Олег Гончаренко - Русский Харбин

На территории этого некрополя были разбиты несколько аллей, включая главную, ведущую от входных чугунных ворот, над которыми была вылита знаменитая надпись «Веруй в Мя, аще и умрет — оживет» до арки, над которой помещалась колокольня. Путь от нее и до самого храма по обеим сторонам был украшен высокими деревьями. Справа от главной аллеи стоял известный среди харбинцев памятник священнику о. Евгению Панормову работы даровитого харбинского скульптора Володченко, впоследствии безжалостно уничтоженный китайской администрацией при сносе кладбища.

За аллеями в свое время были сооружены два сквера с симметрично расположенными цветочными клумбами и фонтаном, а в правом приделе кладбища находилась богатая оранжерея, в которой при участии церковного клира выращивались красивейшие цветы, которыми украшался храм в дни праздников. Служители оранжереи помимо своих прямых обязанностей несли и некую общественную — ежедневно возжигали лампады и следили за состоянием могил. Почти рядом с главной аллеей кладбища располагался сад, в котором ежегодно цвели вишни, яблони, произрастали густые кусты черной смородины и крыжовника, а чуть поодаль — пасека. По воспоминаниям современников, Успенское кладбище в летний период буквально утопало в зелени. За сквером располагался одноэтажный дом настоятеля, а чуть поодаль — небольшая двухэтажная постройка, на втором этаже которой располагался зал для собраний. Слева от колокольни располагались квартиры служащих кладбища и церкви — регента хора и многолетнего бессменного смотрителя — Луки Петровича Попова. По воспоминаниям бывавших на кладбище, в архитектуре надгробий преобладали традиции итальянских, чуть реже русских мастеров-каменотесов. Мраморные обелиски, склепы, статуи и памятники с барельефами и горельефами, а также орнаментальными украшениями, изображавшими гирлянды, цветы, листья и венки, были там довольно распространенным явлением. Обыкновенным для состоятельных харбинских семей было выписывать из Италии дорогостоящие мраморные композиции или фрагменты для украшения склепов и памятников. Начало этой традиции положила семья камергера Николая Львовича Гондатти, заказавшая мраморного ангела, венчавшего постамент памятника умершей в возрасте 23 лет дочери Ольги, племянницы знаменитого русского композитора Игоря Федоровича Стравинского, а продолжили семьи удачно практиковавших харбинских докторов: Жуковского, Александры Георгиевны Ярцевой, Ивана Георгиевича Урзова и Тамары Семёновны Масленниковой-Урзовой. Как правило, для изготовления памятников использовался корейский (розовый) или итальянский (белый) мрамор. В усложненных композициях надгробий, как, например, в случае с захоронением знаменитого доктора В. А. Казем-Бека, использовали комбинацию белого мрамора, железобетона и металла. Часто для изготовления памятников находилось применение и местному камню — черному и серому граниту.

В день храмового праздника Успения Божьей Матери, после архиерейского служения Божественной литургии, по кладбищу совершался крестный ход, с непременным пением праздничного тропаря и ирмосов канона. Очевидец праздничных богослужений вспоминал: «Много народу бывало на кладбище в день Св. Пасхи. Многие любили встречать пасхальную ночь в кладбищенском храме. В Великую субботу, часов с десяти вечера, нарушалась обычная тишина ночи на кладбище. Множество машин из города приходило к кладбищенским воротам, доставляя православных богомольцев к светлой заутрене. Перед самым началом богослужения вдоль главной аллеи зажигались цветные фонари на деревьях, а в промежутке между ними горели плошки, создавая изумительную картину ночного торжества. Крестный ход и светлая заутреня совершались при большом стечении богомольцев. По окончании заутрени многие возвращались в свои дома, а другие, после Божественной литургии, отправлялись на родные могилки, чтобы принести первое приветствие своим близким с этим торжеством победы жизни над смертью и при мерцании лампад ожидали там утреннего рассвета». [21] Н. Падерин, священник. О церковной жизни Харбина, // Церковное Слово, № 4, 1998.

Утром расторопные рикши начинали развоз возвращающихся русских во всех направлениях: от ближайшей остановки трамвая до самого дома.

В 1940 году Успенское кладбище было переустроено с учетом его быстрого роста и для расширения доступности для посетителей в дни поминовений и праздников. На пожертвования прихожан были реставрированы и установлены ворота, обновлен внешний вид колокольни.

Повествуя о харбинских некрополях, было бы несправедливым умолчать о другом, менее знаменитом месте упокоения православных людей — кладбище при Свято-Алексеевской церкви в Модягоу. В 1934 году первоначальный план постройки храма был видоизменен в целях оптимизации затрат, и окончательный вариант, утвержденный приходским советом, был принят по чертежам инженера Тустановского. На постройку здания храма среди прочих материалов было использовано более 700 тысяч кирпичей, и к 6 октября 1936 года она была завершена. Освящена же была церковь в честь митрополита Московского Алексия. Кладбище при храме вместило в себя десятки захоронений городских обывателей, среди которых были и русские «пионеры» освоения маньчжурских земель, и местные коммерсанты, и члены украинской диаспоры. «Кладбище в обычные дни было тихое, задумчивое, оно было своего рода ботаническим садом, каких только там не было посажено деревьев, кустарников, цветов, — вспоминал мемуарист. — Весною аромат цветущих деревьев несся за километры… Вокруг… были даже пасеки».

После массового сноса русских кладбищ, включая Покровское и Успенское, по распоряжению китайских властей в 1958 году некоторые замечательные памятники, многие из которых прибыли из Италии, были использованы китайскими коммунистами для укрепления Сунгарийской дамбы. На средства некоторых остававшихся на жительстве в Харбине родственников иные надгробия и прах были перенесены на новюе кладбище Хуан Шун в Санкешу, в 25 километрах за пределами города. Туда же православными прихожанами были перенесены две церкви — Иоанно-Предтеченская из района Московских казарм и Борисо-Глебская из района Ченхе. Позже эти два храма были соединены в один. Разрушенные же русские некрополи, стараниями трудолюбивых китайцев постепенно были обращены в парки, все могилы сравняли с землей.