Сергей Нечаев - Русская Италия

Растрелли-сын по восшествии на престол Екатерины I получил позволение отправиться для довершения его образования за границу. Отсутствие молодого Растрелли в России продолжалось около пяти лет.

Новая русская императрица Анна Иоанновна повелела отцу и сыну Растрелли возвести для нее зимний дом в московском Кремле и летний в Лефортове (1713 год), а также Зимний дворец в Петербурге (1733 год). Увы, ни один из них не дожил до наших дней.

Дворцы так понравились государыне и ее окружению, что фаворит императрицы герцог Эрнст Бирон пожелал, чтобы Франческо-Бартоломео Растрелли спешно возвел для него два дворца в Курляндии. За эту работу архитектору в 1738 году было пожаловано звание обер-архитектора императорского двора с ежегодным жалованием в 600 рублей.

Однако, не успев завершить отделку курляндских дворцов, Растрелли вынужден был спешно вернуться в Петербург. Новая правительница Анна Леопольдовна вознамерилась иметь свой Летний дворец на том месте, где теперь высится Михайловский замок. Строить его было доверено Франческо-Бартоломео Растрелли, жалование которого возросло до 1200 рублей в год. Только успели заложить фундамент, как власть в России опять переменилась. Императрицей стала Елизавета Петровна, дочь Петра Великого. Ее приближенные, конечно, не захотели признать архитектора, ходившего недавно в любимцах всем ненавистного Бирона. Растрелли собрался было уезжать, но…

Веселая императрица жаждала иметь новые роскошные дворцы, и построить их мог только Растрелли с его неуемной фантазией.

Создание нового дворца в Петергофе началось в 1747 году и завершилось в 1752 году. Еще полным ходом шли работы в Петергофе, а нетерпеливая императрица уже пожелала, чтобы обер-архитектор срочно принял участие в перестройке старого дворца в Царском Селе. Пять лет трудился Растрелли над этой самой роскошной загородной резиденцией русских царей, а его стиль после этого получил название «растреллиевское барокко». Он очень быстро стал модным, и петербургские вельможи буквально замучили обер-архитектора своими заказами. До наших дней сохранились дворец канцлера графа М. И. Воронцова на Садовой улице (1749 год) и дворец графов Строгановых на Невском (1753 год). В эти же годы Растрелли принялся за чертежи дворца для императрицы в Стрельне, возвел небольшой дворец на Средней Рогатке, создал проект нового Зимнего дворца, наблюдал за работами в Царском Селе и в Смольном монастыре, как стали называть женскую обитель по расположенному рядом с ней Смоляному двору.

Смольный монастырь, заложенный в 1749 году, можно считать одним из самых замечательных созданий Растрелли. Вчерне он был отстроен до 1755 года, но потом работы были отложены на неопределенное время: деньги понадобились на войну с Пруссией и для строительства нового Зимнего дворца.

Дворец заложили в 1753 году на месте прежнего, времен Анны Иоанновны, и прилегающих зданий. Последнее и самое грандиозное творение Растрелли представляет четыре больших квадратных объема по углам, соединенным широкими галереями. Внутри — свыше тысячи нарядных помещений. Дворец стал главной доминантой в городе, и не случайно более ста лет запрещалось возводить здания выше Зимнего дворца. За него Растрелли был награжден званием генерал-майора и орденом Святой Анны.

В январе 1771 года Франческо-Бартоломео Растрелли был принят в члены Петербургской академии художеств. А в апреле того же года он скончался. Следы его могилы затерялись. В 1923 году площадь в Петербурге перед Смольным монастырем назвали площадью Растрелли.

При Екатерине II в России появилась новая волна итальянских архитекторов, скульпторов и художников, призванных для строительства и украшения Санкт-Петербурга и Москвы. Первым был Антонио Ринальди, построивший несколько дворцов в Ораниенбауме и Санкт-Петербурге. Потом прибыл Джакомо Кваренги, ставший любимым архитектором русской императрицы. Он родился в селении Рота Фуори (провинция Бергамо) в 1744 году, учился живописи и архитектуре в Бергамо и Риме. Наиболее значительной из работ, выполненных Кваренги на родине, было обновление церкви Санта-Сколастика в Субиако близ Рима. Когда ему предложили поступить на службу в Россию, он согласился почти сразу. В январе 1780 года зодчий приехал в Москву.

В Москве Екатерина поручила Кваренги составить проект Гостиного двора в границах большого квартала неправильной формы, в пределах улиц Ильинки и Варварки. Кстати, храм Святой Варвары, покровительницы торговли, тоже был построен итальянцем — Алевизом Фрязиным (Алоизио да Каркано). Кваренги создал превосходный проект.

Второе здание этого мастера в Москве — Странноприимный дом графа Н. П. Шереметева (ныне здесь расположен музей медицины Института скорой помощи им. Склифосовского).

Кроме того, Джакомо Кваренги — автор зданий Академии наук, Ассигнационного банка, Эрмитажного театра, Обуховской больницы, Екатерининского и Смольного институтов, Конногвардейского манежа в Санкт-Петербурге, а также дворцовых загородных построек — Английского дворца в Петергофе и Александровского дворца в Царском Селе.

Кваренги работал при трех российских императорах. В 1814 году он получил российское дворянство и орден Святого Владимира 1-й степени. Умер он в Санкт-Петербурге в 1817 году, а 150 лет спустя его прах был перенесен с Волковского кладбища в некрополь Александро-Невской лавры.

За Кваренги последовали Джакомо Тромбара, Антонио Порто и Доменико Жилярди. В русской провинции работали итальянцы Иоганн Манфрини (собор в Мышкине) и Джакомо Маричелли (колокольни в Шуе и Лежневе), на Украине — Джорджио Торичелли.

В первой трети XIX века все чаще стали встречаться архитекторы из обрусевших итальянских семей, давно осевших в России. К ним прежде всего можно отнести Джузеппе Вова, родившегося в 1784 году в Петербурге и известного у нас, как Осип Иванович Бове.

Этот талантливый архитектор родился в семье неаполитанского художника Джованни Вова, приехавшего в Россию в 1782 году для работы в Эрмитаже. Данное мальчику при крещении имя Джузеппе позднее было переделано на русский манер в имя Осип, а имя отца трансформировалось в отчество Иванович. Вскоре после рождения ребенка семья переехала в Москву, и именно реконструкция этого города после пожара 1812 года прославила архитектора О. И. Бове, ученика знаменитого русского зодчего М. Ф. Казакова.

Во время Отечественной войны 1812 года О. И. Бове участвовал в ополчении, а потом возвратился на городскую службу. Для восстановления сожженной французами Москвы была создана специальная комиссия, в которую вошел и О. И. Бове, назначенный ответственным за центральные районы города: Тверскую, Арбатскую, Пресненскую и Новинскую его части. В 1814 году О. И. Бове стал главным архитектором «фасадической части», надзирающим за проектами и их «производством в точности по прожектированным линиям, а также выдаваемым планам и фасадам». На этом посту архитектор сумел обновить облик древней столицы, и сделал он это с новым для Москвы размахом и по единому стилистическому замыслу.