Сергей Алексеев - Игорь Святославич

В 1107 году Святополк и Владимир вновь призвали князей под свои стяги для борьбы с половцами. Сильнейшие степные ханы Боняк Шелудивый и Шарукан Старый пришли ратью к Лубну у Сулы. Олег выступил в поход вместе с другими князьями и участвовал в победоносной битве. В январе 1108 года Владимир, Давыд и Олег обратились с предложением мира к ханам приграничных орд Аепе Осеневичу и Аепе Гиргеневичу, на которое те с легкостью согласились. Кроме мира, были заключены и два брачных союза. На дочери Аепы Осеневича Мономах женил своего сына Юрия (будущего Долгорукого), дочь Аепы Гиргеневича получил сын Олега {71} 71 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 281-283; Т. 2. Стб. 258-259; Т. 3. С. 102. (хотя прямых свидетельств в древних источниках нет, вероятнее всего, это был Святослав Ольгович, сам по матери половец, и «молодожены» оба были еще малолетними или, по крайней мере, очень юными).

В 1110 году Давыд Святославич участвовал в походе Святополка и Владимира к половецкому пограничью, закончившемся без боя {72} 72 См.: Там же. Т 1. Стб. 284; Т. 2. Стб. 260; Т. 38. С. 103. . Поход спровоцировал серию половецких набегов, а те — в следующем году — большую карательную акцию русских князей, в результате которой войска Святополка и Владимира разгромили орду на Дону. В походе 1111 года Давыд Святославич тоже участвовал вместе с сыном Ростиславом; Олега не было, но он послал кого-то из своих сыновей {73} 73 См.: Там же. Т. 2. Стб. 264-268; Т. 2. Стб. 250, 289; Т. 38. С. 103. .

Таким образом, на протяжении полутора десятков лет Святославичи выказывали себя мирными соседями других князей Ярославова дома и относительно верными союзниками Владимира Мономаха. Уроки, данные Олегу, явно пошли впрок. Теперь Давыд и Олег не боролись за чужие или утерянные свои уделы, не «наводили поганых», а сражались с ними плечом к плечу с другими князьями, вчерашними противниками.

Критический момент вполне мог наступить в 1113 году, когда умер Святополк. Киевская знать призвала на престол Мономаха — строго говоря, вопреки решениям Любечского съезда, оставившего Киев в «отчину» потомкам Изяслава. Святополчичи не могли не возмутиться — и позже Владимиру пришлось усмирять их неповиновение на западе Руси. Но, по большому счету, права на киевский стол могли заявить и Святославичи — если, конечно, считали, что их отец сидел на нем законно. Судя по всему, в тот год Давыд и Олег предпочли об этом забыть. Олег беспрекословно явился по слову Мономаха на борьбу с половцами. Услышав о смерти Святопол-ка, ханы Аепа (то ли сват Владимира, то ли сват Олега) и Боняк подступили к границам. Однако, узнав о приближении Владимира и Олега, кочевники обратились в бегство — они, как и Олег, сразу поняли, что в Киеве есть хозяин {74} 74 См.: Там же. Т. 2. Стб. 276; Т. 1. Стб. 250. . Первым из князей признав верховенство Мономаха, Олег сразу же обрел статус второго князя на Руси. Его представитель Иванко Чудинович, единственный из удельных бояр, был призван великим князем для утверждения нового судебника — Устава Владимира Всеволодовича {75} 75 Русская правда. М., 1940. Т. 1. С. 424—425. .

На протяжении всего правления Мономаха Черниговская земля оставалась верной ему. В 1115 году Давыд и Олег вместе с великим князем организовывали перенесение мощей святых Бориса и Глеба в новую каменную церковь, построенную ими сообща в Вышгороде. Здесь между князьями возник единственный за все последние годы спор — по вполне благочестивому поводу. Мономах хотел упокоить мучеников «посреди церкви» и поставить над ними «серебряный терем», а Давыд и Олег — положить их в уже устроенную «камору» на правой стороне храма. Бросили жребий — и победило мнение черниговцев {76} 76 См.: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 280-281; Т. 38. С. 104. .

Второго августа 1115 года умер Олег Святославич. Погребли его на следующий день после смерти рядом с отцом в Спасском соборе Чернигова, превращавшемся в родовую усыпальницу Святославичей {77} 77 См.: Там же. Т. 2. Стб. 282; Т. 38. С. 104. . Неуемный крамольник в прежние годы и благонравный союзник Мономаха в последние, Олег так и не достиг вновь вожделенного им некогда черниговского стола, не говоря уже о власти над всей Русью. Впрочем, в княжеский помянник он был включен, как уже говорилось, в качестве князя Черниговского. Учитывая его статус фактического соправителя Давыда, дети Олега могли претендовать на Чернигов после смерти обоих Святославичей. Однако на Киев они не имели формальных прав даже в перспективе, поскольку их отцы не оспаривали старшинство Мономаха.

Сыновей после Олега осталось четверо: Всеволод, Игорь, Глеб и Святослав. Первые трое, вероятнее всего, были детьми Феофано. Их крестильные имена точно неизвестны. Всеволод звался Кирилл (что более вероятно) или Георгий. Если Кирилл — это Всеволод, то Георгием звали Игоря {78} 78 См.: Зотов Р.В. Указ. соч. С. 34—35; Янин В.Л. Указ. соч. Т. 1. С. 71, 105-106. . В этом случае герой «Слова» оказывается полным тезкой дяди, погибшего за несколько лет до его рождения. С учетом традиций имянаречения в роду Рюриковичей это вполне возможно.

Под властной рукой Мономаха Чернигово-Северское княжество остается монолитным. Ольговичи верно следуют за своим дядей Давыдом и за его сюзереном, великим князем. У них есть свои дружины, но места их княжений в эти годы с достоверностью неизвестны. В 1116 году Давыд и Ольговичи ходили под водительством Владимира на Глеба Минского, захватившего Смоленск. В этом успешном походе, окончившемся умиротворением минского князя, Давыд вместе с сыном Владимира Ярополком взял «на щит» город Друцк {79} 79 См.: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 282-283. . Затем Всеволод Давыдович с тем же Ярополком воевал донские половецкие «грады». А в следующем году Давыд и Ольговичи ходили с великим князем на Владимир-Волынский — усмирять тамошнего князя Ярослава {80} 80 См.: Там же. Стб. 284. .

В 1123 году Давыд Святославич скончался. Согласно обычаю престол в Чернигове занял его младший брат Ярослав, последний из Святославичей {81} 81 См.: Там же. Т. 2. Стб. 284; Т. 1. Стб. 293. . У Давыда и его жены Феодосии {82} 82 См.: Зотов Р.В. Указ. соч. С. 37. было несколько сыновей. Один из них, Ростислав, умер еще при жизни отца, в 1120 году {83} 83 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 286. . Старшим среди переживших отца был, вероятно, Всеволод, которого дядя Ярослав посадил на свое место в Муроме. В 1124-м Всеволод женился на неизвестной «ляховице», то есть полячке {84} 84 См.: Там же. Стб. 288. , но вскоре после этого, по всей видимости, умер — более он не упоминается. К началу 1130-х годов в живых были трое Давидовичей — Владимир, Изяслав и печерский монах Николай Святоша.

В права вступало новое поколение Святославичей, и Мономах понимал необходимость прочнее привязать их к себе. В год смерти Давыда союз Киева и Чернигова был скреплен династическим браком: новгородский князь Всеволод, сын Мстислава Владимировича, женился на дочери Святоши {85} 85 См.: Там же. Т. 3. С. 19,21. . Видимо, тогда же или чуть раньше Мстислав выдал дочь (вероятно, ее звали Мария) за Всеволода Ольговича [5] О браке косвенно сообщают летописи, называя Мстиславичей шурьями Всеволода (см.: Полное собрание русских летописей (далее — ПСРЛ). Т. 1. Лаврентьевская летопись. М., 1997. Стб. 308; Т. 2. Стб. 308). В. Н. Татищев утверждал, будто Всеволод Давыдович женился в 1116 году на Агафье Мстиславне. Но Агафью (Владимировну, а не Мстиславну) на самом деле получил в жены в 1116 году его тезка Всеволод Городенский. Ошибка Татищева была ясна еще Н. М. Карамзину; тем не менее Агафья Мстиславна вместо гораздо более реальной Марии (см.: ПСРЛ. Т. 40. Густынская летопись. СПб., 2003. С. 111; Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси. М., 1970. Т. 1. С. 71; Кучкин В. А. Княжеский помянник в составе Киево-Печерского патерика Иосифа Тризны // Древнейшие государства Восточной Европы. 1995. М., 1997. С. 201—205) или в непонятном отождествлении с ней фигурирует во многих справочниках по русской истории. Это касается и ряда других, не имеющих ссылки на источник, сведений Татищева о княжеских родословных. Не исключено, что историографом XVIII века руководило то же стремление, что и генеалогами, полагающимися на его сведения: выстроить полную, не имеющую ни малейших лакун и хронологически выверенную родословную русских князей. Мария (?) Мстиславна надолго пережила мужа и умерла в 1179 году, при княжении своего сына Святослава в Киеве. Погребли ее в Кирилловском храме, возведенном ею вместе с супругом (см.: ПСРЛ. Т. 2. Ипатьевская летопись. М., 1998. Стб. 612). .