Владимир Хазан - Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919)

Вы и Турати можете оказать незаменимую услугу. Надо срочно добиться от правительства категорических инструкций итальянским делегатам на ближайшем заседании Лиги Наций требовать утверждения Мандата Англии на Палестину.

Хотел поехать сам повидаться с Вами и Турати по этому поводу и если надо с председателем Совета министров. Но осмотревший меня доктор утверждает, что если не выйду из упряжки хоть на ближайшие 2–3 недели, мое сердце станет еще большим, чем сейчас.<���…>

Сердечный Вам обоим привет.

Ваш П. Рутенберг

Но – вернемся на десять лет назад в Италию. Как было сказано, именно через Рутенберга Кулишова была приобщена к итало-русскому издательскому проекту. В ответ на письмо Горького привлечь к редактированию переводов русских писателей на итальянский язык Сибиллу Алерамо 19Рутенберг 3 мая 1911 г. сообщал ему:

Виделся с Анной Михайловной Кулишовой относит<���ельно> издательства. Она охотно примет участие в нем. Она усиленно рекомендует обратить внимание на научно-популярные книжки, которые, по ее мнению, будут иметь успех здесь. Против редакторства Сибиллы Алерамо ничего не имеет, но думает, что судить о ней как о художнице трудно по единственному ее роману, и то, вероятно, выправленному лицом, ей теперь посторонним. Анна Мих<���айловна> подумает и предложит другого кого-ниб<���удь> – литератора более компетентного 20. Она же соберет и некоторые данные чисто технические, касающиеся самого издания. Кое-какие сведения я уже собрал – русские авторы, напечатанные на итал<���ьянском> языке, стоимость печати, бумага и пр<���очее>.

Когда наберется достаточно материалу, составлю смету и общий проект дела 21.

В письме, отправленном Горькому на следующий день, 4 мая 1911 г., Рутенберг информировал:

Из намеченной Вами серии уже изданы: «оКазакио», <���«>Тарас Бульбао», «оСорочинская ярмаркао». Это по имеющимся у меня каталогам. Изданы прилично, так что новое издание было бы невыгодно, по-моему.

Список передам Анне Михайловне <���Кулишовой>. «Губернатора» тоже; до моего отъезда он будет сдан в перевод 22.

Речь идет о повести И.С. Сургучева (1881–1956) «Губернатор», вышедшей в 39-й книжке сборников т-ва «Знание». Как и сам автор, повесть пользовалась благорасположением Горького, который отзывался о ней несколько раз, и неизменно высоко, в том числе в письмах к самому Сургучеву (см. горьковские письма к нему за 1911–1912 гг. в: Горький 1997-(2007), IX, X – по указателю имен и названий). Так, сообщая автору в письме от 20 декабря 1911 (2 января 1912) г., что он прочитал конец повести и «отправил рукопись обратно Миролюбову» 23, Горький, в частности, писал:

Мне кажется – Вы написали весьма значительную вещь и несомненно, что Вы большой поэт, дай Вам Боже сил, здоровья и желаний! Еще раз скажу – человечно написано, матерински мягко, вдумчиво, и мне жаль, что я читал эту повесть с антрактами по две недели (Горький 1997-(2006), IX: 210-11) 24.

Судя по всему, перевод «Губернатора» на итальянский язык осуществлен не был, как и сама идея совместного итало-русского издательского проекта заметного следа в истории не оставила, однако эпизод этот несомненно заслуживает упоминания с точки зрения восстановления полноценной биографии бывшего деятеля революционного террора, которому крупнейший русский писатель писал в одном из писем (от 3 (16) мая 1911 г.):

Убедительно советую Вам – делайте то дело, которое можете и умеете делать, делайте его всегда, памятуя [важное историческое значение этой работы] важную для России цель, историческое значение этой работы (Горький 1997-(2007), IX: 37).

Окончательно итало-русское издательство, носившее характер совместного предприятия с Обществом итальянских писателей, было сформировано в марте 1913 г. Современная исследовательница пишет по этому поводу:

Итало-русское издательство было окончательно сформировано совместно с Обществом итальянских писателей в марте 1913 г. Это было начало практического осуществления широкой программы деятельности созданного тогда же Русско-итальянского общества для взаимного ознакомления обоих народов с жизнью, бытом и литературой России и Италии (Ковальская 1972: 106).

Рутенберг продолжал играть в этом предприятии одну из «первых скрипок» 25, занимаясь издательской деятельностью вплоть до Первой мировой войны. По всей видимости, именно в этом издательстве он планировал напечатать в переводе на итальянский язык появившийся незадолго до этого отдельной книжкой роман Савинкова «То, чего не было» (1914). 9 сентября 1914 г. он писал автору:

Говорил недавно с Кулишовой о твоем романе, дал ей прочесть. Старухе очень понравилось. Знаю, что тебе будет приятно узнать это, и рад поэтому сообщить 26.

Однако Первая мировая война не позволила воплотить этот замысел, как и вообще резко изменила характер деятельности Рутенберга и его жизненные планы.

Перескакивая в другую эпоху (к Италии мы еще вернемся в следующей главе), следует сказать, что отношения с Горьким не прерывались и после того, как Рутенберг осенью 1919 г. поселился в Эрец-Исраэль и стал во главе электрической компании. Они вели, пусть и не очень оживленную, переписку, и главное – интерес друг к другу с годами не только не угасал, но даже способствовал еще более крепкой дружбе. Судя по эпистолярию, отложившемуся в RA, Рутенберг несколько раз навещал Горького в Сорренто. В уже цитировавшемся выше письме Горькому из Лондона от 18 марта 1925 г., где он рассказывал о переиздании П.Е. Щеголевым ДГ, Рутенберг писал:

Только на днях узнал, что Вы живете в Sorrento. Очень хотел бы Вас видеть. Дней через 8-10 возвращаюсь в Палестину. Может быть, смогу поехать через Неаполь и остановиться у Вас на несколько часов. Сообщите, можно ли Вас видеть. Всего Вам наилучшего. П. Рутенберг.

В тот раз, однако, Рутенберг к Горькому не попал. Находясь на обратном пути из Англии в Палестину в Марселе, он сообщал ему 3 апреля:

Освободился в Лондоне за Ы часа до отхода поезда, и пришлось поехать этим путем. Ближайшим. Должен торопиться обратно в Палестину. Как ни стараюсь, а глупому слову «должен» до сих пор не разучился. В конце июня должен (опять «должен») быть опять в Европе. Постараюсь поехать через Неаполь. Очень хочу Вас видеть. <���…>

Всего Вам хорошего, Алексей Максимович. Я действительно неисправим. Трудно это. Всюду и всегда. Но стоит. Результат всюду, всегда, всему и всем как будто один… Но все-таки лучше, чем быть стервятником. В жизни всякий по-своему с ума сходит. Предпочитаю мое помешательство другим.

Именно Рутенберг сообщил соррентийский адрес Горького палестинскому русскоязычному прозаику А. Высоцкому 27, давнему горьковскому знакомому. В RA хранится записка А. Высоцкого Рутенбергу следующего содержания: