Владимир Дьяков - Ярослав Домбровский

В момент отъезда Домбровского из Петербурга Сераковский находился там: это время совпадало с перерывом между его частыми командировками. Источники не позволяют точно воспроизвести их прощальный разговор, но, зная обстановку, можно с большой долей вероятия предполагать, что в напутствии, которое сделал Сераковский своему другу, речь шла об укреплении военной организации и о вовлечении в гражданскую конспирацию рядовых тружеников.

Как бы то ни было, приехав в Варшаву, Домбровский особое внимание уделял, с одной стороны, укреплению городской организации, вовлечению в нее простых людей, а с другой — консолидации, объединению множества мелких военных кружков, являвшихся большой силой; но не всегда согласованно действовавших. Со служебными обязанностями ему удалось устроиться как нельзя лучше. Готовя военно-статистическое обозрение Варшавской губерний, Домбровский не только мог, но и должен был посещать заводы и фабрики, учреждения и предприятия, бывать в военных лагерях, казармах, складах, крепостях, как в Варшаве, так и в ее окрестностях, Больше того, он имел право требовать от соответствующих учреждений сведений о населении, промышленности и сельском хозяйстве, о лесах, реках и озерах, о мостах и дорогах, о транспортных средствах, организации почтовой связи и т. д. Одним словом, он мот бывать везде; где хотел, имел возможность собрать все те данные, которые были ему необходимы как конспиратору.

Значительная часть подпольных кружков Варшавы еще в октябре 1861 года была объединена под руководством Варшавского городского комитета, который стал центром притяжения для всех сторонников вооруженного выступления, образовавших партию красных. В комитет вошли активные деятели манифестационного периода, в их числе писатель Коженёвский, учившийся когда-то в Житомирской гимназии, и бывший студент Киевского университета Игнаций Хмеленский (в Дворянском полку Домбровский был вместе с его братом Зыгмунтом). Но приезде Домбровский сразу же включился в работу комитета. В течение нескольких недель он приобрел такую популярность, что был назначен на очень важный и ответственный пост повстанческого начальника города. Это дало ему возможность сосредоточить в своих руках все важнейшие нити варшавского подполья. Из своего номера в Саксонской гостинице, где жил также и Хмеленский, Домбровский внимательно следил за деятельностью Организации, заботясь прежде всего о непрерывном росте ее рядов за счет трудящихся слоев городского населения.

Городская организация строилась по десятичной системе. Надежный человек, принятый в организацию, имел право принять до десяти новых членов из числа хорошо известных ему лиц, называясь при этом десятским. В дальнейшем отдельные участники группы могли образовать каждый свой самостоятельный десяток. Тогда все вместе они образовывали сотню, руководителем которой становился десятский из первого десятка, получая при атом звание сотского. Сотни, в свою очередь, могли образовывать тысячу, возглавляемую тысяцким. Тысячи подчинялись городскому комитету либо непосредственно, либо через уполномоченного по соответствующему району Варшавы. Рядовому члену организации полагалось знать только своего десятского и товарищей по десятку; десятским полагалось знать своего сотского, сотским — своего тысяцкого, но они не должны были знать никого на остальных руководящих деятелей организации.

Каждый член конспиративной организации должен был вносить в ее кассу через своего десятского тридцать копеек в месяц. Кроме этого, собирались добровольные взносы от членов организации и сочувствующих лиц. Все вновь принимаемые приносили следующую присягу: «Отныне я вступаю на службу отчизне и посвящаю ей все, что имею. Я буду слушаться национальной власти в лице указанного мне начальника и явлюсь по первому зову, не медля ни минуты. Я не буду пытаться узнавать и расспрашивать о том, кто стоит во главе организации, а все, что услышу, сохраню в глубокой тайне». Принятие присяги осуществлялось в торжественной обстановке в нескольких специально оборудованных помещениях, куда будущих членов организации приводили маленькими группами. Одно из помещений для принесения присяги находилось во дворце Потоцких на главной улице Варшавы — Краковском Предместье, другое — на Кривом Кольце. Были и другие пункты, куда в установленные дни иногда приходил для приема присяги и начальник города.

У Домбровского, который более чем кто-либо другой делал для укрепления городской организации, сходились все сведения о ее составе. На крупнейшем в Варшаве металлическом заводе Эванса, имевшем около 500 рабочих, участников конспирации было около четырехсот. Их руководителем (тысяцким) был рабочий Ян Словацкий. Из сотских известны только два. Судя по фамилиям, это были пролетарии, происходившие из деклассированной шляхты. Несколько меньшие, но все же сильные группы членов организации существовали у железнодорожников, на заводах Замойского, Фраже и других. Среди рядовых членов организации и десятских четыре пятых составляли рабочие, ремесленники, городская беднота. Среди сотских я тысяцких преобладала интеллигенция. Общая численность организации, когда Домбровский появился в Варшаве, приближалась к трем тысячам человек.

Канун восстания 1863 года был тем периодом, когда формирующийся рабочий класс Польши впервые начал выходить на арену политической борьбы. Это выражалось не только в большой активности пролетарских и полупролетарских слоев в конспиративной организации, но и в использовании ими таких специфических форм борьбы, как забастовка. Участники организации из рабочей среды, вероятно, рассказывали Домбровскому о том, как они ответили забастовками на расстрел царскими войсками манифестации 27 марта (8 апреля) 1861 года. Тогда забастовали несколько сот рабочих на Варшавско-Венской железной дороге, на заводе Замойского и других предприятиях. Участники забастовки стали потом наиболее надежными членами конспиративных организаций.

Энергичная деятельность Домбровского и его ближайших соратников содействовала росту влияния городского комитета. С мая 1862 года Варшавский городской комитет стал называться Центральным национальным комитетом (ЦНК). Это значило, что он превратился в руководящий орган партии красных в масштабах всей страны. Наиболее активными и влиятельными членами ЦНК были Хмеленский, Матушевич и Домбровский. Поэтому первой печатью ЦНК была монограмма, составленная из первых букв их фамилий — «CMD». К лету 1862 года численность конспиративных организаций партии красных в целом составляла уже 7 тысяч человек. Появились новые подпольные газеты («Сигнал», «Истинный патриот», «Голос из Варшавы» и другие), заметно выросло число распространявшихся прокламаций.