Сергей Смирнов - Роман с разведкой. Интернет-расследование

— Ныне руковожу внешними сношениями Комитета освобождения народов России.

И представил сопровождавшего его молодцеватого обер-лейтенанта:

— А это мой адъютант и помощник, его зовут Михаил.

На рукаве молодого офицера была нашита эмблема с надписью на кириллице: «РОА», каковая аббревиатура означала «Русская освободительная армия».

Завтрак накрыли ещё на два прибора, за едой обер-лейтенант скромно молчал, а Жеребков рассказывал Марии Кирилловне, как дружны они были с её братом в Париже. Но Мария как всегда была равнодушна, и даже не спросив гостя о цели визита, первой встала из-за стола, извинилась и ушла к себе, предоставив брату и его посетителю возможность поговорить один на один. Лейтенант тоже откланялся и ушел к машине, в двигателе которой копался шофер — тоже одетый в военную форму и с такой же эмблемой на рукаве.

С чашками кофе в руке великий князь и Жеребков вышли на балкон. Здесь, на юге Германии, уже зацветала весна, перед поместьем вздымались подёрнутые дымкой зелени холмы с разбросанными по ним фермами. Жеребков, ненадолго уперев взгляд куда-то за горизонт, на восток, вздохнул и указал чашкой на стоявшего внизу обер-лейтенанта:

— В 1942-м он тоже был лейтенантом. Только у красных. Был ранен, попал в плен на Дону. Из семьи раскулаченных. Добровольно пошел служить к Власову. Жаль его. А он ведь по красным еще ни разу и не стрелял. Полгода назад свои услуги Власову предложил и я. Сначала мы тешили себя иллюзией, что удастся расколоть союзников, помогали в этих попытках немцам. Теперь я понимаю, что американцы и англичане уже приняли для себя решение: добить Германию и только потом взяться за Сталина. Поэтому сейчас я хочу только одного: спасти нашу армию, убедить западных союзников принять её и сохранить для дальнейшей борьбы с большевиками. Для этого я надеюсь в ближайшее время выехать в Швейцарию для переговоров с их представителями. Немцы для себя хотят примерно того же, поэтому обещали мне самолет. Полетите со мной? Да что я спрашиваю. Полетите, конечно. Выбора у вас все равно нет.

P.S. Мария Кирилловна умерла в 1951 году. Ей было всего 44 года. Её внук Карл Эмих Николаус Лейтингенский, рождённый в лютеранстве, шестидесяти лет от роду 1 июня 2013 года перешёл в православие под именем Николая Кирилловича Романова. Сегодня единственная официально зарегистрированная в нашей стране монархическая партия (Монархическая партия России) именно его считает единственным законным наследником российского престола, так как, в соответствии с Основными Законами Российской империи он, по мнению этой партии, является старшим неморганатическим потомком Александра II. О степени влиятельности и о количестве членов этой партии мне ничего не известно.

Суета сует и всяческая суета.

P.P.S. Юрий Жеребков был кем угодно, но только не трусом. Присоединиться к Власову, когда неизбежное и скорое поражение Германии было очевидным фактом, для этого надо было обладать немалым мужеством. И готовностью бороться до конца. Это невозможно не уважать.

В те первые майские дни 1945 года, когда заканчивалась история операции «Березино», Александра Демьянова не было в Москве. Он получил от Судоплатова новое задание и накануне отъезда в последний раз побывал у Садовского в Новодевичьем монастыре.

Они не виделись почти год, с весны 1944-го, когда Демьянов последний раз принес Борису Александровичу деньги, выделенные НКВД из сумм, сброшенных для Шерхорна. Судоплатов был предусмотрителен, и Садовского периодически навещали. Не потому, что верили в возможность новых проверок деятельности «Престола». Немцам давно уже было не до этого. Чутьё Судоплатова подсказывало, что Садовской не все рассказал представителю Владимира Романова. Что-то ещё знал он о тайне, хранимой швейцарским сейфом. И Судоплатов ждал, когда наступит момент спросить его об этом. Поэтому и продолжали приходить к поэту то «старый друг» Сидоров, то другие агенты — «подпольщики». Говорили о надеждах на перелом в войне, о том, что организации «Престол» надо затаиться до лучших времен. Садовской по большей части молчал, разговоров почти не поддерживал. И вообще, после смерти жены он сильно сдал. За ним ухаживала сестра жены. Сдал не физически, куда уж больше, а эмоционально. Судя по всему, его уже мало что волновало. Сидоров как бы между делом упомянул, что Александр Петрович всё время на фронте, так как теперь служит в штабе Рокоссовского. Садовской попросил при случае передать от него привет. Но сам ни о чем не спрашивал.

В середине апреля 1945 года Сталин вызвал Судоплатова. Тот приготовился докладывать о том, какие новые данные добыты нашей разведкой по атомному проекту американцев. Ведь именно «атомный шпионаж» был теперь его главным делом. И действительно, речь шла именно об этом. Но в конце разговора Сталин неожиданно спросил:

— А как, товарищ Судоплатов, дела у вашего сотрудника, так хорошо поработавшего во время операции «Монастырь»? Его фамилия Демьянов?

— Так точно, товарищ Сталин. Мы все ещё продолжаем вести операцию «Березино» и он участвует в радиоигре с немцами.

— Предлагаю использовать его по-другому. Назовём эту новую операцию «Наследник». Демьянов и ваши люди должны отправиться в Австрию и арестовать Владимира Романова, выдающего себя за наследника русского престола. Он сейчас находится где-то в южной Германии и наверняка попытается уйти в Швейцарию. Нельзя упустить шанс окончательно обезглавить монархистов. А заодно узнать, что же там упрятали Романовы в швейцарских банках. И использовать на благо нашей страны.

Увидев Демьянова — первый раз в военной форме, с погонами капитана и орденом Красной Звезды на мундире — Садовской улыбнулся своей кривой улыбкой парализованного.

— Слава Богу, живы, Александр Петрович. Больших чинов и наград достигли. Примирились с победоносной советской властью?

— Рад вас видеть, Борис Александрович. Как вы поживаете? Пишете?

— Куда ж я денусь. Пока смогу, буду писать. Глядишь, когда-нибудь и найдётся на мои писания читатель.

И показывая, что визит человека, с которым он когда-то связывал столько надежд, обременителен для него, спросил:

— С чем пожаловали?

Демьянов помолчал. Он был почти уверен, что Садовской давно понял, какую роль ему пришлось исполнить во всей этой комедии. Но придётся доиграть её до конца.

— Да, Борис Александрович, времени у меня совсем немного. Сегодня же возвращаюсь на фронт. Я служу офицером связи в штабе Рокоссовского. Постоянно в разъездах. Сейчас вот из Вены и туда же возвращаюсь. Меня включили в группу, назначенную для установления контактов с французами. Часть западной Австрии будет оккупирована ими. В нашу группу включили несколько человек из НКВД (может, уже из МТБ, ведь в 1944 г. наркоматы преобразовали в министерства — ред). Люди серьёзные, из Москвы. За время работы в Генштабе я сдружился с весьма информированными, так сказать, товарищами. Один из них сообщил мне, что энкэвэдэшникам поручено арестовать Владимира Кирилловича Романова. Он сейчас находится где-то в Тироле, который будет центром французской зоны оккупации. Видимо, ищет способы перейти швейцарскую границу. Я хочу попытаться ему помочь. У меня есть один канал.