Альфонсо Синьорини - Другая Шанель

Доктор Детьен появляется спустя полчаса. Густая серебристая борода и круглые очки в металлической оправе придают ему строгий вид. Испуганных воспитанниц просят покинуть спальню. Остаются только сестра Мари и мадам Перрен (она ведет у них основы домашнего хозяйства). Габриель тоже выгоняют, и она прижимается ухом к двери. Но за толстой дверью не слышно, о чем они говорят.

Минут через десять доктор Детьен выходит. По выражению его лица не угадаешь, что там с Жюли.

– До свидания, доктор, – говорит ему мадам Перрен. – В следующий раз, когда потребуется осмотр, мы пришлем за вами повозку.

Вид у сестры Мари невозмутимый, проводив доктора, она собирается уйти по своим делам. Но Габриель надо знать, какой диагноз поставлен, она беспокоится за сестру.

– Все в порядке. Не правда ли, сестра? – робко спрашивает она.

Как ни странно, монахиня удостаивает ее своим вниманием:

– Не волнуйся, дорогая. Ничего страшного не произошло. Вот увидишь, совсем скоро Жюли почувствует себя лучше. Гораздо лучше.

После этого Габриель отправилась к распятию.

Через два часа Жюли попыталась встать.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Габриель.

– Хорошо, Габи. Правда, хорошо.

Но бледность, покрывающая ее щеки, говорила об ином.

Похоже, скудость ума – это та цена, которую Жюли платит за свою удивительную способность противостоять любым отрицательным эмоциям. Она умеет радоваться мелочам – красоте лугов или какому-нибудь жучку, проворно взбирающемуся по стене. Габриель нравится, что ее сестра никогда не сплетничает с другими воспитанницами, не бежит ябедничать монахиням…

– Габриель, послушай, я должна заняться большим распятием…

– О, Жюли, не думай об этом. О распятии уже позаботились. Его… его почистил Ален, служка. И вообще, сегодня тебе лучше полежать.

Габриель целует сестру и уходит. Ей надо любой ценой выяснить, какой диагноз поставил доктор Детьен. Она прячется за толстой – почти два метра в диаметре – колонной из мрамора.

– Мы позвонили ее тетушке, сестра Мари. Как вы и просили.

Это говорит Жаклин, послушница. Вероятно, речь идет о тетушке Костер, той самой, что год назад привезла их в Мулен, прихватив заодно и Адриенн. Решение определить сестер Шанель в другой монастырь было принято после того, как монахини в Обазине поставили девочек перед выбором: либо они становятся послушницами, либо уезжают. Мол, по возрасту они уже не могут быть воспитанницами. Габриель, правда, подозревала, что все дело в их поведении. Ладно, как бы то ни было, тетушка Костер, их дальняя родственница, скоро заявится сюда…

Фраза Жаклин не имела продолжения. Габриель остается довольствоваться услышанным. Она возвращается в спальню и принимается за уборку. Ей надо перебрать постиранные вещи, чтобы убедиться, не осталось ли на них пятен. Она торопится побыстрее покончить с этим. Теперь – поход в часовню. Пятнадцать минут коленопреклоненных молитв. Прежде чем вернуться к Жюли, следует возблагодарить Господа за все хорошее, что Он делает для нас каждодневно.

Отсутствовала она совсем недолго, но Жюли за это время успела куда-то уйти. Спальня пуста, но в этом нет ничего удивительного. Девушки в это время прогуливаются либо читают религиозную литературу в библиотеке.

Габриель присела на кровать, чтобы немного передохнуть. На кроватях им сидеть не разрешают, но ведь никто не увидит, что она опять нарушает правила.

В спальне царит тишина. Внезапно ее прорезает какой-то звук. Что это? Здесь кто-то есть? Габриель слышит легкий стон. А вдруг это Жюли? Вдруг она спряталась там, в углу, в полумраке? Девушка прислушивается, потом встает и крадучись идет в сторону, откуда доносятся странные звуки. А может, это Марсель, монастырский кот? Наверное, он забрался под одну из кроватей. Разглядеть его будет непросто, ведь в этой части спальни совсем темно.

Габриель напрягает глаза, чтобы увидеть хоть что-нибудь, кроме длинного ряда кроватей. Теперь она понимает, что стон принадлежит человеку, женщине. Она успевает заметить какое-то движение на верхнем ярусе. Стон доносится именно оттуда. Габриель в замешательстве – как поступить? До нее долетает невнятный шепот, потом все стихает. А вдруг ее заметили? Сама она не видит, что происходит наверху. Спустя мгновение она опять слышит стон – тихий-тихий, протяжный. Отчего-то она не чувствует страха, лишь волнение и дрожь, пробегающую по телу.

Кровать, к которой она приближается, принадлежит Мирей, миловидной семнадцатилетней девушке. Она из Ориллака, из благородной семьи. Мирей, если это, конечно, она, не замечает присутствия Габриель. Но почему она стонет? Что с ней такое?

В эту минуту в окно на противоположной стене проникают предзакатные лучи. Теперь Габриель отчетливо видит, что происходит в четырех метрах от нее. Мирей полулежит, подтолкнув под спину полушку. Правая рука девушки стремительно движется то вниз, то вверх под резинкой нижнего белья. Левой она поглаживает грудь. Габриель с трудом сглатывает слюну, внезапно наполнившую рот. Тем временем Мирей перестает издавать странные стоны. С ее губ срывается крик, который она и не пытается приглушить. Габриель ждет. Уйти незамеченной ей не удастся, тем более что Мирей уже почти пришла в себя. «Она занималась любовью», – думает Габриель. Это выражение она узнала здесь, в монастырских стенах, об этом частенько шепчутся воспитанницы. Она знает, что «заниматься любовью» – самый страшный грех.

Габриель стоит как вкопанная, но Мирей все равно замечает ее.

– Кто это? – кричит она в ужасе.

– Это я, не волнуйся, не бойся меня, – лепечет девушка.

– И давно ты здесь? О боже, какой стыд!

– Да нет же, перестань! Нечего стыдиться. Я зашла сюда поискать Жюли.

– Но ты ведь все видела, так? Скажи мне, ты видела?

– Скорее слышала, чем видела, – пытается отшутиться Габриель. – Здесь такая темнота. Но как тебе удалось остаться одной?

– Я сказала сестре Шарлотте, что неважно себя чувствую. И это правда, утром мне нездоровилось. Она разрешила мне полежать в постели часок-другой.

– Сейчас тебе лучше?

В отношении к только что увиденному у Габриель нет ни грана презрения. Но Мирей все равно чувствует себя неловко.

– Я просто читала, Габи, – говорит она. – Читала один из романов, которые монахини вечно вырывают у нас из рук.

Она берет в руки книгу и произносит вслух название:

– Этот роман называется «Тайная любовь». Его написал… погоди… а, вот – Луи де Прюнель.

– Интересно?

Габриель полна любопытства, но ей не хочется быть навязчивой.

– Я нахожу этот роман потрясающим! В какой-то момент он настолько взволновал меня, что я почувствовала… странную дрожь. И еще будто огонь внутри. И это не в первый раз. Тебе я могу признаться, Габриель…