Себастиан Хаффнер - План «Ост». Как правильно поделить Россию

Извечный политический постулат, согласно которому не следует разубеждать представителей иностранных держав, которые упорствуют в своей неверной оценке ситуации и тем самым играют нам только на руку, он успешно применил на практике.

Когда после прихода к власти он приступил к перевооружению Германии, ему постоянно приходилось считаться с тем, что западные державы могут принять контрмеры. И сплетни относительно разногласий между CA и рейхсвером очень помогли ему в этой трудной ситуации. И французский посол Франсуа Понсе, которому обычно ничем нельзя было заморочить голову и который всегда умел проникнуть в суть явления, поступил на этот раз как истинный француз и, развесив уши, поверил этим слухам, и, чем больше ему передавали этих сплетен, тем настойчивее он докладывал в Париж, что военное вмешательство со стороны Франции совершенно излишне, поскольку противоречия между CA и рейхсвером обострились до предела и между ними вот-вот начнется борьба не на жизнь, а на смерть.

Когда же Рем предпринял попытку путча, то правительству в Париже ситуация была представлена так, будто немцы, как в средние века, просто начали проламывать друг другу головы и Франция вновь может за счет Германии выступить в роли «смеющегося третьего». Таким образом, попытка путча принесла большую пользу и оттянула проведение Францией, а также Англией каких либо военных операций против нас до того момента, когда в вооружении Германии был достигнут такой прогресс, что для вмешательства со стороны этих стран было уже слишком поздно.

Гитлер добавил: в остальном же он был бы только рад, если бы среди наших послов нашелся человек уровня Франсуа Понсе; ибо этот француз с его необычайно широким кругозором был не только ярким представителем европейской культуры, но и благодаря своим обходительным манерам и той щедрости, с которой он угощал шоколадом, был настолько блистательным артистом на дипломатической сцене, что его ни в коем случае нельзя было недооценивать. О том, какие у него были широкие связи, говорит тот факт, что он однажды распорядился доставить из Парижа целый вагон шоколада.

02.07.1942, четверг, вечер. «Волчье логово»

За ужином шеф рассказал о том, что прочел меморандум гауляйтера Фрауенфельда, посвященный решению тирольской проблемы. Фрауенфельд предложил перевезти этих тирольцев в полном составе в Крым и поселить их там. Тем самым раз и навсегда будет положен конец давнему конфликту с Италией.

Он считает это предложение весьма полезным. Ибо нигде ни один народ не сумел так сохранить себя, как в Крыму. Татары и готы – вот живые тому свидетельства. Он полагает, что как климат Крыма, так и его природа очень хорошо подходят для тирольцев. Кроме того, Крым – по сравнению с той территорией, где ныне обитают южные тирольцы, – это страна с молочными реками и кисельными берегами.

А перевозка южных тирольцев в Крым не сопряжена с какими-либо чрезмерными техническими трудностями и не требует слишком сильной психологической нагрузки.

Им достаточно лишь спуститься вниз по такой немецкой реке, как Дунай, и вот они уже на месте.

После ужина рейхпрессешеф доктор Дитрих передал шефу сообщение, согласно которому общая тенденция изданной в Англии инструкции для прессы именно такая, какой ее вчера за обедом вкратце обрисовал шеф. Смысл ее в том, что потеря Индии действительно потрясет устои Британской империи, а уход из Египта создаст трудности не столько Англии, сколько германскому руководству Ибо Англия может, взрывая дороги, разрушая порты и заминировав Суэцкий канал, почти полностью уничтожить всю систему коммуникаций Африканского корпуса вермахта и отрезать его тем самым от баз снабжения. И Германия окажется в ловушке.

Прочитав сообщение, шеф заметил: вряд ли можно было ожидать, что англичане так быстро откажутся от Египта. В остальном же эта ложь должна побудить нас – когда Черчилль будет мертв – позаботиться о том, чтобы такое его свойство, как хвастаться вопреки всему, не пережило его самого.

Речь, в сущности, идет о том, что уже пришла пора пустить в ход нашу пропаганду и раструбить на весь мир о том, что для Египта пробил час свободы. И если действовать умело, то и на другие покоренные Британской империей страны, и в частности на Ближний Восток, эта акция окажет совершенно исключительное воздействие.

Далее очень важно заставить египетского короля как можно быстрее избавиться от «покровительства» англичан и скрываться где-нибудь вплоть до того момента, когда мы вновь вернем ему престол и торжественно возведем на трон. И министерство иностранных дел обязано соответствующим образом намекнуть ему на это. Будем надеяться, что наши дипломаты окажутся умнее его.

04.07.1942, суббота. «Волчье логово»

Сегодня около 13 часов генерал Шмундт сделал нам сообщение об оперативной обстановке, из которого следовало, что, «если бы не непоколебимая решимость шефа и стойкость немецких солдат, фронт на Востоке удержать бы не удалось».

а) За преждевременный отход на зимние квартиры сместить с поста главнокомандующего группы армий «Север» генерал фельдмаршала фон Лееба.

б) За то, что предназначенные для взятия Москвы войска группы армий «Центр» оказались в совершенно изнуренном состоянии, сместить со своего поста генерал полковника Гудериана.

О мудрости японцев и их верности союзническому долгу говорит тот факт, что они сделали нам подарок и вступили в войну, когда русские уже в нескольких местах прорвали Южный фронт и нам вновь пришлось отдать Ростов. Японцы получили от нас заверение в том, что мы заключим мир только вместе с ними. Благодарность и уважение – вот какие чувства будет всегда испытывать наш народ к японцам и их императору. Ведь если бы не их вступление в войну зимой, не было бы и нашего крупномасштабного летнего наступления.

04.07.1942, суббота, вечер. «Волчье логово»

За ужином шеф заметил, что не устает поражаться тому, насколько прогрессивными в своих взглядах были такие люди, как Ульрих фон Гуттен и Гец фон Берлихинген.

Можно только пожалеть, что в своей борьбе они не опирались на позитивное, цельное мировоззрение, которое могло бы вызвать в них необходимый подъем духа и придать им силы. За свой истинно германский образ мыслей они заслужили, чтобы память о них в немецком народе не угасла. Он поэтому распорядился, чтобы в дальнейшем в их честь были названы линкоры или какие-либо еще военные корабли больших размеров.

Предложение назвать в его честь боевой корабль он отверг, поскольку если с этим кораблем что-нибудь случится, то суеверные люда воспримут это как знак, предвещающий плохой конец всей его деятельность. Только представьте себе, что названный его именем корабль на полгода или на более долгий срок будет поставлен в док на ремонт. Какое, к примеру, произвело неблагоприятное воздействие на Советы сообщение о разрушении севастопольского форта «Сталин».