Юрий Сафронов - Дневник Верховского

Н.А. Епанчин допустил несколько неточностей: И.П. Верховский не был моряком, в Пажеский корпус Александр Верховский был переведен из Александровского кадетского корпуса, а о том, что Ольга Николаевна Верховская страдала неврастенией, сведений ни в личном архиве, ни в семейных преданиях не сохранилось. Но сохранилось нечто более важное и интересное: дневниковые записки о покушении на императора Александра II и отношение к этому преступлению семнадцатилетней Ольги Николаевны.

Как известно, разрушительные тенденции в Российской империи начинались задолго до начала революционных событий 1917 года. Так, убийство Царя-освободителя вызвало в высших сферах настоящий шок, а бывший министр внутренних дел России граф Петр Александрович Валуев (1814—1890) записал в дневнике: «Войско у нас еще здорово. Все прочее — увы! — гниль!» {275} 275 Валуев П.А. Дневник 1877—1884. Пг., 1919.

Пагубный наплыв социальных идей, проповедуемых теми личностями, которые с легкой руки знаменитого романиста И.С. Тургенева получили и носили громкую кличку нигилистов, не могли не сказаться на политическом фоне России времен реформ Александра II. Это была серьезная социальная болезнь, если не сказать «зараза», захватившая многих «передовых» людей. И не только в России. Любой мечтатель, фанатик или честолюбец с геростратовым комплексом, жаждущий всемирной (никак не меньше!) популярности, считал себя вправе вершить по своему усмотрению дела, на которые его никто не уполномачивал.

Саркастический М.Е. Салтыков-Щедрин был автором крылатой фразы, ярко показывающей, к каким «идеалам» стремилась в то время радикальная часть русской либеральной интеллигенции: «Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то, кого-нибудь ободрать»…

Г. Принцип, с выстрелов которого началась величайшая катастрофа в истории мировой цивилизации, тоже считал себя учеником народовольцев, число которых на момент покушения 1 марта 1881 года на Александра II Освободителя было на всю Россию микроскопически мало — всего 51 человек!

Вот описание покушения, сделанное Ольгой Николаевной Колошиной:

«Суббота 28 февр[аля]

Сегодня встала рано. Приобщилась ив 11 часов была дома. Папочка принес мне из библиотеки книги — я начала переводить «Cometh up my flower». Рано легла спать.

Воскресенье 1 марта.

Встала поздно с счастливым сознанием, что некуда бежать до 2 часов. До 3 ч. ждала Антоновича, но он не приехал. В 3 1/ 4вышли гулять, и на углу Невского и Литейного поклонился папе какой-то седой господин, который окликнул его и говорит:

— Вы не слышали, какое это ужасное несчастье?

— Что такое?

— В государя бросили две разрывные бомбы. От первой карета разлетелась вдребезги, государь встал, перекрестился, в эту минуту вторая бомба ударила ему под ноги; он упал, и его подняли в очень плачевном состоянии.

— Где это случилось? — спрашивает папа.

— У театрального моста — недалеко от дома Афросимова. (правильно Офросимова. — Ю.С)

Мы побежали туда; масса народа. В доме Конюшенного правления выбиты все стекла, цепь солдат окружила место происшествия. Ничего нового не узнали. Приехали домой — мамочка встречает — знает, в государя стреляли, ранили в щеку и руку.

— От кого ты узнала?

— Настасья приходила и рассказала.

В семь часов прибыли нам сказать, что государь скончался — истек кровью. Мамочке сделалось дурно — насилу привели ее в чувство. В 8 1/ 4поехали к ОКЗ [39] ОКЗ—Ольга Карловна Заешникова (? —2.12.1898), уроженка Самарской губернии, жена Виктора Александровича Заешникова, гвардейского офицера (? — 12.02.1882), владельца известного дома в СПб. по Большой Морской улице № 65. Здание сохранилось, находится под охраной государства как памятник архитектуры. — Ю. С. узнать подробности.

На улицах тишина необыкновенная. Были: м-ме Смоборская (нрзб), Свечина, Демидова и Попаригопуло. Заешников видел очевидца — вот его рассказ: «Государь с развода в Михайловском дворце поехал к Екатерине Михайловне, пил там кофе и оттуда отправился по набережной Катерининского канала. У Театрального моста человек, одетый крестьянином, бросил бомбу под ноги лошадей двоих казаков, которые обыкновенно сопровождают государя. Казаки оба упали мертвые. Вторая бомба попала в карету — раздробила ее заднюю часть. Госуд[арь] вышел невредимый, и хоть кучер и сказал ему, что может еще все-таки довести его — он прошел в сопровождении казаков два шага и спросил — схватили ли негодяев. Ему ответили, что — да.

В то время, как он делал третий шаг какой-то, одетый оборванным крестьянином, бросил ему под ноги третью бомбу. Государь упал и проговорил:

— Помогите…

Осколки этой бомбы ранили пажа Каминского, шедшего мимо, убило наповал мальчика, несшего корзину с мясом. Всего ранено 17, убито 3 казака и ранено 9.

В это время проходила мимо рота морских солдат [40] Морская пехота, созданная по указу Петра I. После открытия храма Спаса на Крови 19 августа 1907 года в «Кронштадтском вестнике» (24 августа 1907 г.) были опубликованы воспоминания отставного матроса Семена Васильева, который был на разводе в Михайловском манеже, а когда их команда возвращалась, помогал нести смертельно раненного государя — Ю. С. , они бережно подняли государя, который был в полной памяти. Он обратился к проходившему кавалергарду графу Генрикову и слабым голосом попросил его снять с него каску, надеть фуражку свою и покрыть лицо носовым платком, — вероятно для того, чтобы не было видно мучений, выражавшихся на лице, и скрыть на щеке рану, из которой текла кровь. Ранен также полицмейстер Девскржицкий (правильно Дворжицкий Адриан Иванович, ск. в 1887 году. — Ю.С.) осколком и ударами ножа одного из злоумыгиленников. Государя повезли шагом на санях Дворжиц[кого]. Кровь лилась рекой всю дорогу. Когда его внесли на лестницу, он сказал:

— Священника, цесаревича, Владимира, Адлерберга.

За ним тотчас вошел цесаревич и В.К Михаил Николаевич. Бажанов приобщил государя Св[ятых] Т[айн] и в 3 часа 35 минут он скончался.

Леночка и Оля у тетки не были, они в опале, как пояснила их мать, и второй день к ней не показываются — да потом обе расклеились от говения. Уехали.

Понедельник 2 марта 1881

Сегодня уже вышел Манифест Александра III. После завтрака пойти гулять и встретили у подъезда Попаригопуло. Был сейчас во дворце и рассказывает, что вся царская фамилия в ужасном горе. На улице толпы народа; у Аничкова дворца стоят массы — ждут выхода нового государя.