Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙII

Угощены были и начальники работ — плотничных, каменных и подобных — всего двадцать человек; но их Василий, главный начальник, увел для того в гостиницу, ибо им–де, кроме пищи, следует и выпить немного, чего в школе не полагается. Дано Василию пятнадцать ен на угощение их.

В четвертом часу был о. Павел Морита с семейством; завтра совсем отправляется на свое место в Маебаси и прочие. Снабжен ризами, дароносицей и мирницей, чего нет в Церкви Маебаси. Детей у него четверо, начиная с одиннадцатилетней дочки Марии до грудной Нины; средние — сыновья Емильян и Дионисий — шустрые мальчики.

Сегодня день памяти Святого архимандрита Авраамия, Смоленского Чудотворца, в монастыре которого, в Смоленске помещалась Семинария (в которой и я, грешный, учился). Да будет покровителем, заступником и молитвенником Святой Авраамий и Тоокейской Семинарии и да изведет из нее многих делателей на ниву Христову в сей стране!

22 августа/3 сентября 1897. Пятница.

В девять часов утра был звон субботнего колокола и одноразный трезвон, призвавшие всех учащихся в Собор, и отслужен был соборне молебен пред начатием учения.

Потом господин Сенума роздал ученикам Семинарии учебники. В три часа мы с ним съездили в лавки купить мебель для учительской комнаты. Купили: четыре стула на десять ен, — а шесть стульев венской поделки я отдал из библиотеки, — шкаф для хакама учителей за тридцать ен, стол за четыре ен семьдесят пять сен.

Вечером у учеников был симбокквай, для угощения на котором дал три ены (о. Сергий дал три ены предварительно — значит, мне можно было дать меньше обычных четырех или пяти ен). Ораторствовали в первый раз в новой столовой, столь обширной и удобной для подобных случаев.

В девять с половиной часов утра в Посольской Церкви о. Сергий Глебов с диаконом Дмитрием Константиновичем Львовским повенчали германского подданного лютеранина Толле, служащего в торговой компании в Владивостоке, с девицей Токаревой, дочерью инженера. Приехали они потом благодарить и пожертвовали тридцать ен на бедных.

23 августа/4 сентября 1897. Суббота.

Было начало уроков во всех наших школах.

Я читал накопившиеся письма с утра до полдня с Давидом Фудзисава. Раз должен был приостановиться минут на двадцать, чтобы утишить «волнение чувств»: столько просьб о деньгах, что невозможно вынести! Конечно, и они, катихизаторы, не виноваты, — все народ бедный и бесталанный, — от местных христиан не могут добыть — таланта и усердия нет на то, но Миссия в настоящее время похожа на мать с изгрызенными сосцами.

Ученики Катихизаторской школы (пять: старых три и новых два) и Певческой (два: старый один, новый один) ходили на свои классы в Семинарию: аудитория там для них есть, учителям же удобнее. Таким образом в большом каменном доме отныне будут производиться только общие классы пения, в двух классных больших комнатах, внизу и вверху; будут также учиться пению здесь живущие ученики Катихизаторской и Певческой школ.

Учителя Семинарии — академисты и другие — положили для себя правилом — отныне ходить на лекции в хакама; но за то и ученики тоже непременно должны быть одетыми в хакама. Хорошо, если соблюдется это.

Сегодня за всенощной опять начали петь полные хоры, и народу было много, но увы! народ–то этот почти исключительно наши ученики и ученицы.

24 августа/5 сентября 1897. Воскресенье.

Обычное богослужение, с тою особенностью, что иподиаконы при облачении меня за отсутствием главного из них, Андрея Имада, заболевшего, перепутали большой омофор до того, что я принужден был потребовать малый и в него облачился.

Был с визитом у барона Розена: ропщет — и справедливо — на доселешнюю дипломатию, озлившую японцев против России; был потом в Протестантской Англиканской Миссии выразить соболезнование о смерти бишопа Bikersteth’a, в ответ на известие о сем Archdeacon’a Шау.

На вечерние и утренние молитвы с учениками Катихизаторской и Певческой школ попросился ходить вместо меня о. Феодор Мидзуно, живущий теперь бок о бок со мной (получивший сие помещение с обязанностию принимать в своей комнате японских гостей в то время, когда мне некогда). Сей вечер мы были с ним на молитве.

25 августа/6 сентября 1897. Понедельник.

Дождь рубит все эти дни беспрерывный; по японским законам, знать, так надо; ну и пусть. У нас и при этом все ладно.

Справляю корреспонденцию в Россию: жалуюсь, что денег не шлют, да прошу, чтобы слали золотом.

О. Павел Косуги, научившись служению, отправился сегодня на место службы, в Токусима, на Сикоку.

26 августа/7 сентября 1897. Вторник.

Трудовой день по корреспонденции. Были с визитом вновь прибывшие на службу в Посольстве: первый секретарь Станислав Альфонсович Поклевский–Козелл, поляк и католик, но по разговору и приемам славный русский человек, Михаил Алексеевич Андреев — младший секретарь, очень симпатичный молодой человек, и «Vladimir Fomenko», — как значится на карточке, — учитель русского языка, ангажированный японским Правительством чрез посредство своего Посольства и наше Министерство иностранных дел в Петербурге, получивший образование в Одесском университете, родом из Полтавы, — по–видимому, тоже очень хороший человек.

27 августа/8 сентября 1897. Среда.

О. Игнатий Като, обучившись священнослужению, отправился на место своего служения, в Немуро и сопредельные Церкви.

Целый день, без малейшего перерыва, дождь; а теперь еще, в десятом часу вечера, гром и молния. — Я закончил корреспонденцию в Санкт–Петербург с просьбой высылать содержание золотом, также своевременно, и прочее.

28 августа/9 сентября 1897. Четверг.

Ночью была большая буря; наибольшая сила ее была утром, в пятом часу. Года три уже не было такой разрушительной бури. Несчастий множество: заборы разрушены, слабые дома повалены, некоторые фабричные трубы упали, несколько человек убито, немало ранено; особенно много несчастий на рейде в Иокохаме.

У нас в Женской школе забор упал, виноградный обширный навес тоже, в Семинарии железная крыша с кирпичного лампового дома снесена, несколько черепиц с крыши снесено и открылась течь: в Соборе в окна с юга налито много дождя; купол тоже дал течь.

Думал я на сих днях съездить в Кёото и Оосака с плотником Василием, чтобы сообразить насчет предположенной постройки небольших храмов в сих Церквах. Но так как денег на постройку нет, то нечего и ездить. Отдумал.

О. Сергий Глебов сегодня оставил Миссию и переехал в город, куда–то на Кудан–зака. Баба с колес, колесам легче!

С шести часов вечера была всенощная. Пели причетники. В Церкви было человек десять. Учащиеся занимались уроками.

29 августа/10 сентября 1897. Пятница.

Усекновение главы Святого Иоанна Предтечи.