Раймон Арон - Мемуары. 50 лет размышлений о политике

Если первая статья — «Квадратный круг» — стала предметом обсуждения, то вторая — «Большинство под вопросом: карта, которая бита» («La majorité en question: la carte forcée») — в той же мере была обойдена вниманием и, во всяком случае, забыта. Я напомнил сначала о результатах развития французской экономики, в количественном отношении великолепных; за период с 1960 по 1970 год ежегодный прирост (в постоянных ценах) валового национального продукта во Франции в среднем составлял 5,8 %; в Федеративной Республике Германии — 4,8; в Соединенном Королевстве — 2,8. Этот рост в расчете на душу населения за тот же период во Франции равнялся 4,7 %; в ФРГ — 3,7; в Великобритании — 2,2. В 1971 и в 1972 годах продвижение Франции еще более ускорилось. Вместе с тем я констатировал беспокойство общественности, тревогу большинства накануне выборов.

Я напоминал о неудовлетворенности, которую выявили события 1968 года, перечислял допущенные ошибки, подчеркивал, что успех имеет свои границы и, наконец, переходил к основному: «Голлистская партия иногда портит в глазах общественности весьма уважаемое дело высокомерным стилем, граничащим с авторитарностью. <���…> Странная демократия, в которой во имя правила мажоритарности депутаты заранее гордятся не тем, что будут контролировать власть, а тем, что „поддержат“ президента Республики. Начиная с 1968 года парадокс приобретает размеры поистине „огромные“. Г-н Эдгар Фор навязывает университетам парламентский режим, тогда как Национальное собрание вырождается в театр теней».

Я показывал затем — дело было в 1973 году, — в какой степени будущее голлистской партии и режима остается неопределенным: «В книге, опубликованной представителями большинства под названием „Рентгенография оппозиций“ („Radiographie des oppositions“), много говорится о духе институтов Пятой республики, о принципе большинства. На запоздалых учеников Монтескьё, приверженцев посредствующих институтов, нападают, как водится; но пусть занимающиеся этим господа соблаговолят хотя бы мгновение поразмыслить. Промежуточные органы управления в наших индустриальных обществах не исчезли. <���…> Коммунистическая партия столь же сильна сегодня, как и вчера; она даже стала мощнее благодаря дипломатии генерала де Голля и Жоржа Помпиду. <���…> Уже в течение десятилетия коммунисты считают „реалистичной“ дипломатию Пятой республики, что на их жаргоне означает, что эта деятельность проводится в правильном направлении. Голлистов и коммунистов объективно объединяет общая враждебность по отношению к третьей силе, к партиям, взявшим на себя двадцать лет назад ответственность за создание Атлантического союза и за европейское строительство. <���…> Находясь очень далеко от своей цели — устранить эти посредствующие институты, большинство намеревалось отбросить их во „тьму внешнюю“ Четвертой республики, и оно фактически вновь включило коммунистическую партию в национальное сообщество, как если бы эта партия походила на все другие. Большинству удалось даже создать условия, в которых стало возможным нечто похожее на чудо: воскрешение социалистической партии, которая, судя по опросам, должна получить больше голосов и мест в парламенте, чем коммунистическая партия». Эти строки, повторяю, написаны в феврале 1973 года.

Далее рассматривалась технология «битой карты». Сразу же после избрания президента Республики кандидаты в депутаты от президентского большинства объясняют избирателям, что повлечет за собой их выбор: или парламентское большинство в согласии с президентом, или же конституционный кризис. Наконец, я остановился на роли, которую играет президент Республики. «<���…> В долгосрочном плане я считаю нынешнюю систему обреченной. Если по каждому поводу говорить французам: „Мы или хаос“, то можно в конце концов получить ответ: „Давайте-ка посмотрим, на что похож этот хаос“. Ни один человек, если исключить исторические обстоятельства, не обладает масштабом, необходимым для выполнения в течение семи лет функций, которые принадлежат сегодня президенту Французской Республики, тем более что этот человек даже не считает нужным иметь в своем распоряжении главный штаб, сравнимый с тем, который составляет для себя президент Соединенных Штатов. <���…> Со своей программой последние (социалисты) способны завтра или послезавтра победить на выборах, но вместе с этой победой Франция потеряет шансы, наличие которых у нее признают все иностранные наблюдатели, от Москвы до Вашингтона». Событие, которое, как я считал, в один прекрасный день непременно случится, произошло в мае 1981 года. Спустя два года после прихода социалистической партии к власти уже наполовину видны последствия этого события; я их предвидел.

Все мы знали, что Жорж Помпиду не доживет до истечения срока своего мандата, что Шабан-Дельмас выставит свою кандидатуру. Французская пресса проявила примерную сдержанность в вопросе о здоровье президента; совершенно иначе повела себя американская пресса, которая также следовала своим обычаям и своей концепции долга. Одутловатость лица президента свидетельствовала о том, какое лекарство он употребляет (кортизон), и позволяла угадать род болезни, обрекавшей его на смерть. Вспоминается безжалостная страница «Ньюсуик» («Newsweek»): помещенные рядом друг с другом фотографии лица президента, сделанные с интервалом в несколько лет; диагноз (миеломная болезнь); прогноз продолжительности жизни (самое большее — полтора года). Этот материал появился во время встречи Никсона и Помпиду в Рейкьявике. Впервые иностранных журналистов поразило ухудшившееся физическое состояние президента.

Жан д’Ормессон стал руководить газетой незадолго до смерти Ж. Помпиду, он не смог избежать давления со стороны различных «баронств» 278 . Он согласился с моим мнением, что следует сохранять относительный нейтралитет вплоть до первого тура голосования за Ж. Шабан-Дельмаса и В. Жискара д’Эстена, представил электоральное соперничество между этими двумя представителями большинства как аналог первичных выборов в Соединенных Штатах. Первоначально Жан д’Ормессон склонялся к тому, чтобы убедить Жискара д’Эсгена не раскалывать большинство, поскольку Шабан первым выдвинул свою кандидатуру, к тому же проявил спешку, которая несколько шокировала политические круги и в еще большей мере — общественность. В течение первых недель кампании в «Фигаро» каждый день появлялась одна статья в пользу большинства и одна — в пользу Ф. Миттерана. Какая-то часть редакции симпатизировала Миттерану и желала движения газеты по направлению к левому центру. Из числа статей, подготовленных социалистами, на ее страницах не появилась лишь одна, написанная, кажется, Пьером Жоксом, она была, по оценке Жана д’Ормессона, оскорбительной для меня (сам я эту статью никогда не читал). Мне удалось убедить Жана в том, что «Фигаро» в последнюю неделю кампании следует перестать представлять себя в качестве свободной трибуны и что мы должны безоговорочно выступить в поддержку Валери Жискара д’Эстена.