Себастиан Хаффнер - План «Ост». Как правильно поделить Россию

И все же Гитлер после некоторых противоречивых шагов, в конце концов, решился на войну с Англией, хотя она в его программе в условиях немецко-русской войны была предусмотрена не как враг, а как союзный партнер или доброжелательный, нейтральный наблюдатель. И это несмотря на то, что в повисшей теперь войне с Англией, противоречащей его программе, Россия была незаменима как разрушающий блокаду поставщик сырья и продовольствия, и при этом вела себя лояльно по отношению к Германии. Однако Гитлер не принял это во внимание, считая, что завоеванная Россия стала бы еще более надежным поставщиком сырья и продовольствия для Германии, чем лояльно нейтральная. А что касалось Англии, то он внушил себе, что Англия сама прекратит войну как безнадежную, когда у нее отпадет надежда на Россию как на будущего союзника. Он не понимал, что Россия не давала ни малейшего повода для такой английской надежды и что Англия явно рассчитывала в качестве будущего союзника не на Россию, а на Америку.

Нападение на Россию произошло не вследствие, а несмотря на продолжающуюся войну против Англии. И оно произошло не вследствие разногласий с Россией, которые во второй половине 1940 года имели место, но летом 1941 года уже были улажены, а потому что Россия на внутренней карте Гитлера всегда была отмечена как немецкое жизненное пространство. Кроме того, в расписании Гитлера теперь, после победы над Францией, пришел момент эту главную часть завоевательного репертуара вывести на сцену. Уже в июле 1940 года Гитлер дал знать своим генералам об этом намерении, которое потом 18 декабря 1940 года было возвышено до однозначного решения, и 22 июня 1941 года это нападение произошло.

То, что неспровоцированное нападение Гитлера на Россию было ошибкой, а именно, уже единственно само по себе решающей военной ошибкой – сегодня это ясно всем. Вопрос лишь в том, можно ли было увидеть уже тогда, что это была ошибка. Россия в 1941 году в целом недооценивалась, даже в британском и американском генеральных штабах считались с быстрым русским поражением, причем Россия сама дала повод для этого вследствие проявленной слабости в зимней войне с Финляндией 1939 года.

Начальные, импонирующие Гитлеру успехи войны 1941 года казалось, подтверждали низкую оценку русской силы сопротивления. Мог ли он взять Москву с другой стратегией, сегодня еще спорно. Во всяком случае, до этого оставалось немного.

Но даже если Москва была бы взята, у России оставались огромные человеческие и территориальные резервы, и война не была бы закончена в 1941 году. Как вообще должна была бы закончиться эта война при наличии этих человеческих и территориальных резервов? Этот вопрос Гитлер себе примечательным образом, как теперь известно, никогда не ставил. Как и прежде в случае с Францией, он не думал дальше военной победы. Его военный план предусматривал в случае военной победы сначала только наступление до линии Архангельск-Астрахань. Это означает, что даже в этом случае он оставлял тогда огромный восточный фронт – при продолжающейся войне с Англией и угрозе войны с Америкой.

Уже теперь война против Англии и сдерживание оккупированного, но не умиротворенного континента связывали четверть немецких сухопутных войск, треть авиации и весь флот, вместе с соответствующими поставщиками в промышленности. Эта незаконченная война на западном фронте ставила восточной войне жесткое временное ограничение: Англия, отстававшая в начале войны от Германии на годы, становилась постоянно сильнее, не говоря уже об Америке. Через два, самое большое через три года они обе смогли бы начать наступление в Европе.

Все это были причины, которые должны были бы сдержать ответственного руководителя государства в 1941 году начинать русскую войну, к которой его никто не принуждал. Но Гитлер чувствовал ответственность только перед самим собой, и его интуиция неизменно и бесконтрольно говорила ему то же, что и еще пятнадцать лет тому назад, когда он в «Mein Kampf» изложил мнение, что «огромная империя на востоке» будто бы «созрела для падения». Он так слепо верил своей интуиции, что ни разу не позаботился о зимнем оснащении немецкой армии. Он был уверен, что наступление, которое началось 22 июня, будет победно закончено до наступления зимы.

Наступление зимы принесло вместо этого, как известно, первое тяжелое немецкое поражение под Москвой.

И в военном дневнике штаба вермахта тогда было записано: «Когда пришла катастрофа зимы 1941/42 годов, фюреру… стало ясно, что начиная с этой кульминационной точки… победа не может быть больше достигнута». Это было 6 декабря 1941 года. А 11 декабря того же года Гитлер объявил войну также и Америке.

Это была коренная, бросающаяся в глаза, очевидная и все еще наиболее необъяснимая ошибка, с которой Гитлер в 1941 году вырыл собственную могилу. Это выглядит так, как будто бы он из знания, что с неудачей его блицкрига против России победа стала невозможной, пришел к заключению, что тогда нужно хотеть поражения – и настолько полного и катастрофического, какое только возможно. Потому что поражение становилось для Гитлера неизбежным после того, как к непобежденным Англии и России присоединялась самая мощная в то время на Земле сила.

Сегодня нет никакого рационального объяснения этому, хочется сказать, безумному акту Гитлера. Объявление войны было по существу чистым приглашением Америке вести с ее стороны войну против Германии. Потому что для активного ведения войны Германии против Америки у Гитлера не было никаких средств, даже бомб дальнего действия, которые все равно были бы для Америки лишь булавочными уколами.

И с этим приглашением к войне Гитлер сделал самое большое одолжение американскому президенту Рузвельту. Потому что Рузвельт уже больше года пытался спровоцировать Гитлера к войне своей все более открытой поддержкой Англии, а в конце и прямыми военными действиями в Атлантике. К войне, которую Рузвельт, единственный среди всех противников Гитлера, без сомнения хотел и считал необходимой, но ввиду сопротивления в собственной стране не мог начать сам.

Гитлер благоразумно больше года не позволял себя спровоцировать и, наоборот, все время пытался отвлечь Америку от участия в европейской войне, ободряя и усиливая Японию, которая угрожала Америке. И как раз теперь эта отвлекающая политика привела к самому большому успеху: 7 декабря Япония напала на американский флот в Пирл-Харборе в Тихом океане и начала со своей стороны войну против Америки. Если бы Германия и дальше держалась тихо, то как мог бы Рузвельт вместо войны с Японией выступить против Германии, которая ему ничего не сделала? Как он мог бы объяснить это американскому народу? Своим объявлением войны Гитлер выполнил за него эту работу.