Владимир Хазан - Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том II: В Палестине (1919–1942)

9 (22) апреля получил в ответ следующие две телеграммы:

1-я) Ваша телеграмма передана управляющему синдикатом «Прод-уголь» Шпис, который войдет непосредственные сношения с вами. Полагаю, дело состоится.

Дитмар

2-я) Бюро съезда нам сообщает вашу телеграмму от 5 апреля. Через несколько дней напишем вам из Петербурга.

Продуголь

К моему удивлению, обещанный ответ «Продугля» от 19 апреля (2 мая) гласил:

Имеем честь Вам сообщить, что каменный уголь Донецкого бассейна не соответствует по своему химическому содержанию условиям, требуемым в этом отношении для итальянских железных дорог.

Мы были готовы предложить образцы наших углей, но это невозможно при заочных переговорах. Рассчитываем скоро свидеться в Италии, и только тогда этот вопрос мог бы быть обсужден серьезно.

Ответ этот мог быть результатом только недоразумения. Потому что технические условия итальянских железных дорог были посланы углепромышленникам не как норма, а для сведения. А Совет съезда, которому эти условия должны были быть известны и раньше, предложил ведь угли и цены, только после того как опросил ряд рудников , входящих в «Продуголь», т. е. после того как заручился согласием того же «Продугля».

Я написал нужное разъяснение. То же делал неоднократно и уполномоченный Совет в Италии. Но из России больше никто не отзывался.

Тем временем я узнал мнение такого авторитета по Донецкому бассейну, как А.И. Литугин [21], что при данных условиях донецкий уголь может по своим качествам пройти в Италию.

A.C. Ермолов заинтересовался делом в качестве председателя русско-итальянской торговой палаты [22]. Заинтересовался им также Н.С. Авдаков [23]. Но несмотря даже на их влияние и содействие, никаких практических результатов добиться не удалось.

Прошло два месяца после сделанного углепромышленникам преложения. Я должен был сообщить железнодорожному управлению о положении дела. Предупредил об этом уполномоченного углепромышленников на Туринской выставке, назначил срок, к которому поеду в Рим с докладом, и заявил, что если к тому времени не получу никаких конкретных предложений из России, повезу управляющему желез<���ными> дорогами все имеющиеся у меня документы для ликвидации дела. Предупредил также, что дело, несомненно, попадет в итальянскую печать с неизбежным, нежелательным скандалом не только для Совета и русских углепромышленников, но и вообще для русской промышленности в Италии.

Комиссар выставки телеграфировал о положении дела Н.С. Авдакову. О том же известили Совет съезда.

Так как я потребовал определенный и ясный ответ, которого дать мне не могли, то уполномоченный Совета и комиссар передали непосредственно управлению итальянских желез<���ных> дорог просьбу «Продугля» обождать его представителя, который через несколько дней приедет в Рим для детальных переговоров. Уполномоченный Совета съезда, от имени последнего, извинился перед управлением за «невольную задержку» в переговорах и выражал надежду на «успешный исход» «этого важного дела».

Это было 11 июня.

Представительство, извинения и обещания посторонних делу лиц за промышленный синдикат произвели в управлении тем более неприятное впечатление, что определенно из этих обещаний ничего заключить нельзя было. Итальянцы не понимали, почему «Продуголь» сам не обратился со своей просьбой в управление или ко мне. И вопреки моим объяснениям у них сложилось мнение, что приславшие телеграммы вмешались в дело, чтобы в нем «заработать».

Решили сообщить «Продуглю», что управление не желает никаких посредников в сношениях с ним, и просили телеграфировать, когда точно приедет его представитель.

Я уклонился от подписи телеграммы; это сделал начальник материальной службы.

Вот ответ «Продугля» от 14 июня 1911 г. <:>

Принимаем к сведению Ваше желание вести с нами дело без посредников. Настоящее положение русского рынка не позволяет отправить пробный пароход. Сможем только через два месяца послать вам представителя, чтобы сделать серьезное предложение.

«Продуголь»

Этот ответ и заявление «Продугля», что представитель приедет «только через два месяца» после телеграмм Совета съезда и комиссара выставки в Турине, обещавших от имени того же «Продугля», что предствитель его «приедет в Рим через несколько дней» («fra pochi giorni») создали для донецких углепромышленников положение буквально неприличное [24].

Мне резонно замечали:

– При чем тут состояние русского рынка? Ведь мы просили уголь для пробы. Или у них угля нет, тогда следовало бы ответить отказом и не тратить напрасно наше время. Или уголь имеется, и они нами интересуются, тогда для пробы и сейчас хватило бы его: незачем ждать четыре месяца, какие это серьезные предложения? Мы не просили дать нам уголь точно такой же, как английский, а такой, какой у них имеется; испытания показали бы, годится он для нас или нет. Вы говорите, цены поднялись в России. Можно бы, наконец, потерять кое-что в сравнении с ценами английского угля, лишь бы узнать что-нибудь определенное. А они нас четыре месяца пугают, чтобы удостоить посещения представителя. Они и тогда не приедут. Увидите. Вы говорите: они впервые выступают на иностранный рынок, не знают местных условий, и этим, вероятно, объясняется их нерешительность. Они, должно быть, поделиться не могут между собой. Потом Совет, который вы нам представили как учреждение, заботящееся об интересах всех углепромышленников. А он до сих пор даже не опубликовал нашей телеграммы. Ведь в России имеются углепромышленники, и не входящие в синдикат. Совет заявил, что берет на себя организацию всего дела в России, указал угли, назначил цены и замолчал. На запросы не отвечает. Их поведение не только непонятно, но неприлично по отношению к нам. Подумайте, если б нам по каждому делу пришлось тратить столько же времени, как по этому, много ли успели бы мы? Странные ваши русские люди. Будем ждать. Больше делать нечего. Какое уж использование навигации. Ничего, должно быть, из этого дела не выйдет… Strano gente [25].

Со своей стороны, мне остается повторить только вслед за итальянцами:

– «Странные люди». Поднесено большое, готовое дело, для которого им палец о палец не пришлось ударить; от удовольствия только empressement [26]на все выражали. А что натворили! Дела никакого не сделали, а в министерстве вызвали раздражение и отношение к себе как к несерьезным, неделовым людям. Можно интересоваться или нет делом; зачем же самих себя унижать?

На XXXV съезде (декабрь 1910 г.) южно-русские горнопромышленники уже знали о сношениях итальянских железных дорог с Советом съездов. Италией так заинтересовались, что, на основании доклада Совета, съезд решил принять участие в Туринской выставке, чтобы показать ительянским потребителям, что горнозаводской юг России может поставлять «товар по своим достоинствам близкий к ныне распространенному и по ценам более низким» (Курсив XIX доклада, стр. 6. Труды съезда).