Юрий Сафронов - Дневник Верховского

Двое делали перебежки. Остальные, рядом с офицером, смотрели, все время обсуждая положение. Почему побежал. Да почему лег здесь, а не там, почему открыл огонь и пр[очее].

Противник обозначался 2-мя людьми, которые по сигналам офицера то показывались (открыть огонь), то по очереди прятались (сосредоточить огонь) и пр.

Со мной ходил батальонир. Отличный офицер. Все лучшие мысли о подготовке пехоты, о значении огня, о поддержке артиллерии. Все было изложено в то время, как мы беседовали о разных положениях при обучении. Видно, что и голова светлая, характер хорош.

Он рассказал мне, что они в этом году пропустят по 3 призыва новобранцев. Один свой и 2 — из новых краев, где теперь формируют 5 новых дивизий. Первая очередь с января по апрель, 2-я — с апреля по осень и 3-я — осенью.

Любопытно также, что 2 и 3 призыв, не имеющий кадров, содержит снаряжение, винтовку и патроны у себя дома (Осмотры).

Зато нет нужды в огромных складах оружия и пр.; их хранения и т.д. «А революция с оружием в руках?» На этот мой вопрос он снисходительно улыбнулся и сказал, что этого у них не полагается.

Рекруты в казармах 2 месяца без малого, а только что начали стрельбу (на стрельбище через неделю) и полевую работу.

Недели 2 тому назад я разсказал Петковичу [30] Приписка карандашом рукой Верховского: «Петкович убит в 1914 г.». , что у нас на Руси поговорка:

Умный в артиллерии,

Дурак в пехоте,

Фат в кавалерии

И пьяница во флоте.

Сегодня, когда я его видел, он вспомнил это и сказал, что только потому они победили, что имели хорошую пехоту, которая своей головой и грудью умела отстоять дело и исправить ошибки верховного командов[ания].

Получил сегодня в посольстве секретное приложение к договору между сербами и болгарами 29/II-1912 г.

Главное — признание бесспорным за болгарами всего, что к востоку от Радопи и Струмы. За сербами все, что с J. от Шар Планина. Между границами — безусловный арбитраж Царя. Предположен такой раздел: линия Егри Паланка — Охридское озеро. Всякий спор, какого бы то ни было характера — Царю. Все безусловная тайна, до времени, с согласия обеих сторон.

Военная конвенция 19/VI-12 г.

Главная армия предполагается в районе Скопье, Куманово, Кочани, Велес. Действует план:

1) 2 дивизии через Паредак к Скопье — правое крыло.

2) 5 пех[отных], 1 кав[алерийская] дивизия через Моравицу и Пчинью — на линию Куманово — Кратово (центр).

3) Болгарская армия: 3 дивизии (72 бат[альона]) действуют во фланг неприятеля в направление Егри — Паланка — Кюстендиль — Скопье и Кюстендиль — Царево село — Кочане.

4) Если совместная разведка выяснит возможность движения масс между Кюстендилем — Егри Пал[анка] — Скопье, возможны действия масс, то пустить 2 правофланговые] дивизии с левой армией, сосредоточив их в Кюстендиле.

5) Для обеспечения правого фланга — 3 дивизии, по усмотр[ению] Серб[ского] Генерального] штаба.

6) Переброска войск Болгарии с Македонского] на Фракийское операционный район возможна, если потребуется.

Доставлять сведения о соседях, уставы, карты и пр[очее] явное и тайное. Посылать офицеров для знакомства.

В конце августа возник спор относительно значения Вар-дарского и Марицкого театра, причем соответственные штабы отстаивали важность своих театров. Причем болгары отказались от прежней точки зрения и находят, что глав[ные] силы турок, главные стратегические цели, были в районе Марицы, а не Македонии, и не хотели давать ничего (мол, а в переговорах только вопрос болгар, как быть).

15 Сентября новое соглашение.

1) Все сербы на Вардари. Все болгары на Марице, оставив одну дивизию у Кюстендиля.

2) К ней присоединить одну сербскую дивизию, железная дорога с 5 дня в распоряжении сербов. Подв[ижной] состав сербский. Продовольствие первое время болгарское, с уплатой натурой — потом.

3) Если турки отступят с линии Скопье, Велес, Штип, болгары могут взять дивизию обратно.

27/II

Турецкая армия перед войной из книги (талантливого]) Изет Фуада Паши «Paroles de Vaincu» [31] Слова побежденного (фр.). — Ю.С. . Он команд [овал] кавал[ерийской] дивиз[ией] в Сирии. Султан Абдул Гамид приказал его арестовать. Но он заперся с женами в своем замке и сидел в осаде 14 дней, пока султан не приказал восстановить его права.

Они все ждали, что из пепла сгоревшей в революции монархии вылетит Феникс, а выползло чудовище обло, с кровавой пастью!

В армию вторглась политика! Народы-мечтатели — несчастные народы! (Разве, по-моему, наоборот.)

В стране, где женщины отодвинуты на 3-й план, как в Турции, — нет матери! Нет общества, а без общества не может жить страна!

Ничего не может быть ужаснее, как видеть пропасть и не иметь возможности удержать от падения тех, кого любишь (стр. 16).

Или вы воспитываете массы, или имеете армию идиотов (стр. 30).

Народы, гипнотизированные легендой. Они не находят сил, для управления, но служат идолам, которых ставят в ниши. Будь, что будет дурное или хорошее «C'cat kif-nif» [32] Все равно. — Ю.С.

27/II

Сегодня был приглашен на офицерский бал в присутствии Наследника. (Ему, не знаю почему, приписывают участие в одной очень темной истории.) Жил был у хороших родителей хороший сын, который влюбился и пользовался взаимностью одной барыни, жившей на окраине города. Эта же барыня нравилась и Наследнику. Однажды, когда он совершал визит к ней, его схватили, убили и положили на рельсы, где он и был утром найден. Когда же отец попробовал завести дело, ему намекнули, чтобы он не совался, куда его не спрашивали.

Масса офицерства и дам. Дамы одеты очень нарядно, офицеры — опрятно, но платье сшито плохо.

Бал начался сербской пляской коло, которую наследник открыл с женой военного министра, затем хозяин собрания с м-ме Гартвиг и прочие.

Коло длилась минут 10. Затем пошли остальные танцы.

Наследника, видимо, предупредили обо мне. Ибо он неожиданно подошел ко мне и минут 10 говорил со мной, разговаривал по-русски. Но разговор длился более того, что принято у особ Высочайших, но того же характера: где служил, почему, зачем приехал, почему в Сербию, а не в другое место. Надолго ли, и т.д. В конце он сказал: «Надеюсь, что скоро увидимся». Сегодня я поехал, по совету Гартвига, просить аудиенцию.

Про наследника говорят все в один голос, что он великолепно держал себя на войне. Был на самых опасных местах и много раз появлялся даже в цепи во время боя.

Про принца Георгия, наоборот, Гартвиг говорит; что он все время просидел здесь и раз только выехал под Битоль, да и то все время просидел в голубятне, спрашивая, могут ли сюда долететь пули. На балу он ухитрился зло обидеть посланника. Он рассказывал с нескрываемым озлоблением, что Германия набросится на Францию, уничтожит ее и повернет на Россию, где восстания в Финляндии, Польше и Туркестане помогут нашему поражению. Посланник через Пашича потребовал извинения пр[инца] Георгия.