Михаил Армалинский - Аромат грязного белья (сборник)

Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намерения. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя. Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего в ней терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Хорохорясь своей честностью, этот кабинетный коммунист, пугающийся дуэли (см. ниже), не способный содержать свою семью, а лишь способный увеличивать её нищету, плодя новых детей и обрекая их на голод, на самом деле изо всех сил скрывал свои «взгляды и намерения» – он мечтал избавиться от буржуазной семейной морали, которая предполагала заботу о семье и моногамию. А мечтал о насильственном получении денег и женщин у тех, кто ими обладал, поскольку Марксу было действительно нечего терять, кроме своих цепей. И в слово «соединяйтесь» он, невзирая на свои фурункулы, вложил весь тайный смысл своих поползновений: соединиться с пролетарками, как это делал Энгельс.

Маркс писал, что не жалеет, что посвятил жизнь революции, и всё бы повторил сначала, но не женился бы (предпочитая свободный образ жизни Энгельса) (1:291).

А когда Маркса припирали к стенке конкретными вопросами о коммунизме, имеющими косвенное отношение к его потаённым сексуальным желаниям, он хамил и взрывался. Однажды журналист спросил Маркса, кто будет при коммунизме чистить ботинки, на что Маркс нагло ответил: «Вы будете!»

Он так же тщательно обходил вопрос: кто будет при коммунизме чистить туалеты? Как хорошо, что Маркса в скором будущем выручил Маяковский, взяв на себя должности ассенизатора и по совместительству водовоза революции. Однако некошерное сочетание таких субстанций, как дерьмо и питьевая вода (уж не в одной ли и той же бочке развозил их Маяковский?), обрекло революцию на обуржуивание пролетариата.

Маркс не терпел и не выносил мнений, которые не совпадали с его собственными, – он резко и грубо отвечал, переходил на личности и легко зарабатывал себе врагов (1:135). Но зато он таким личным примером установил характерные черты для всякого коммунистического «дискурса».

Маркс не только народил своих многочисленных детей, которых не мог ни накормить, ни лечить, ни даже хоронить (пришлось занимать у соседа деньги на гроб, когда очередной ребёнок решил, что не станет жить в такой семье), он ещё народил коммунистические режимы, которые тоже не могли и не желали накормить своих детей в образе целых народов. Человек, не умевший обращаться с деньгами и их разумно использовать, передал по наследству свои черты всему коммунистическому движению.

Пятого ноября 1849 года у Маркса родился второй сын среди разнородных дочерей. Семья бедствует без денег, всё заложено-перезаложено – настоящий пролетариат. 12 ноября в Лондон приехал верный Энгельс и стал подбрасывать деньги.

Маркс начал выпускать газету, которая через пять номеров загнулась. Жена не спала ночами – какая-то рана на груди, домовладелец вплотную грозит выгнать Марксов на улицу за неуплату ренты. Приходят чиновники, описывают кровати, бельё и пр. А Маркс полон половой энергии – Дженни опять забеременела и перманентно болеет. И тем не менее она в таком состоянии вынуждена была поехать в Голландию и умолять дядю Маркса по матери, Лиона Филлипса, им помочь. Дядя владел компанией Phillips , которая процветает до сих пор и своим успехом попирает Марксовы капиталоненавистнические теории (1:159).

Однако богатый дядюшка отделался лишь маленьким подарком новорожденному, ибо революции, которые раскручивал его племяшка, плохо влияли на его бизнес, и он решил не поощрять отщепенца. Дженни вернулась в Лондон ни с чем.

Настала пора рассказать о том, о чём высоконравственные марксисты не любят говорить, а любят замалчивать. Помимо встречи с Энгельсом, в жизни Маркса было ещё одно кардинальное событие. Когда Дженни забеременела вторым ребёнком, щедрая тёща выслала дочке и зятю живой подарок – двадцатипятилетнюю служанку Helene Demuth, которая оказалась незаменимой помощницей. На ней держался весь дом, она заведовала семейным хозяйством, посвятив этому всю свою жизнь. Helene была невысокого роста с круглым крестьянским лицом и голубыми глазами, аккуратная и прекрасная повариха (1:91). Так вот, пока жена ездила уговаривать (или соблазнять?) богатого Марксова дядюшку, его племянничек Карлуша излил свою похоть в тёщин подарочек – в преданную служанку Ленчен (Helene). Та исправно забеременела и родила Марксу сына 23 июня 1851 года, единственного пережившего детство и дожившего до старости. Его назвали Фредди. Скрыть живот и рождение ребёнка от Дженни не представлялось возможным – жена бушевала в пароксизме ревности. Чтобы избежать развода, Маркс уговорил Энгельса сказать, что это он сделал ребёнка служанке. Но на свидетельстве о рождении Фредди место для отца было оставлено пустым. Так Маркс подленько организовал для себя непорочное зачатие.

Ребёнку подыскали приёмную семью простых людей. Фредди вырос в квалифицированного токаря, никогда не упоминал о семье Маркса, жил тихо и умер 28 января 1929 года. Фредди был безумно похож на Маркса – с еврейским лицом и заросший волосами, но Маркс не любил его как источник неприятностей. Фредди так и не узнал, кто его отец. О внебрачном ребёнке Маркса стало известно только в 1962 году (1:172), так как эту ебальную историю Маркса и его полное пренебрежение своим сыном коммунисты и прочая шушера пыталась скрыть.

Между тем дьявол-спаситель Энгельс стал работать на отцовской текстильной фабрике в Манчестере и проработал там почти двадцать лет, финансово поддерживая Маркса. Он выкрадывал деньги из фабричной кассы, и никто не заметил пропажи в течение всех тех лет. (Вот вам и капиталисты, ведущие учёт каждой копейке.) А между тем Энгельс имел винные погреба, занимался охотой и вёл светский образ жизни, поставляя информацию, как шпион, Марксу о том, как плохо живётся рабочим и какие барыши делают буржуи, владельцы фабрик и заводов. Всё это не мешало Энгельсу содержать два дома – один, где он развлекал местных богачей, а другой – для ебли втроём: там жили его две любовницы – сестрички Магу и Lizzie Burns (1:161).

Смелость Маркса в призывах уничтожить буржуазию как класс никак не соизмерялась с его трусостью при столкновении с реальной опасностью. Один из его старых знакомых, тоже немецкий эмигрант по фамилии Willich, живущий в Лондоне, который, как большинство людей, раздражал Маркса, вызывал его на дуэль за то, что тот обозвал его «неучем и четырежды рогатым». Плохо оказалось то, что Willich был военным и метко стрелял. Маркс отказался от дуэли, и за него принял вызов его пылкий помощник Conrad Schramm, который никогда не держал в руках огнестрельного оружия. Маркс, пусть скрепя сердце, но всё-таки позволил Конраду принять за него практически неминуемую смерть. Так как в Англии дуэли были запрещены, дуэлянты отправились в Антверпен. Дело усугублялось тем, что Willich взял в свои секунданты бандита, который, будучи о 17 лет, убил полицейского, отсидел за это срок в тюрьме, вышел на свободу и грозил убийством предателям, в числе которых Маркс занимал видное место. По счастливой случайности, пуля лишь царапнула голову Schramm, и тот упал, потеряв сознание. Противники, увидев кровь, текущую из головы неподвижно лежащего, подумали, что он убит, и убежали.