Юрий Ленчевский - Сталинский СМЕРШ. Лучшие спецоперации военной контрразведки

Титов встретился с Василенко. Поблагодарил его за проявление бдительности. Поинтересовался:

— А почему сам Нечугуенко не пожелал со мной встретиться?

— Не решился… Знаете, как некоторые… особистов не жалуют… Боятся.

— А вы к нам как относитесь?

— Считаю своим долгом помогать, чем смогу…

— Вот и ладно. — Титов тут же оформил сотрудничество Василенко с органами СМЕРШ. Так у оперуполномоченного Титова появился секретный осведомитель Степан Гордеевич Василенко. Титов дал ему псевдоним «Гордеев».

— У меня, Костя, работа тихая, а некоторым нашим ребятам достается — рискуют ежеминутно, ходят, как по канату над пропастью. А задачи общие — противодействие агентуре противника. У нас еще и другие задачи. Это только по приказу, а чем предстоит заниматься — не перечислишь! — втолковывал сержанту Юрьеву старший лейтенант Титов.

— Ну что там наш «Гордеев»? Чем порадует нас? — шутливо произнес Титов, стал читать донесение осведомителя. Читал молча, закончив чтение, подвел итог. — Значит, Тищенко, который во взводе лейтенанта Лаврентьева, был при немцах старостой.

— Да, он и не скрывает этого. Говорит, что помогал партизанам, — сказал Костя.

— Якобы помогал. Что ж, возможно такое. Наша же задача — установить истину. В этом взводе есть старики, но большинство призывного возраста. И они оказались дома. Как? Почему? Ведь война. Призывали их после освобождения от немецкой оккупации прямо воинской частью. Фильтрацию они миновали. Так что мне в этом взводе, как и в других, работать и работать.

— Во взводе лейтенанта Козина такое же положение.

— Об этом и речь.

(Вскоре группу бойцов из батальона отправили в другую часть. Среди них был и бывший староста Тищенко.)

— В батальоне служат люди разные. Некоторые побывали в плену. Есть и такие, кто находился в окружении. — Титов глянул на Костю. Тот слушал его внимательно. — Так вот многие окруженцы в течение длительного времени находились на оккупированной территории. Чем они занимались в это время — никому, кроме них самих, не известно. Может, они завербованы немецкой разведкой. А что касается красноармейцев нашего батальона, то большинство из них были в оккупации. Где создавался батальон? — спросил Титов и сам же ответил: — В Харьковской области, занятой немцами. Большая часть батальона — призваны оттуда. Те, у кого родственники проживают на оккупированной территории, тоже представляют оперативный интерес. У немцев хороший опыт. Еще бы! По всей Европе прошлись… И шпионы, и диверсанты у них хитрые, коварные. Профессионалы. Один диверсант может наделать больше бед, чем целая рота. Обезвредить вражеских шпионов и диверсантов — значит предотвратить многие беды — моя задача.

И еще разоблачать предателей. Их не должна миновать суровая кара. Немецкие разведывательные органы всячески изощряются в борьбе с нами. Вот, например, в Харькове, где был сформирован наш батальон, весной 1943 года была ликвидирована немецкая шпионская резидентура, оставленная под видом подпольного «Временного Военно-революционного Совета».

Когда части Красной Армии приблизились к Харькову, абвер снабдил своих агентов крупной суммой советских денег, валютой, фиктивными документами об их «революционной подпольной деятельности». В день освобождения Харькова от гитлеровцев они расклеили по городу приказ о том, что вся власть переходит в руки «Временного Военно-революционного Совета». Тут же они приступили к созданию органов милиции и мобилизации мужского населения в Красную Армию. Советскому командованию эти немецкие агенты представились как руководители харьковской подпольной организации. В результате этой маскировки им удалось на некоторое время пробраться в советские органы Харькова. Но чекисты сумели их разоблачить. Вражеские агенты получили по заслугам — были расстреляны.

Нам противостоит мощный разведывательно-подрывной аппарат немцев. Мы, бойцы тайного фронта, должны противодействовать агентуре противника. Обнаружить, разоблачить вражеского шпиона, под какой личиной он бы ни находился, — главная наша задача. «Но мы должны выявлять врагов и в своей среде, среди своих. Это люди с нездоровыми настроениями, недовольные и враждебные Советской власти. Трусы, склонные к дезертирству, болтуны», — мысленно произносил Титов. А для этого нужны: терпение, выдержка, наблюдательность — необходимые качества контрразведчика. По отношению к окружающим нужно быть предупредительным, воспитанным человеком. Важное качество — доброжелательность. «Без доброжелательности эффективно с агентурой не поработаешь», — отметил про себя Титов.

В моем деле важно любую информацию перепроверить, проанализировать, сопоставить. Титов не «страдал» полным доверием к источнику. Быть компетентным в своей области — главное условие успеха. Всем, что за пределами твоих интересов, не следует забивать голову. Так, например, негры Сахары не обсуждают подледный лов.

Во главе угла своей деятельности Титов ставил конспирацию. Все его документы были секретны. Правда, мы иногда перебарщиваем с секретностью. Однажды об этом заговорил с начальником.

— Документы немецкие у нас проходят под грифом «секретно»… Но они же немецкие.

Услышал в ответ:

— Засекречиваются для того, чтобы немцы не знали, что они у нас.

— В первой роте появился интересный тип. Я сначала подумал: «Ереванский луна выходил из небес…», армянин, а он оказался грузин Перуз Музашвили. (Юрьев не очень различал национальность выходцев из Кавказа.) Был в плену…

— Многие были, — заметил Титов.

— Этот рассказывает, как немцы накормили его обедом. Затем он брил офицера… В общем, как хорошо у немцев.

— Ясно. Подтекст такой: сдавайтесь в плен, и вам будет хорошо. А как он оказался у нас? — спросил Титов.

— От немцев убежал, а в батальон попал с новым пополнением, — ответил Костя.

— Он где попал в плен? — спросил Титов.

— На Дону…

— Тяжелое для нас было это время, — заметил старший лейтенант.

Он внимательно слушал Константина, хотя о Музашвили уже знал.

В заключение старший лейтенант сказал:

— Мой клиент. Буду с ним работать!

«В ближайшее время подсыплю ему хорошего паренька», — решил Титов.

Подсыпать хорошего паренька означало подвести агентуру.

Впоследствии возле Музашвили «хороших пареньков» — осведомителей было целых пять.

Через какое-то время Музашвили стал ординарцем у майора Жордания, заместителя командира батальона по политической части. Жордания плохо говорил по-русски. Он, например, мог сказать так: «Наша люда салуют победа в столице Москва». Что означало: «Наши люди салютуют…» Майор был человеком необщительным, вечно чем-то недовольным, порой казался даже злобным. В ординарцах Музашвили, прозванный бойцами «Сулико», не удержался, и Титов предложил перевести его во взвод управления, где он выполнял функции парикмахера. Здесь Сулико был на виду.