кавказе и командиром отдельного кавказского корпуса. С одобрения Александра I Ермолов провёл ряд военных операций в Чечне, Дагестане и на Кубани, построил крепости Грозная (ныне город Грозный), Внезапная и Бурная, присоединил к владениям Российской империи Абхазию и ханства Карабахское и Ширванское. Как главноуправляющий, Ермолов проявил выдающиеся административные и хозяйственные способности: поощрение им торговли и развития промышленности значительно подняли благосостояние населения; реорганизация кавказской пограничной линии, перенесённой на более климатически здоровую территорию, значительно уменьшила число заболеваний и смертность служивших там казаков, не переносивших тяжёлых климатических условий. Способствовали этому и организованные там лечебные заведения, учреждение лечения «водами» на кавказских минеральных источниках. (Вспомним описание этого лечения в романе М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени».)

За военные и гражданские заслуги Алексей Петрович был награждён всеми высшими российскими орденами. Став членом Государственного совета, а также будучи избранным в 1853–1856 годах начальником ополчения Московской губернии, последние годы жизни Ермолов провёл в Москве.

Алексей Петрович Ермолов приходился фавориту Екатерины II, Александру Петровичу Ермолову, двоюродным племянником.

Исследовав Александра Ермолова по всем заведённым в отношении фаворитов правилам, после свидания с ним в опочивальне Екатерина II отдала приказание через Перекусихину камердинеру Захару, чтобы тот ввёл нового фаворита в его апартаменты, соседствующие с апартаментами императрицы, объявил ему, как полагалось, о пожаловании ему звания флигель-адъютанта и, передав ему флигель-адъютантский мундир с бриллиантовым аграфом стоимостью в несколько тысяч рублей, выдал 10 тысяч рублей на карманные расходы.

А в передней апартаментов нового фаворита уже толпились придворные, военные и государственные деятели, пришедшие к нему с поздравлениями и желавшие показать свою ему приверженность. Спустя некоторое время Александр Петрович получил от Екатерины повышение: ему «за службу» был присвоен сначала военный чин генерал-майора и придворное звание действительного камергера, а затем военный чин генерал-поручика.

Однажды король польский Станислав-Август Понятовский, бывший любовник Екатерины II, без согласования с императрицей, прислал её фавориту Ланскому польский орден Белого орла Екатерина возмутилась такой распорядительностью Понятовского, сунувшего нос не в свои дела. По европейским законам, награждение любого деятеля орденом или титулом должно исходить от монарха того государства, чьим подданным является награждаемый. Екатерина не просила польского короля, ею же и посаженного на престол, о награждении её фаворита каким-либо орденом, тем более польским, мало значимым в Российской империи, да еще с намёком на польское происхождение Ланских. А потому она страшно разгневалась на Понятовского, написала ему отповедь в личном письме и отправила орден Белого орла обратно в Варшаву.

Но теперь, желая наградить Ермолова, но не желая жаловать ему высоких российских орденов, она обратилась к королю Станиславу-Августу Понятовскому, и тот по её просьбе прислал Ермолову сначала польский орден Св. Станислава, а затем орден Белого орла.

Ничего не значащий ни при дворе, ни в государственных делах, причём в то время (1785 г.), когда Екатерина проводила большую социально-политическую работу — опубликовала два важнейших документа: «Жалованную грамоту на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» и «Жалованную грамоту на права и выгоды городам Российской империи», — Ермолов не мог долго удержаться в фаворитах. Он чувствовал, что долго ему в фаворе не быть, и не стеснялся говорить об этом, и даже о том, что после отставки он хотел бы уехать за границу. Будучи человеком добрым, плохо разбиравшимся в политике и дворцовых связях, он, используя своё положение фаворита, помогал всем, кому мог, выпрашивал подарки для других, говорил правду, обличая некоторых вельмож. Уже в начале 1786 года Екатерина стала охладевать к Ермолову. А Ермолов, продолжая линию правды и обличения, однажды вступился за крымского хана и выступил против своего благодетеля Григория Александровича, который хоть и возвёл его на екатерининский олимп, но был неправ, отказав хану выплачивать обещанную пенсию. Екатерина II расценила это правдолюбие как то, что Ермолов, возомнив себя всемогущим лицом в государстве, начал интриговать против своего благодетеля. Екатерина считала всегда, что неблагодарность — самый низкий порок человека. И в конце июня 1786 года к Ермолову явился посол императрицы и объявил о данном ему разрешении уехать за границу на три года. Так Екатерина II отправила Александра Ермолова, бывшего «в случае» немногим более года, в отставку. За свою «службу» Ермолов получил менее всех предыдущих и последующих фаворитов: 550 тысяч рублей и имение Красное в Рязанской губернии.