Хью Тревор-Роупер - Последние дни Гитлера. Тайна гибели вождя Третьего рейха. 1945

Выделяя эту чисто немецкую черту, мы не должны, естественно, впадать в грех расизма и выводить ее из крови или климата. Нам следует обратить внимание на мышление и традиции правительств, к которым привыкли немцы. Новая германская история характеризуется длинной чередой политических провалов и неудач, эти неудачи случались так часто, что сами стали традицией – традицией, которая, в свою очередь, увековечивает себя своей видимой неизбежностью. «Кто из немецких исторических деятелей преуспел?» – мог спросить себя немец. Ответ не надо было долго искать: Фридрих Великий и Бисмарк – рыцари железа и крови. С другой стороны, какие либеральные или народные движения были в Германии успешными? Либералы-романтики 1815 – 1830 годов, которые, не созрев до реальной политики, растворились в провинциальных университетах? Адвокаты и купцы, глубокомысленно умствовавшие во Франкфурте в 1848 году? Деятели Веймарской республики, уничтоженной изнутри Брюнингом и добитой нацистами при полном отсутствии сопротивления? При таких воспоминаниях немцев было легко убедить в том, что, какая бы форма правления ни подходила другим, их самих можно обуздать только силой. В самом деле, у кайзера ничего не вышло, но, во всяком случае, при нем, в отличие от Веймарской республики, хотя бы наметился какой-то успех. Вероятно, крах наступил по чисто техническим причинам – из-за личного искажения политики, а не из-за недостатков ее основополагающих принципов. Таков был, во всяком случае, взгляд Гитлера, когда он говорил о «глупцах 14 – 18 годов» и обещал не повторять их ошибок. Однако и Гитлер потерпел крах, причем еще более сокрушительный. Но в какой-то момент он все же был на грани окончательного успеха. Если же следующие, «либеральные» немецкие правительства окажутся банкротами, то вполне возможно, что немцы, оглядываясь назад, вспомнят не катастрофу, к которой их привел Гитлер, а временное процветание и почти достигнутую победу.

Такая нерушимая традиция германских политических провалов имеет и другие следствия, помимо разочарования в разуме и расчета на силу; одно из этих следствий – превращение политики в таинство. Немец мог думать, что если столь немногие его соотечественники преуспели в политике, то понятно, что политика недоступна среднему человеку, которому поэтому следует заниматься торговлей или сельским хозяйством, ремеслом, промышленным производством или служить в армии. В этих профессиях он достигнет большего успеха и признания. Таким образом, политическая арена стала вакантной, и любой шарлатан, заявивший, что разбирается в политике, мог занять эту вакансию и вдоволь поупражняться на политическом поприще. Германская политика издавна вершилась в таком вакууме. Реальные способности людей были приложены к развитию промышленности и военного дела, но направление этого развития – к миру или войне – выбирали авантюристы, занявшие оставшуюся без присмотра политическую сцену. Чтобы успокоить свою совесть, немцы разработали множество философий: философию марксизма о том, что всякая политика является нематериальным отражением общественных отношений, и философию технократов, утверждавших, что политика вообще не имеет никакого значения. Насколько бесплодны все эти философии, было продемонстрировано ходом германской истории в течение последней войны, когда безумные политики окончательно сложившейся, а потому катастрофической диктатуры, не только контролировали германскую промышленность и германскую армию, но и своим губительным руководством в конце концов уничтожили и то и другое. Ответ на вопрос о том, почему нацисты едва не выиграли войну, звучит так: они ее не выиграли даже почти. Войну едва не выиграли немецкая промышленность и немецкая армия. Эти силы на ранней стадии диктатуры действительно пользовались заботой и вниманием. Проигрыш войны был обусловлен неконтролируемой дальнейшей эволюцией диктатуры, с которой немецкий народ молчаливо согласился, и соглашался до самого конца, повинуясь фатальной политической традиции.

Насколько фатальной была эта традиция, видно на одном персональном примере, описанном в этой книге. На ее страницах, описывающих многообразие человеческих пороков и безумств, особняком выделяется одна нетипичная фигура. Несмотря на все ошибочные суждения этого человека, несмотря на атрофированную совесть, позволившую ему называть себя другом самого кровожадного тирана в новейшей истории, мы понимаем, что при гитлеровском дворе Шпеер был морально и интеллектуально одинок. Он обладал способностью разбираться в движущих силах политики и имел мужество сопротивляться хозяину, перед которым пасовали все остальные. Шпеер, без сомнения, был гениальным администратором. К остальным придворным из окружения Гитлера он относился с вполне понятным презрением. Притязания Шпеера, по сути, были миролюбивыми и конструктивными: он хотел перестроить Берлин и Нюрнберг и планировал «за счет двухмесячных военных издержек» (как он с грустью констатировал на скамье подсудимых в Нюрнберге) превратить их в величайшие в мире города. Тем не менее в политическом отношении Шпеер является одним из главных преступников нацистской Германии, ибо он в большей степени, чем все остальные, придерживался фатальной философии, принесшей бедствия Германии и поставившей весь мир на грань катастрофы. Десять лет он находился в эпицентре центральной власти; своим острым умом он понимал природу нацистского правительства и наблюдал мутации его политики; он видел и презирал окружавших его людей, он слышал вопиющие приказы и распоряжения и осознавал фантастическую маниакальность нацистских вождей, осознавал… и ничего не делал. Полагая, что политика не имеет никакого значения, он отвернулся от нее, строил дороги, мосты и заводы до тех пор, пока в полной мере не проявились следствия политики правительства безумцев. В конце концов, когда политика стала грозить уничтожением всему, что сумел создать Шпеер, он осознал опасность и начал действовать, но было поздно – Германия была уже разбита.

Ниже следует список персоналий, послуживших источником сведений, на которых основаны изложенные в книге факты.

А. Придворные из окружения Гитлера

1. Шпеер, Альберт – рейхсминистр вооружений и военного производства. В своих высказываниях и показаниях на допросах Шпеер представил наиболее полные и объективные сведения на эту тему. Он являлся также авторитетным источником сведений о собственной оппозиции гитлеровской политике «выжженной земли». Эти его высказывания были проверены и подтверждаются показаниями Карла Кауфмана, гаулейтера Гамбурга, и Коллера (№ 20), а также событиями в бункере Гитлера 20 и 23 – 24 апреля 1945 года во время последних визитов туда Шпеера. Другие детали были высказаны Шпеером в его выступлениях на Нюрнбергском процессе, где Международный военный трибунал приговорил его к двадцати годам тюремного заключения.