Наум Синдаловский - Очерки Петербургской мифологии, или Мы и городской фольклор

Традиция зарывать драгоценности в основание строящихся объектов – давняя, восходящая к языческим временам человечества. Они служили залогом долговечности здания или сооружения, его оберегами от злых духов, от сглаза, от разрушения, от стихийных напастей и катастроф. Сохранилась легенда о четырех полновесных слитках золота, специально отлитых петербургскими биржевиками и уложенных под четыре угла фундамента при закладке Торговой биржи на Стрелке Васильевского острова.

Та же охранительная роль возлагалась и на якобы отлитое из чистого золота и выкрашенное в черный цвет одно из звеньев знаменитой ограды Летнего сада со стороны Невы. Надежным оберегом должна была служить и необычная заклепка Большеохтинского моста, породившая одну из самых романтических легенд Петербурга. Мост клепаный. Все его многочисленные детали скреплены между собой миллионами металлических заклепок, красиво обнаживших свои геометрически безупречные сферические головки. Выкрашенные в один цвет, они бережно хранят одну, затерянную среди них золотую. Найти ее невозможно.

Говорят, при очередном ремонте моста в конце прошлого века строители вмонтировали еще одну специально изготовленную заклепку, на этот раз серебряную. Но закрасить не успели. И через два дня она была похищена.

Если верить фольклору, в Петербурге есть и другие золотые клады. Перед зданием Академии художеств на набережной Невы в 1832 году начались работы по устройству пристани. Композиция была украшена привезенными в Петербург древнеегипетскими сфинксами. Они были найдены при раскопках в Фивах и приобретены с одобрения Академии художеств и по решению Николая I русским путешественником А.Н. Муравьевым. Мистические сфинксы с лицом Аменхотепа III пришлись как нельзя более кстати в Северной столице.

Загадочные и прекрасные египетские чудища порождают легенды. Одна из них родилась в современном Петербурге. Легенда рассказывает о египтянине, который обнаружил у себя на родине древний папирус. В нем сообщалось о кладе, спрятанном в Северной столице. Точное местонахождение клада могут указать только сфинксы, перебравшиеся туда из Египта. Надо было в определенное время встать между ними и слушаться их указаний. Египтянин приехал в Петербург и сделал все, как было указано на папирусе. Вскоре он услышал внутренний голос, повелевающий двинуться в сторону Невы. Египтянин дошел до лестничного спуска, украшенного по обеим сторонам бронзовыми Грифонами, сошел по ступеням к воде, вошел в Неву, медленно опустился под воду. И уже никогда не вернулся оттуда.

Об упомянутых Грифонах следует сказать особо. В греческой мифологии эти чудовищные птицы, или «собаки Зевса», как их иногда называют, являются хранителями золота в стране гипербореев, то есть на Крайнем Севере, в стране бога северного ветра Борея. В представлении древних греков, страна гипербореев находилась на самом краю Ойкумены, на берегах холодного Балтийского моря, известного в Греции как Сарматский океан; как раз там, где через тысячи лет был основан Петербург, или Северная Пальмира, как его называют до сих пор. Может быть, поэтому скульптурными изображениями четырех Грифонов решили украсить Банковский мостик, ведущий через Екатерининский канал к Государственному банку, в подвалах которого до революции хранился золотой запас России. Украшают Грифоны в Северной столице и невскую набережную перед Академией художеств. После революции Грифоны с набережной бесследно исчезли. По времени это странным образом совпало с исчезновением в Сибири золотого запаса России, вывезенного Колчаком. Только в 1959 году Грифоны были вновь отлиты и установлены на своих исторических местах. Возможно, тогда и родилась легенда о кладе, охраняемом Грифонами под надзором бдительных сфинксов.

Целый цикл городских легенд посвящен кладам, оставленным в Петербурге их владельцами, бежавшими от большевиков за границу после октября 1917 года. Самая известная из них – легенда о золотой люстре Елисеевского магазина. Будто бы одни из самых состоятельных людей в России – купцы Елисеевы, владельцы богатейшего магазина колониальных товаров на Невском проспекте, покидая страну, перелили все свои золотые запасы в огромную люстру и повесили ее в центре торгового зала. Люстра должна была дождаться возвращения своих хозяев после падения советской власти. На самом деле никакой люстры в Елисеевском магазине до революции не было. Она не была предусмотрена проектом, да в ней и не было никакой нужды. Торговые места освещались настенными бра. Люстра появилась только в 1930-х годах, когда в центре зала были установлены механические кассы, для работы с которыми требовалось дополнительное освещение.

Однако легенда упорно продолжала жить, принимая различные, и порой самые невероятные, варианты. Согласно одному из них, золотая люстра Елисеевыми все-таки была изготовлена, но только повесить они ее не успели. Смонтировали люстру действительно уже при советской власти, но при очередном ремонте магазина во время пресловутой Перестройки ее заменили на обыкновенную. Куда делась золотая, никто не знает. Не иначе как висит на какой-нибудь даче так называемых новых русских.

Если верить городскому фольклору, елисеевские богатства были упрятаны не только в хрустальную люстру. При поддержке Горького в конце 1919 года в Петрограде был организован знаменитый Дом искусств, вошедший в литературную историю под аббревиатурой ДИСК. Он разместился в доме, построенном в свое время для обер-полицмейстера Санкт-Петербурга Н.И. Чичерина. С середины XIX века дом перешел в собственность купцов Елисеевых, которые, по легенде, сразу после большевистского переворота замуровали в его стены серебряную посуду и ювелирные изделия. По воспоминаниям очевидцев, обитатели Дома искусств – писатели и художники, сценаристы и режиссеры – после очередного получения «особо экзотического пайка, состоявшего из лаврового листа и душистого перца, с голодным блеском в глазах бросались выстукивать коридоры» в поисках пресловутого «елисеевского серебра».

В современном Петербурге живут и другие легенды о спрятанных кладах. Один из них будто бы находится в доме Набокова на Большой Морской, другой – в самом сердце Петербурга, на Дворцовой площади – его под охраной солдаток Женского батальона, глубокой ночью будто бы лично закопал председатель Временного правительства Керенский.

В феврале 1917 года покинула революционный Петроград балерина Мариинского театра Матильда Кшесинская. В апреле того же года в ее опустевший особняк на Петербургской стороне въехали новые хозяева. В нем разместился Центральный комитет партии большевиков и так называемая Военная организация РСДРП, или «Военка», как ее называли в народе. Тогда же, согласно легендам, во дворе особняка были зарыты огромные деньги, будто бы полученные большевиками от германского Генерального штаба для организации революционного переворота в России. Через 80 лет эта фантастическая легенда трансформировалась в предание о том, будто бы этот клад к «немецким деньгам» большевиков не имеет никакого отношения. Будто бы сама Матильда Кшесинская перед бегством из Петрограда зарыла свои сокровища. В современном варианте эту легенду реанимировал двоюродный правнук балерины, депутат Государственной думы Константин Севенард. Он же будто бы собирается этот клад откопать.