Хью Броган - Джон Кеннеди

Но Соединенные Штаты уже стояли на пороге революции. Это слово с легкостью используют историки, как и остальные, и если оно что-нибудь обозначает, то в нашем случае подходит как нельзя более. История негров продолжительна, сложна и далека от окончания, но лучше всего может быть понята через свое развитие, прошедшее четыре фазы. Первая фаза — это насильственный вывоз рабочей силы из Африки, постепенно превратившийся в пресловутую работорговлю в Атлантике, что, в свою очередь, сформировало общество рабов, которое набрало силу, стало прочным и одновременно подверглось наибольшему угнетению в конце XVIII века. Затем последовал период лихорадочной экспансии, во время которого, тем не менее, начали развиваться силы, разрушающие рабство; гражданская война явилась кульминацией и закономерным окончанием этой фазы. На третьей фазе повторилось то же самое: утвердилась новая система расового угнетения (не только на Юге, в своем наихудшем варианте), которая спустя почти век (включавший в себя президентство Кеннеди) была готова рассыпаться в прах. После периода Второй реконструкции черные американцы, которые в XIX веке помогали уничтожать рабство, могли сказать, что в XX веке они добились гражданства и политического равенства. Началась четвертая фаза, но было весьма очевидно, что работа по завоеванию существенного социального и экономического равенства будет завершена только в XXI веке; имея с 1973 года [240] См.: Джеф Мэдвик. Конец изобилия // Нью-Йоркское книжное обозрение, 21 сентября 1995 г. С. 13–17. постепенный экономический рост, необходимые усилия могли стать слишком большими и затянувшимися, как и в предыдущие периоды. И все же не следовало отчаиваться, так как в XIX и XX столетиях необходимая энергия наконец была приобретена, и она придала социальным преобразованиям удивительную скорость, что и можно назвать революцией.

Медленно появлялась возможность свергнуть старый порядок на Юге, по крайней мере немного, начиная со второго периода пребывания Эйзенхауэра у власти. Препятствия были огромны. Здание структуры белого превосходства было пугающе большим; за двумя незначительными исключениями (Истес Кефаувер [241] Теннесси, его штат, оставался лоялен Кефауверу, но в других местах Юга его считали предателем. Его преступление состояло в том, что он сказал, что как только десегрегация станет законом на этой земле (благодаря решению по делу Брауна), то его придется принять. Как и Линдон Джонсон, он отказался подписать Южный манифест. Это привело делегата от Миссисипи на съезд демократов в 1856 году, что объясняет его поддержку Кеннеди: «Мы будем против кого угодно, если сравнивать с Кефаувером, который любит черных» (Брауэр. Джон Ф. Кеннеди. С. 19). , Альберт Гор-ст., Линдон Джонсон и Клод Пеппер были теми немногими, кто это понимал и глубоко разделял эту мысль), существовало опасное меньшинство воинствующих расистов, готовых убивать, стрелять, калечить и жечь, чтобы поддержать систему; белое большинство, сравнительно пассивное, тем не менее было готово поддержать единой командой цели и проигнорировать методы этого меньшинства; легальная система — местная, государственная или чаще федеральная — оставалась частью сегрегационистской структуры; экономическая власть находилась непосредственно в руках белых; культура Юга молчаливо соглашалась пребывать в статус-кво, который включал в себя вечный страх, смирение и лишения для всех черных американцев, даже если они составляли большинство местного населения или если достигли какой-то степени экономической независимости [242] Это никогда не было большой мерой. По одному случаю Мартин Лютер Кинг добивался, чтобы каждая баптистская церковь для черных на Юге выделяла 100 долларов; один пастор ответил, что он и его паства могут сделать больше, выделив 500 долларов; никакая сумма не могла быть очень большой. См.: Тейлор Бранч. Отделяя воды: Мартин Лютер Кинг и движение за гражданские права, 1954–1963 годы. Лондон, Макмиллан, 1988 год. С. 571. . Черные жили под постоянной угрозой, им также был закрыт доступ к получению образования, работы и жилья — всех основных завоеваний, предоставляемых американцам. Что касается остального, то не все в Соединенных Штатах было так плохо, но оставалось достаточно много глубоких расовых предрассудков, которые не допускали какого-либо прогресса по отношению к афроамериканцам; именно на Севере движение за гражданские права потерпело в конце концов поражение. Но прежде оно победило на Юге.

Эта победа стала возможна прежде всего благодаря тому, что черные американцы наконец захотели управлять своей судьбой. Этого не могли понять даже многие белые либералы, особенно южане. Они поддерживали гражданские права и выступали за устранение белого превосходства (платформа Демократической партии была заявлена, самое большее, с 1948 года), но считали, что контролируют ход событий, что от них зависит, когда следует предпринять действия. Они ожидали, что черные примут приоритеты белых. В 1960 году все эти предположения устарели, действительно эффективное воздействие на изменение оказали сами черные, и черным лидерам — например, из Национальной ассоциации содействия цветному населению (НАСЦН), — пришлось откликнуться на это воздействие. Одной из черт величия Мартина Лютера Кинга, характеризующей его, была следующая: он отправился в тюрьму потому, что его активисты сказали, что ожидают от него этого поступка. Коротко говоря, ближайшее будущее Соединенных Штатов находилось в руках бедных и униженных. Это был реальный факт, который президенту Кеннеди пришлось осознать и принять во внимание. Как и генеральному прокурору. Это был нелегкий процесс, но он, наконец, закончился и привел к самому большому достижению — постоянному, достойному и недвусмысленному.

Джек Кеннеди поддерживал права черных как нечто само собой разумеющееся, и на своем пути к президентству он предпринял усилия, чтобы убедить Роя Уилкинса из НАСЦН и других лидеров черных, что он говорит дело по этому вопросу [243] Брауэр. Джон Ф. Кеннеди. С. 25–28. . Но в 1960–1961 годах он стал более одержан, как его описывают историки. Это было верно лишь отчасти, так как он знал, что не сможет выиграть ни на кандидатских, ни на президентских выборах, пока не станет приемлемо относиться к белому Югу. Он не считал, что только радикальные действия (которые он называл экстремизмом) могут уничтожить сегрегацию; введенный традицией в заблуждение, чего не исправило его гарвардское образование, он считал, что в основе этого затруднения лежит не расизм южан, а их гордость. Он полагал, что Первая реконструкция потерпела поражение потому, что проводилась в жизнь федеральными чиновниками, которые нанесли ущерб принятием неверных законов, имея дело с коррумпированными законодателями и необразованными черными лидерами на Юге, которые в противном случае вели бы себя здраво после разгрома в гражданской войне. Он остро и постоянно критиковал президента Эйзенхауэра за то, что тот послал войска в Литтл-Рок во время кризиса 1957 года: ему никогда не следовало допускать развитие событий до этого. Кеннеди в качестве президента общался с Югом гораздо тактичнее. Наконец, как и любой другой президент, он рассматривал гражданские права как одну из проблем, с которыми он имел дело; ей следовало ждать своей очереди, когда ей уделят внимание и займутся ею. Как он замечал, если его экономическая программа не пройдет через конгресс, то черные трудящиеся пострадают от этого не меньше, чем белые. «Если мы подведем Спаркмена, Хилла и других умеренных южан к многочисленным требованиям по гражданским правам, которые больше нельзя игнорировать, — обращался он к южанам, — что произойдет с черными, если их оставят с минимальной зарплатой, жильем и всем остальным?» [244] Теодор Соренсен. Кеннеди. Нью-Йорк, Харпер и Роу Перенимал, издание 1988 года. С. 475–476. . Он не предвидел, что даже по вопросам, не касающимся гражданских прав, он не мог достичь большего сотрудничества с демократами-южанами, как бы деликатен он ни был.