Игорь Мусский - 100 великих афер

В 1957 году Боярский приступил к изготовлению банкнот в 5000 франков. Инфляция сказывалась и на его преступном промысле. Ему оставалось только расширять производство, но он по-прежнему сбывал фальшивки сам. В 1962 году в подвале своей виллы в Монжероне Чеслав наладил выпуск новых 100-франковых купюр.

Наконец у Боярского появился помощник – Антуан Довгье, которого он часто спасал от неуплаты долгов. Антуан получил четкую инструкцию: никогда не расплачиваться сразу несколькими фальшивыми купюрами. Довгье отдавал Боярскому за 100-франковую банкноту 70 настоящих франков. Довгье втянул в дело Шувалоффа, рассчитываясь с ним по курсу 75 настоящих франков за 100 франков Боярского. Увы, именно потерявшие бдительность сообщники сгубили все дело…

В 1965 году Боярский попал в тюремную больницу со страшным диагнозом – туберкулез и рак костного мозга. Он отказался от операции, не желая оставаться до конца жизни инвалидом.

Судебный процесс открылся 12 мая 1966 года. Прокурор Шарасс назвал Боярского «паразитом в превосходной степени»: вместо того, чтобы приносить обществу пользу, он наводнил страну фальшивыми деньгами. «Низшей точкой его падения, было то, что он ни разу не удосужился уплатить налоги!», – заявил прокурор. Последнее замечание вызвало в зале смех.

Журналистское общество разделилось на два лагеря. Одни изображали Боярского человеком хитрым, изворотливым и нераскаявшимся, который отплатил приютившей его стране черной неблагодарностью. Другие отдавали дань его таланту. «Художник, маг, гений, само лукавство» – так называла Боярского «Юманите». Репортер из «Монд» писал о его «удивительных, необыкновенных способностях», считая Чеслава «самым оригинальным фальшивомонетчиком своего времени». Многие скорбили о потерянном гение, которому общество не смогло предложить ничего иного, кроме карьеры преступника.

Сам Боярский гордился результатом своей работы: «Делать фальшивые банкноты так, чтобы их принимали за настоящие, – это невозможно. Я отрешился от всего и попытался сделать невозможное возможным». Он надеялся, что правительство позволит ему стать экспертом по деньгам. Но Банк Франции не нуждался в услугах фальшивомонетчика.

Суд приступил к допросу Шувалоффа и Довгье. Разумеется, оба и не знали, что имеют дело с фальшивыми деньгами.

Судья Перес: «Месье Шувалофф, вы считали нормальным, что 100 франков вам предлагают за 75 франков?»

Шувалофф: «Я думал, они настоящие, может быть, краденые…»

Антуан Довгье, опираясь на статью 138 Уголовного кодекса («Лицо, замешанное в афере с фальшивыми деньгами, освобождается от ответственности, в случае выдачи правосудию сообщников»), дал подробные показания о деятельности преступной группы.

Банк Франции оценил прямой ущерб от деятельности группы Боярского в 1,1 млн новых франков; общий же – в 3,6 млн франков. Можно предположить, что реальная сумма отпечатанных им и пущенных в оборот денег была существенно больше. Шарасс потребовал для Боярского пожизненного заключения.

14 мая 1966 года оглашается приговор. Довгье оставлен на свободе. Шувалофф получил пять лет условно, Боярский – двадцать лет тюрьмы. Через несколько месяцев гениальный фальшивомонетчик скончался.

Одна из крупнейших афер в истории США связана с обыкновенным растительным маслом, которое используют для заправки салатов. Ущерб от мошенничества составил по различным оценкам от 150 млн до 175 млн долларов (более миллиарда долларов в ценах 2000 года). Один из крупных брокерских домов прекратил свое существование, двадцать могущественных банков и дюжина международных коммерческих компаний потеряли на кредитах десятки миллионов. Виновником всех этих бед был торговец растительным маслом Энтони де Анджелис. Впрочем, не просто торговец. Его называли «Королем масла для салатов» (оказывается, в Америке есть и такие). Во время судебных слушаний он упорно настаивал на своей невиновности, хотя ему грозило страшное наказание – 185 лет тюрьмы.

Внешне Энтони (Тино) де Анджелис мало походил на афериста мирового масштаба – тучный господин невысокого роста. Окружающие гадали, каким образом ему удается втискивать свои 250 фунтов в слегка помятый костюм, приобретенный в магазине готового платья. Трудолюбивый, тихий, богобоязненный сын итальянских эмигрантов – таким его знали друзья. Официально резиденцией де Анджелиса считалась шестикомнатная квартира в доме тестя в Бронксе, где Тино вместе с женой Вирджинией поселился сразу после свадьбы много лет назад. (В последнее время он предпочитал снимать апартаменты в Нью-Йоркском отеле.)

Энтони де Анджелис

Настоящей страстью де Анджелиса были велосипеды. Он покупал велосипеды для детского спортивного клуба и спонсировал велогонки. «Благодаря “железному коню” я окреп физически, – говорил бизнесмен. – Мои руки и ноги налились необыкновенной силой». Трудно судить насчет его физической силы, но вот железной хваткой Тино обладал всегда. Да и амбиции у него были императорские, как у Цезаря. В Америке о таких людях говорят: он «сделал себя сам».

Энтони («Тино») де Анджелис родился в 1915 году. Для того чтобы поддержать бедных родителей, ему пришлось забросить учебу и устроиться помощником мясника на рынке Бронкса. Смышленый парнишка стал истинным мастером своего дела. Он придумал «конвейерный» способ разделки свиных туш, позволявший экономить время и деньги.

Тино едва перевалило за двадцать, когда он открыл фирму по производству свинины, вложив в нее 2000 долларов сбережений и 10 тыс. заемных средств. По его словам, уже через несколько месяцев фирма принесла 100 тыс. долларов прибыли, а через три года прибыль составила 300 тысяч! В конце сороковых де Анджелис располагал капиталом, позволившим ему приобрести контрольный пакет акций компании «Адольф Гобел», которая имела мясоперерабатывающее предприятие в Норт-Бергене, штат Нью-Джерси.

На первых порах Тино сопутствовал успех. Однако в 1952 году у Министерства сельского хозяйства возникли претензии к фирме «Гобел»: 2 миллиона фунтов мяса, проданных де Анджелисом правительству по федеральной программе бесплатных школьных завтраков, оказалось низкого качества. Для того чтобы уладить дело, бизнесмену пришлось выплатить 100 тыс. долларов штрафа. Но на этом неприятности не закончились. Вскоре Комиссия по биржам и ценным бумагам обвинило руководство «Гобел» в том, что в финансовом отчете за 1952 год убытки компании были намеренно занижены на 145 тыс. долларов. В июле 1953 года фирма «Гобел» была признана в суде банкротом.