Наум Синдаловский - Очерки Петербургской мифологии, или Мы и городской фольклор

В декабре 1917 года в Петрограде была создана печально знаменитая Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). Комиссия разместилась в доме № 2 на Гороховой улице, построенном в 1788–1790 годах по проекту архитектора Джакомо Кваренги для президента Медицинской коллегии лейб-медика Екатерины II И.Ф. Фитингофа. С 1804 года в особняке Фитингофа располагались губернские присутственные места. С 1877 года на Гороховую улицу, 2, вселилось знаменитое Охранное отделение, ведавшее политическим сыском в России. После переезда в марте 1918 года Всероссийской чрезвычайной комиссии в Москву в доме на Гороховой, вплоть до окончания строительства Большого дома на Литейном проспекте, размещалось петроградское, а затем ленинградское отделение ВЧК и ОГПУ.

История дома на Гороховой неотделима от истории русского индивидуального террора. Именно здесь 24 января 1878 года террористка Вера Засулич стреляла в петербургского градоначальника генерала Трепова. И, по одной из версий, в подъезде того же особняка Фитингофа 30 августа 1918 года эсер Канигиссер застрелил председателя Петроградского отделения ВЧК Урицкого.

Если верить фольклору, вселению Чрезвычайной комиссии в дом на Гороховую предшествовали загадочные мистические события столетней давности. В свое время в этом доме жила дочь действительного статского советника И.Ф. Фитингофа, известная в Петербурге писательница баронесса Юлия де Крюденер. После смерти своего мужа она неожиданно для всех впала в мистицизм. Обладая незаурядной силой внушения, баронесса решила попробовать себя в качестве пророчицы, и даже преуспела на этом поприще. В столице ее называли «Петербургской Кассандрой». К ней обращались за помощью самые известные и влиятельные люди. Крюденер так уверовала в свой пророческий дар, что сочла возможным и даже необходимым последовать за Александром I во Францию. Она долгое время жила в Париже. Говорят, именно она предсказала Александру I бесславный конец его царствования. В 1818 году Юлия де Крюденер вернулась в Петербург. Однажды, подходя к своему дому на Гороховой улице, 2, она увидела через окна кровь, стекавшую по стенам квартиры. Потоки крови заливали подвалы, заполняя их доверху. Очнувшись от видения, побледневшая Юлия де Крюденер будто бы проговорила, обращаясь к своим спутникам: «Через сто лет в России будет то же, что во Франции, только страшнее. И начнется все с моего дома».

Прошло ровно 100 лет. Один из ближайших сподвижников Ленина Феликс Дзержинский был назначен председателем ВЧК по борьбе с контрреволюцией. Говорят, он был осведомлен о давнем пророчестве баронессы Крюденер. И то ли собирался опровергнуть его своей деятельностью, то ли хотел доказать миру, что речь в пророчестве шла всего лишь о «кровавом царском режиме», но именно вспомнив о ее зловещем предсказании, будто бы решительно заявил: «Здесь, в этом доме и будет работать наша революционная Чрезвычайная комиссия». Впрочем, если верить городскому фольклору, в подвалах дома на Гороховой кровь и в самом деле рекой не лилась. Здесь только допрашивали, ну, разве что пытали, добиваясь признательных показаний. Затем арестованных перевозили в Чесменский собор и там расстреливали. Там же, на Чесменском военном кладбище, трупы предавали земле.

Сколько судеб было искалечено в подвалах и кабинетах «Чрезвычайки», до сих пор остается неизвестным. Одно название этого зловещего учреждения сеяло ужас и страх среди горожан. Аббревиатуру ВЧК расшифровывали: «Всякому Человеку Конец», а саму Чрезвычайную комиссию называли «Чекушки», от чекуш – старинного инструмента, которым разбивали подмоченные и слипшиеся мешки с мукой. Иногда меняли всего одну букву, и «Чекушки» превращались в «Чикушки». О «Чрезвычайке» слагали запретные частушки:

Впрочем, чекистов побаивались не только законопослушные обыватели, но и обыкновенные уголовники:

Напомним, что с 1918 по 1927 год старинная Гороховая улица называлась Комиссаровской. Затем ее переименовали в улицу Дзержинского. Оба топонима тесно связаны с деятельностью пресловутой ВЧК. Страх перед «Чрезвычайкой» был настолько велик, что обывателям чекисты мерещились всюду. Говорят, однажды, много лет спустя, на вывеске «Сад Дзержинского» отвалилась первая буква. В Ленинграде долго говорили про «ад Дзержинского». В обязанности Чрезвычайной комиссии была вменена борьба с новым опасным социальным явлением – беспризорщиной. Это странное на первый взгляд сочетание карательной деятельности с воспитательными функциями вполне объяснимо. Всем было хорошо понятно, что беспризорность чекисты породили сами, расстреливая направо и налево взрослое население и оставляя детей бездомными сиротами, лишенными родительской опеки. Цинизм ситуации состоял в том, что на чекистов возлагалась забота о детях убитых ими родителей. После этого фольклор переименовал ЧК в ДЧК, то есть «Детскую Чрезвычайную комиссию», или «Детскую чрезвычайку». В стране появилась едва ли не первая советская страшилка, которой очень долго пугали детей:

После ареста родителей всех детей репрессированных «врагов народа» чекисты распределяли по интернатам. Перед отправкой их свозили в специальные распределители, один из которых находился на улице Академика Павлова. От страха ребята плакали, и, говорят, от такого тихого плача сотен детей в подушку «стояло какое-то напряжение – шум как у моря». Другой детский распределитель располагался в Невском районе, в казармах бывшего завода Максвел ля на улице Ткачей. Этот распределитель запомнился ленинградцам по страшному фольклорному адресу: «Улица Ткачей, дом палачей».

Чрезвычайная комиссия стремительно превращалась в пугающий символ новой России. Казалось, туда сходились все дороги, а оттуда выхода не было никакого. В арсенале городского фольклора сохранилось огромное множество частушек на мотив популярной матросской плясовой песни «Яблочко». Героем абсолютного большинства из них стала в те годы Чрезвычайная комиссия в ее многочисленных столичных и периферийных ипостасях: ВЧК, ЧК, Губчека и так далее:

Прозвище «чекисты» приросло к сотрудникам Чрезвычайной комиссии сразу и навсегда. Их так называли вне зависимости от того, какое название в дальнейшем носила эта пресловутая организация: ГПУ, НКВД или КГБ. Чекистам принадлежит ведущая роль в развязывании террора против собственного народа.