Алексей Карпов - Княгиня Ольга

Впрочем, первые годы самостоятельного княжения Игоря не предвещали будущей катастрофы.

Власть над Киевом он принял после смерти Олега Вещего. Напомню, что, согласно «Повести временных лет», это произошло в 912 году; согласно же Новгородской Первой летописи — в 922-м. Но в истинности обеих дат позволительно усомниться, а само наличие противоречивых показаний источников свидетельствует о том, что подлинная дата смерти Олега не была известна их авторам. Если же приглядеться к летописному рассказу о первых десятилетиях самостоятельного княжения Игоря, то легко увидеть, что почти все описанные в нем события дублируются в дальнейшем повествовании и искусственно «растянуты» во времени.

Так, под 913 годом киевский летописец, автор «Повести временных лет», сообщает об отпадении от власти Игоря древлян, а под следующим, 914 годом — о его походе на них и установлении дани, «больше Олеговой» {40} . Подробности древлянского похода он не приводит, зато они имеются в Новгородской Первой летописи младшего извода, где сам поход — в соответствии с принятой хронологической сеткой княжения Игоря — датирован 922 годом. Оказывается, победив древлян, Игорь передал «древлянскую дань» своему воеводе Свенельду, и это вызвало явное недовольство Игоревой дружины: «Се дал единому мужу много» {41} .

Дальше в Новгородской летописи — зияющий провал: следующие семнадцать летописных статей (до 940 года) оставлены пустыми. А под 942 годом, как будто и не прошло стольких лет, вновь сообщается о передаче все той же древлянской дани воеводе Свенельду!

Автор «Повести временных лет» о подоплеке древлянских событий не знает. Но под еще более поздним 945 годом он также говорит о возмущении Игоревой дружины Свенельдом и связывает это с древлянскими делами. «Отроки Свенельдовы изоделись оружием и портами, а мы наги! — восклицает дружина, обращаясь к Игорю. — Пойди, княже, с нами за данью — и ты добудешь, и мы!» Это и становится поводом для последнего похода Игоря на древлян — того самого похода, который будет стоить ему жизни.

Еще более удивительна хронология войны Игоря с уличами (угличами). Это славянское племя, по свидетельству летописца, первоначально обитало в среднем Поднепровье, южнее полян, однако позднее переселилось в междуречье Буга и Днестра — не исключено, что как раз в результате войн Игоря. Автор «Повести временных лет» о них ничего не сообщает. Новгородский же летописец приводит сведения о двух походах Игоря на уличей. Первый датирован тем же 922 годом, что и поход на древлян. Оба военных предприятия имели еще одну общую черту: помимо древлянской, Свенельду досталась и уличская дань. «И был у него (у Игоря. — А.К.) воевода по имени Свенельд, — сообщает летописец, — и примучил (Игорь. — А.К.) уличей, и возложил на них дань, и отдал Свенельду». Бблыпая часть уличской земли была покорена, но война затянулась: войско Игоря в течение трех лет осаждало главный город уличей Пересечен [27]и едва сумело взять его.

К событиям уличской войны новгородский летописец возвращается только под 940 годом, спустя восемнадцать лет. И сообщает при этом опять-таки совершенно то же, о чем рассказывал раньше: как выясняется, именно в этом, 940 году «яшася (дались. — А.К.) уличи по дань Игорю, и Пересечен взят бысть. В се же лето дасть дань на них Свенельду».

Дублирование обоих известий очевидно. Одно и то же событие — война с уличами — «растянуто» на восемнадцать лет, хотя, по прямому свидетельству летописца, война продолжалась три года. И если Пересечен, осаждавшийся в течение этих трех лет, был взят лишь в 940 году, то получается, что первый уличский поход на самом деле имел место в 938 году (согласно «включенному» счету лет, принятому в древней Руси). Это обстоятельство, между прочим, имеет немаловажное значение для определения примерного времени вокняжения Игоря — ведь, по относительной хронологии летописца, уличская война (равно как и древлянская) началась вскоре после того, как Игорь стал полноправным киевским князем. А значит, начало его самостоятельного княжения в Киеве может быть отнесено ко времени немногим более раннему, чем 938 год [28].

Такой взгляд на хронологию событий в Киевской Руси, при котором княжение Олега продолжалось много дольше 912 или 922 года — летописных дат его смерти, — подтверждается источником хазарского происхождения. Этот источник — письмо неизвестного хазарского еврея X века, подданного хазарского царя Иосифа, написанное на древнееврейском языке и сохранившееся (хотя и не полностью) среди рукописей Каирской генизы (хранилища старых, вышедших из употребления еврейских документов). По всей вероятности, письмо это было адресовано знаменитому испанскому еврею, видному сановнику кордовского халифа Абд-ар-Рахмана III (912—961) Хасдаю ибн Шапруту, и входило в состав так называемой еврейско-хазарской переписки, наряду с письмом Хасдая царю Иосифу и ответом самого Иосифа (сохранившимся в двух редакциях — краткой и пространной) [29]. Так вот, автор интересующего нас письма определенно называет Олега (в тексте «Х-л-гу [30], царь Русии») современником не только хазарского царя Иосифа (время правления которого мы не знаем), но и византийского императора Романа I Лакапина, правившего в 920—944 годах, причем деятельность русского князя, в соответствии с косвенными датировками, содержащимися в письме, может быть отнесена к первой половине 30-х годов X века (во всяком случае, после 931/32 года) [31].

Возвращаясь к Игорю, скажем, что «Повесть временных лет» содержит еще два упоминания о нем за первые тридцать лет его правления. Оба касаются отношений Руси с печенегами, появившимися в южнорусских степях в конце IX — начале X века. Под 915 годом сообщается об их первом приходе на Русь и мире с Игорем, а под 920-м — о войне Игоря с печенегами. Но и эти сюжеты также находят продолжение в событиях 940-х годов, когда, по свидетельству византийских и русских источников, имел место союз Руси с печенегами. Больше того, повествуя о княжении в Киеве сына Игоря Святослава, летописец под 968 годом сообщает о том, что «придоша печенези на Русскую землю первое» {42} , — а эти слова прямо противоречат утверждению того же летописца о первом появлении половцев на Руси при Игоре в 915 году.

И это всё. Остальные годовые статьи «Повести временных лет» за первые тридцать лет княжения Игоря либо оставлены пустыми, как и в Новгородской Первой летописи, либо посвящены событиям византийской истории, рассказ о которых целиком заимствован из византийских же источников.

Уместно повторить то, о чем мы говорили в первой главе книги. Реальная, известная нам история Игоря начинается с конца 30-х годов X века, не раньше. Именно к этому времени, по всей вероятности, относятся и те события, которые под пером киевского и новгородского летописцев оказались рассредоточены на значительно большем хронологическом отрезке, охватывающем эпические 33 года княжения киевского князя. Это касается не только древлянской и уличской войн, но и бракосочетания Игоря и Ольги, и тем более появления на свет их сына Святослава — в будущем великого воителя и бесстрашного героя древней Руси.