Эмма Вильдкамп - Любовница фюрера

Слезы у Лени потекли ручьем. Несколько секунд она лихорадочно соображала, как же теперь выкрутиться. Внезапно ее осенило:

– А что если в следующем году я сниму короткометражный фильм только о вермахте?

– Делайте, что хотите! – устало отмахнулся от нее фюрер и вышел из комнаты.

Лени снова почувствовала горький вкус своей маленькой победы. Не хватало еще портить отношения с ним! Это, в конце концов, просто опасно! Надо быть осторожнее! Он и так слишком добр к ней – она, например, до сих пор не состоит в партии… И потом, ее упрямство может, в конце концов, окончательно отвратить его от нее… Нет, так больше нельзя!

Лени вернулась к изматывающей работе в монтажной – теперь ей едва удавалось найти на сон 5-6 часов. Ассистентка переехала к ней домой для удобства. Лени так погрузилась в работу, что уже не могла объективно ее оценить. Получается ли фильм? Целыми днями она меняла местами кадры, вводила новые, вырезала, сокращала, удлиняла… Ее вскоре было трудно узнать – так она побледнела и похудела.

Все это время Лени думала, как бы загладить перед Гитлером вину за свою настырность. Последняя встреча вышла некрасивой. Ей хотелось встретиться с ним уже при других обстоятельствах. Она не желала, чтобы он помнил этот инцидент.

Лени договорилась встретиться со Свеном Нольданом, делавшим титры для фильма, в отеле «Кайзерхоф». Конечно же, там она непременно должна встретить фюрера. Да, вот и он! Он сидел вместе с несколькими мужчинами в вестибюле гостиницы и приветливо помахал ей рукой, подзывая к столику. Бессонные ночи и постоянная работа сделали свое дело – Лени выглядела изможденной и неухоженной. Фюрер внимательно поглядел на нее и сказал:

– Вы, слишком много работаете. Поберегите свое здоровье.

– Извините, пожалуйста, – смущенно пролепетала Лени.

Она была счастлива, что он рад ее видеть, что он заметил, как она много и усердно работает. Лени поняла, что он на нее совсем не сердится за выходку с кадрами вермахта. Значит, все не совсем еще потеряно!

После завершения монтажа необходимо было синхронизировать ролик. На эту работу отводилось два дня. И тут возникли трудности: марш войск никак не удавалось синхронизировать с музыкой, специально написанной для фильма композитором Гербертом Виндтом. Съемки велись разными операторами, которые снимали происходящее с разной скоростью – ведь камеры крутились вручную. Поэтому получалось, что на одних кадрах люди идут быстрее, на других – медленнее. Когда после многочасовых попыток ни дирижер, ни композитор не смогли записать музыку синхронно с кадрами, за дело взялась сама Лени. Она знала ролик наизусть, так что прекрасно понимала, где нужно дирижировать быстрее, а где медленнее – и тут ей все удалось.

До премьеры во Дворце киностудии УФА оставалось всего несколько часов, а работа в студии еще кипела. Такого еще никогда раньше не было. Фильм даже не проходил цензуру!

Лени не успела сходить к парикмахеру и надела вечернее платье прямо в монтажной. Она снова опоздала. Гитлер и все гости уже сидели в празднично украшенном кинозале. Наконец, все уселись, и свет погас. Лени так устала от всего за последние месяцы, что сидела с закрытыми глазами. Нет, она была уверена в себе и знала, что у нее все получится, но все же момент был очень ответственный… Немного все же было страшно: как примут фильм зрители, Гитлер? Неожиданно, то тут, то там стали раздаваться аплодисменты, а в конце картины они уже не стихали. Лени встала и раскланялась. Внезапно сбоку от нее выросла фигура фюрера с огромным букетом пушистой сирени. Она поблагодарила Гитлера одной из своих самых лучезарных улыбок, и вдруг перед глазами у нее все потемнело, и она на несколько секунд потеряла сознание. Ее тотчас же подхватили под локти. Да, ей нужен был отдых.

Дома она несколько раз забывалась в мечтах, вспоминая сияющую улыбку фюрера, то, как он склонился к ее руке, поцеловал, восторженные аплодисменты со всех сторон… Она посмотрела на букет сирени, стоящий в вазе на столе, и на нее накатила волна блаженства. Это был триумф ее воли.

Решив отдохнуть после напряженной работы, Лени отклонила пожелание студии УФА представлять фильм публике в городах Германии, посетив только Нюрнберг, и уехала в горы.

В Давосе первую неделю Лени просто лежала в шезлонге на балконе, укутанная одеялами, и дышала чудесным и свежим зимним воздухом. Потом она смогла выходить на прогулки, а позже вновь встала на лыжи. Горы начали возвращать ее к жизни.

Здесь Лени узнала, что ее любовник Вальтер, пока она делала фильм, жил с другой девушкой. Оказалось, что он бы не против был возобновить их отношения, однако сил простить предательство у Лени не нашлось.

1 мая 1935 года Лени получила множество поздравительных телеграмм – фильм «Триумф воли» получил Национальную премию по кинематографии. Свое поздравление прислал и Гитлер, сопроводив телеграмму огромным букетом из ста кроваво-красных роз. Лени была на седьмом небе от счастья, получив цветы. Она уткнулась лицом в букет и сделала глубокий вдох. Ах, какие прекрасные розы! Она вдруг вспомнила их прогулку у моря и мечтательно закрыла глаза. Как же они давно не виделись и не говорили запросто – последнее время только работа была причиной их встреч. Вот было бы чудесно оказаться сейчас рядом с ним…На волне поглотившего ее блаженства Лени отправила Гитлеру ответную телеграмму:

«Пожелания, которые посылает мне мой фюрер, могут исполниться: поэтому мое сердце преисполнено благодарности. Сегодня я прижимаю к себе розы, которые такие же пунцовые, как горы вокруг меня, тронутые лаской последних лучей солнца. Я смотрю на розовый сад, на его светящиеся башни и стены, глажу красные лепестки и знаю только, что я невыразимо счастлива. Ваша Лени Рифеншталь».

Здоровье Лени потихоньку восстанавливалось, она снова начала спускаться с лыжных трасс. Снег уже таял, поэтому на вершины гор надо было забираться с самого утра. Однажды она, съезжая вниз по крутой трассе, зацепилась ногой за спрятавшийся под снегом камень и упала. Оказалось, что правая рука вывихнута. Вот несчастье! Руку быстро вправили, и Лени с перевязью все еще ходила на лыжах, пока снег в мае не стал совсем рыхлым.

Вернувшись в Берлин, Лени через день начала ходить на стадион в Груневальде. Как-то, когда она отрабатывала прыжки в высоту, к ней подошел мужчина и представился: «Дим». Это был профессор Карл Дим, генеральный секретарь Организационного комитета XI Олимпийских игр, которые должны были состояться через год на этом стадионе.

– Фройляйн Рифеншталь, я собираюсь покуситься на вас! – улыбнулся он.

– Покуситься? Что вы имеете в виду?