Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

Разыскивая христиан, о. Семен проехал от Тайхоку далеко по набережным городам и селениям, найденные им христиане почти все — служащие или в военной, или в гражданской службе; из первых, между прочим — Моисей Асано, бывший семинарист, — в Курин, унтер–офицером в военном отряде, и пользуется любовью за свое христианство и хорошее поведение. Вероятно, есть и больше наших христиан, но неизвестно, где они. Из всего, что видел и слышал там о. Семен, он составил ясное убеждение, что о катихизаторе для Формозы нам пока заботиться не нужно. Японцы там все временные обитатели и бродячий элемент — сегодня здесь, завтра в другом месте, и притом, лишь только хоть немного скопил денег — всякий тотчас же спешит домой, в Японию. Итак, что до японцев, то катихизатор не найдет, кому проповедывать. Можно бы проповедовать туземцам, но для этого надо наперед научиться их языку.

Из туземцев на Формозе христиан много. В прошлом году Правительство сделало перепись христианам, и оказались статистические данные следующие:

в провинции Тайхоку: храма 3, мест проповеди 17, проповедников 17, христиан 2260;

в провинции Тайциу: храма 2, мест проповеди 18, проповедников 12, христиан 1386;

в провинции Тайнан: храм 1, мест проповеди 12, проповедников 18, христиан 3424;

в провинции Тиран: храмов 9, мест проповеди 16, проповедников 16, христиан 2,190;

в провинции Тайтоо: мест проповеди 4, проповедников 3, христиан 160;

в провинции Боокосётоо: место проповеди 1, проповедников 1, христиан 30.

Итого: храмов 15, мест проповеди 68, проповедников 67, христиан 9450.

Все эти христиане — туземцы острова Формозы; проповедники — тоже образовались из туземцев. Это — плод трудов одного иностранного методистского миссионера, тридцать лет жившего на острове между туземцами, бывшего женатым на туземке и умершего в прошедшем году. Но, рассказывал о. Семен, из означенных христиан весьма мало усердных, почти все — номинальные христиане; обращались в христианство в прежнее время главное потому, что находили в миссионере своего защитника в житейских делах и отношениях. Доказательство сему то, что в последние четыре–пять лет, когда Формоза сделалась японскою, жителей никто не притесняет, защита миссионера им не нужна, обращения в христианство почти совсем нет.

Кроме означенных протестантов из туземцев, в провинции Тайциу есть еще католиков из туземцев же двести десять, католических проповедников восемь, мест проповеди семь.

Протестантов из японцев в провинции Тайхоку сто семьдесят только.

Конечно, хорошо бы и нам образовать из наших катихизаторов одного в проповедники для Формозы. Но для этого нужно человека весьма твердого — такого, который решился бы всю жизнь посвятить проповеди на Формозе. И притом нужно, чтобы он был человек семейный, ибо там легко развратиться — нравы очень легкие. Свидетельством последнему служит то, что там все гостиницы — в то же время и публичные дома терпимости, так что и о. Семену в Курин пришлось остановиться в таком доме, только офицер в телефон предупредил хозяина, чтобы его поместили отдельно и не беспокоили.

Итак, достаточно, если мы в год или в два раз будем посылать на Формозу к нашим верующим священника. О катихизаторе же туда пока перестанем говорить, тем более, что взять его негде.

Устроил о. Семен отчасти церковные дела там и на будущее время: по совету с христианами, в городе Тайхоку назначил, где собираться для молитвы, кому хранить церковные книги для чтения, получаемые из Миссии, кому быть корреспондентом с Миссиею, и прочее. Стоила поездка его для Миссии сто десять ен; кроме того, христиане там на дорогу дали ему пять ен, да из собственного содержания истратил шесть ен.

4/17 октября 1901. Четверг.

Японский гражданский праздник; школы не учились, мы с Накаем до обеда не переводили.

О. Петр Сасагава прежде выхлопотал прибавку к содержанию катихизатора Елисея Като; теперь хлопочет о дорожных для него, — «много- де мест у него». Ладно; дано две ены ежемесячно и дорожные. — А о. Тит Комацу просит «рёхи» (дорожных) для Фомы Ооцуки; дано и ему две ены ежемесячно.

5/18 октября 1901. Пятница.

Был Яков Мацудаира, катихизатор из Асикага. Брат у него здесь, в Токио, при смерти — так вызвали Якова телеграммой к нему. Скорбит о том, что брат помирает язычником, а помочь не в состоянии. Когда был еще в Катихизаторской школе, все время старался обратить брата (служащего домоправителем у своего князя — Маеда—Кага); но тот отвечал ему: «Я не мешаю тебе веровать по–христиански, не мешай и ты мне веровать по–моему». Теперь он уже без слуха и языка. Яков пишет ему убеждения на грифельной доске и показывает, брат, по–видимому, соглашается: читая, кивает головой; но окружающие тотчас же стирают, что написано, и не дают Якову наставить брата. Действительно, горестное положение и его, и брата.

6/19 октября 1901. Суббота.

В Семинарии после обеда происходило собрание «сейнен» (молодежи), на котором о. Симеон Юкава рассказывал о своем путешествии на Формозу, для посещения наших христиан там, а Иван Акимович Сенума, начальник Семинарии, рассказал о жизни и деятельности о. Иоанна, Кронштадтского протоиерея. Кроме семинаристов, было несколько человек из города.

7/20 октября 1901. Воскресенье.

После Литургии была проповедь для язычников в крещальне. Говорил Василий Ямада. Собралось язычников и христиан человек пятьдесят, но до конца немногие дослушали; продолжалось до двенадцати часов.

С половины второго часа опять было собрание «сейнен» и нескольких христиан из города для слушания о. Симеона Юкава, так как он вчера не успел рассказать всего, что имел сообщить о своем путешествии на Формозу.

8/12 октября 1901. Понедельник.

О. Андрей Метоки очень обстоятельно пишет с острова Сикотана, куда отправился посетить наших христиан–курильцев. Они твердо хранят веру: каждый день в шесть часов утра все собираются на утреннюю молитву в Церковь; но поведением начинают портиться от соприкосновения с японцами, из которых попадает туда народ самый плохой, а отчасти и потому, что распределение полов у них слишком неравномерное: из шестидесяти трех человек их настоящего населения мужчин всего двадцать четыре; угрожает опасность и их вере: бонза хлопочет у начальства, чтобы позволили ему всех детей училищного возраста забрать в Кёото для воспитания их там в буддийском духе. О. Андрей, узнав о сем, подал и от себя прошение, чтобы позволено было ему взять двух девочек, девяти и десяти лет, и одного мальчика, тринадцати лет, для воспитания при Миссии в Токио, а бонзе чтобы было отказано в его просьбе, так как сикотанцы — не буддисты, а христиане. Решение на просьбу еще не последовало. О. Андрей просит меня принять здесь в школе означенных детей. — Конечно! Я каждый год наказываю доставить оттуда воспитанников, но до сих пор — тщетно, опекающее курильцев начальство не позволяет. — Пишет еще о. Андрей, что они не перестают хлопотать о возвращении их на остров Парамушир — место прежнего их обитания, и изъявляет спасение, что если это им позволено будет, то они погибнут для Церкви, так как там будут в руках лейтенанта Гундзи, который очень хлопочет об обращении их в буддизм из опасения, чтобы они не были на руку России, от которой Гундзи взялся охранять Курильскую гряду; от священников же и от общения с японскими христианами совсем будут удалены. — О. Андрей ныне крестил у них двоих, миропомазал троих, крещенных прежде ими самим, исповедал и приобщил всех, и исполнил все другие требы. Хвалит он служение у них Моисея Минато. Просит и вперед вместе с дорожными туда присылать и несколько на гостинцы им (чего я хотел лишь вперед, так как они теперь не бедны — гостинцы же всегда были род помощи), таков–де укоренившийся обычай там — к ним даже и главное начальство Немуро наезжает всегда с гостинцами. Ладно!