Сергей Нечаев - Русская Италия

Для Николая Бенуа, родившегося в Ораниенбауме под Петербургом в апреле 1901 года, Италия не была чужой страной: с самого детства он проживал на Апеннинском полуострове, а также во Франции, куда в 1905 году его родители решили временно переехать. Кстати сказать, одной из этих причин было хрупкое здоровье маленького Коли, страдавшего от сырого петербургского климата.

Семейство Бенуа сначала жило в Бретани, потом в Версале и Париже, но в 1907 году вся семья вернулась в Петербург. Но, начиная с 1908 года, Италия стала любимым местом их летнего отдыха, который длился по три-четыре месяца.

Биограф Николая Бенуа Патриция Деотто пишет:

«Бенуа бронировали три вагона, загружали их чемоданами и всем необходимым для проживания за границей и выезжали вместе с прислугой. Вначале они намеревались поселиться в Валь-д'Интельви (Ломбардия), но в те годы этот край не был еще приспособлен для приема туристов, а потому Бенуа предпочли остановиться в итальянской части Швейцарии (кантон Тиссен). Они поселились у Луганского озера и в первый год жили в пансионе в местечке Соренго, а в последующие сезоны, в 1909–1912 гг., нанимали дом Камуцци в Монтаньоле. Оттуда семья Бенуа совершала экскурсии в ближайшие районы Италии — в Саронно, Варалло, Брешию, Милан, а также и в более дальние — Венецию, Равенну, Флоренцию».

В те годы Николай Бенуа, продолжая семейную традицию, учился в основанной в 1856 году по инициативе нескольких немецких семейств, стремившихся дать детям среднее образование, носившее более прикладной характер, чем в казенных учебных заведениях того времени, знаменитой гимназии Карла Мая в Петербурге. В 1906 году директором этой гимназии был избран А. Л. Липовский, и в четырех ее этажах обучалось около 600 человек. Всего же в гимназии обучалось около 3700 петербургских юношей, и почти 1300 из них получили аттестаты этого учебного заведения. Среди выпускников было немало известных людей, в том числе губернатор Петербурга А. Д. Зиновьев, генерал от инфантерии Н. А. Епанчин, а также деятели культуры К. А. Сомов, Д. В. Философов, О. Г. Верейский, В. А. Серов и Н. К. Рерих.

Иногда Николай Бенуа ходил на занятия М. В. Добужинского и Е. Е. Лансере в художественную мастерскую, организованную княгиней М. Д. Гагариной в 1911 году в помещении Академии художеств. Однако главными его учителями были Орест Карлович Аллегри, знаменитый художник-декоратор петербургских императорских театров, и отец, к которому он всю жизнь был нежно привязан.

В 1920–1921 гг. Николай Бенуа самостоятельно оформил свой первый спектакль «Северные богатыри» Генрика Ибсена для петроградского Большого драматического театра, созданного при поддержке Максима Горького.

В 1924 году он получил визу на три месяца и уехал с женой Марией во Францию.

В Париже художник встретился с Н. Ф. Валиевым, возглавлявшим театр-кабаре «Летучая мышь» в помещении театра «Фемина» на Елисейских полях.

Никита Федорович (настоящие имя и фамилия — Валян Мкртич Асвадурович) происходил из купеческой семьи и во время первых зарубежных гастролей МХТ в 1906 году оказал материальную поддержку театру. В том же году он вступил в МХТ как пайщик, стал секретарем В. И. Немировича-Данченко, а потом стал играть в театре эпизодические роли.

В 1912 году Н. Ф. Валиев ушел из труппы, оставшись пайщиком театра. При этом он был одним из инициаторов и участником «капустников» Художественного театра, из которых возникло кабаре артистов МХТ «Летучая мышь».

В марте 1920 года Н. Ф. Валиев с небольшой группой артистов выехал за границу и возродил свою «Летучая мышь» в Париже. Затем последовали гастроли в Испании, Англии и США.

Когда двадцатитрехлетний Николай Бенуа появился в Париже, Н. Ф. Валиев как раз искал молодых людей, прибывавших из России, чтобы получить для своего театра новую закваску, новые идеи. Он заказал Н. А. Бенуа несколько эскизов, но, когда увидел первый из них, был так поражен талантом молодого человека, что дал ему заказ на всю программу. Для Н. А. Бенуа и его жены, находившихся в очень стесненном материальном положении, это было как «манна небесная». У Н. Ф. Валиева Николай Александрович познакомился с Александром Акимовичем Саниным (настоящая фамилия — Шенберг), режиссером МХТ, который с разрешения советских властей в 1922 году покинул Москву и стал работать за границей.

Н. А. Бенуа поставил отдельные сцены у Валиева для «Летучей мыши» и получил предложение из Мадрида на постановку в Королевском театре «Бориса Годунова» с русскими солистами и испанским хором. А. А. Санин, имевший репутацию мастера массовых сцен и выдвигавший задачу превратить оперу из костюмированного концерта в музыкальный спектакль, разделял с Николаем Бенуа взгляд на оперную постановку как на театральное представление, в котором гармонично сливаются музыка и визуальный ряд.

Александр Акимович был в таком восторге от молодого сотрудника, что когда в 1925 году его пригласили в знаменитый театр «Ла Скала» для постановки «Хованщины», он предложил главному дирижеру театра Артуро Тосканини заказать Николаю Бенуа оформление спектакля.

Патриция Деотто пишет:

«Уже тогда Бенуа показал решительный характер и уверенность в себе, которую приобрел, работая долгие годы бок о бок с отцом. У него же начинающий театральный художник научился принципам и технике декорации, основанным на художественной целостности, синтетическом единстве всех элементов спектакля и точном воссоздании места и времени действия. Николай Бенуа всю жизнь придерживался новаторства, введенного С. Дягилевым и Бенуа-отцом в постановки «Русского балета».

В 1987 году Николай Бенуа написал о Дягилеве:

«Он нас научил, что красота постановки заложена в так называемом эскизе, т. е. сценическом проекте, где уже присутствуют, как в волшебной шкатулке, все нужные элементы для «создания» картины, включая поэтическую и музыкальную силу».

Эта концепция была положена в основу эскизов для балетов и костюмов «Хованщины», высоко оцененных Артуро Тосканини. При этом Николай Бенуа исполнение картин счел слабее своих эскизов. Он обратил внимание Тосканини на исчезновение из декораций основного структурного элемента, то есть стилистического единства (в эскизах присутствовавшего), и уговорил маэстро пойти на изменения. Бенуа работал двое суток, с утра до вечера, дабы исправить картины.