Дмитрий Табачник - Полководцы Украины: сражения и судьбы

В дальнейшем Паскевич прекрасно показал себя во время штурма Измаила, взятии Ясс и Бухареста, о чем свидетельствуют слова Михельсона, что его адъютант «явил себя неустрашимым и войну понимающим офицером, каковых поболее желать надлежит».

Также следует отметить отвагу и распорядительность Паскевича во время осады и штурма Браилова, когда он получил тяжелое ранение, проводя разведку с группой охотников из числа егерей. Не оправившись до конца от ранения в голову, адъютант командующего участвует в форсировании Дуная, а потом во взятии сильно укрепленных крепостей Исакчи и Тульчи.

Когда Паскевич, по инициативе Голенищева-Кутузова, получает в 1809 г. вместе с полковничьим званием в командование Витебский пехотный полк, то со своими солдатами стремительной атакой захватывает на Девно турецкие батареи, штурмует крепости Рущук и Варну, участвует в Батынской битве и занимает на Дунае остров Разбойничий.

В 1810 г. Паскевич особо отличился в сражении при Батине, за что получает в 28 лет эполеты генерал-майора и назначается шефом Полтавского пехотного полка, с которым участвует в штурме Ловчи.

К окончанию боевых действий Паскевич имеет почти все боевые ордена империи (Святого Георгия 4-й и 3-й степеней, Святого Владимира 3-й степени, Святой Анны 3-й степени и алмазные знаки к ней) и награждается золотой шпагой с надписью «За храбрость».

Стоит также отметить, что Паскевич был направлен командованием в Константинополь с дипломатической миссией и во время ее исполнения сумел собрать ценные сведения об османской армии. И в дальнейшем, во всех своих кампаниях, он уделял большое внимание разведке и собиранию информации о силах и намерениях противника.

В начале 1811 г. Паскевич отзывается из действующей армии в Киев, где ему поручается формирование Орловского пехотного полка. С полученным заданием он успешно справляется и становится его первым шефом. Полк быстро обратил на себя внимание командования прекрасной выучкой и дисциплиной солдат, что показало выдающиеся способности Паскевича как военного организатора. Вскоре Паскевич назначается командиром 1-й бригады 26-й пехотной дивизии, которой командовал будущий герой Отечественной войны генерал Николай Раевский.

О своей системе воспитания и подготовки войск Паскевич рассказывал следующее: «Формирование с самого начала представило затруднения неимоверные. Общие приготовления к войне были причиною, что для состава новых полков не могли дать хороших средств. Надлежало формировать полк из четырех гарнизонных батальонов, в которых солдаты и офицеры почти все были выписные за дурное поведение. Из других полков поступило только 3 майора и несколько обер-офицеров. К тому же из дворянского корпуса прислали 20 молодых офицеров, только что умевших читать и писать.

С этими средствами надо было спешить с образованием полка, ибо война была неизбежна. Нравственности в полку не было. От дурного содержания и дурного обхождения офицеров начались побеги. В первый же месяц ушло до 70 чел. Почти половину офицеров я принужден был отослать обратно в гарнизон. Я жаловался на судьбу, что, между тем как в армии были прекраснейшие полки, мне достался самый дурной и в то самое время, когда мы приготовлялись к борьбе с страшным императором французов. Я был тогда в корпусе Дохтурова, в дивизии Раевского и командовал бригадой, состоявшей из полков Орловского и Нижегородского. Бригада находилась в Киеве. Я настоял, чтобы вывести мой полк из города, где невозможно было завести необходимого порядка, и расположился в 60 верстах. Три месяца усиленных занятий и шесть недель в лагере дали мне возможность привести Орловский полк в такое положение, что он был уже третьим полком в дивизии. Но этот успех дорого мне стоил. От трудов и беспокойств я сделался болен страшной горячкой, едва не умер и пролежал три месяца».

После того как Раевский назначается командовать 7-м пехотным корпусом 2-й армии, Паскевич, как прекрасно проявивший себя строевой командир, назначается на его место.

В начале Отечественной войны Паскевич со своей дивизией (в нее входили пехотные Орловский, Нижегородский, Ладожский, Полтавский полки и два егерских полка) выступает в поход.

Когда Багратион начал совершать маневр своих войск для соединения с 1-й армией, в их составе была и 26-я дивизия. 11 июля под Салтановкой близ Могилева состоялось сражение корпуса Раевского, одной из наиболее боеспособных частей в котором была дивизия Паскевича.

Исход сражения был в целом неопределенный – обе стороны считали себя победителями. Но представляется, что русская сторона имела на это все же больше оснований. Раевский, несмотря на большие потери, достигнул главного: французы так и не смогли отрезать 2-ю армию Багратиона от 1-й Барклая-де-Толли, что было их главной задачей.

Чтобы понять происходившее под Салтановкой, приведем описание сражения, сделанное одним из участвовавшим в ней французских полководцев – генералом бароном Жиро. Несмотря на некоторое подчеркивание своей «победы», из него видна как крайняя ожесточенность битвы, так и то, что маршал Луи Даву не сумел достичь разгрома русских сил: «Налево у нас был Днепр, берега которого в этом месте очень топки; перед нами находился широкий овраг, в глубине которого протекал грязный ручей, отделявший нас от густого леса, и через него перекинут был мост и довольно узкая плотина, устроенная, как их обыкновенно делают в России, из стволов деревьев, положенных поперек. Направо простиралось открытое место, довольно бугристое, отлого спускавшееся к течению ручья.

Вскоре я прибыл к месту, откуда наши аванпосты перестреливались с неприятельскими, выставленными по ту сторону оврага. Одна из наших стрелковых рот поместилась в деревянном доме у въезда на плотину, проделала в нем бойницы и сделала из него таким путем нечто вроде блокгауза, откуда стреляли по временам во все, что показывалось. Несколько орудий были поставлены наверху оврага так, чтобы стрелять ядрами и даже картечью в неприятеля, который попытался бы перейти его. Главные силы дивизии были построены в открытом месте направо от дороги и налево примыкали к дивизии Компана.

Все было, таким образом, готово, чтобы отбить подготовлявшееся нападение, и, когда прибыл генерал Дессе, ему не пришлось ничего изменять в сделанных построениях.

До десяти часов ничего не произошло серьезного, так как неприятель почти не показывался; но в этот именно час мы вдруг увидали выходящими из лесу, и сразу в несколько местах, весьма близких друг от друга, головы колонн, идущих сомкнутыми рядами, и казалось, что они решились перейти овраг, чтобы добраться до нас. Они были встречены таким сильным артиллерийским огнем и такой пальбой из ружей, что должны были остановиться и дать себя таким образом громить картечью и расстреливать, не двигаясь с места, в продолжение нескольких минут; в этом случае в первый раз пришлось нам признать, что русские действительно были, как говорили про них, стены, которые нужно было разрушить.