Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

Драгоман посольства Арт. Карл. Вильм вернулся из отпуска и привез Катерине Накаи от ее крестного о. Вл. Влад. Буховецкого, ныне кончающего курс в Медицинской Академии, подарок — часы и еще кое–что, говорил также, что Фёдор Янсен, которого он видел в Академии, здоров и благополучен. Мы позвали Катерину Накаи и сестру Янсена и порадовали их подарком и добрыми вестями.

10/23 сентября 1902. Вторник.

Исаия Мидзусима приходил с кучей запросов и недоумений, собравшихся к нему из разных Церквей и требующих разрешения. Чего–чего там нет! «Что такое небо?» «Где оно?» «Если Иоанна убил Ирод, то как же он потом мог написать Евангелие?» и прочее подобное. Но больше всего вопросов: «Почему нет толкований на все Священное Писание?» «Почему Церковь не снабжена ими?» Толкования почти на весь Новый Завет уже переведены, из Ветхого Завета — на Книгу Бытия из Пятикнижия тоже; кроме того, прекрасная История Ветхого Завета Богословского, переведенная, может служить некоторого рода толкованием. И всего этого мало! Не переваривши и части того, что уже есть, жадничают дальнейшего и негодуют, что его нет. Однако трудная для управления будет Японская Церковь. Такие произвольные легкомысленные, вечно жадничающие нового христиане едва ли составят здравую, правильно развивающуюся и плодоносящую для Царства Божия ветвь Церкви Вселенской.

11/24 сентября 1902. Среда.

Лионский праздник.

Учащиеся отдыхали; мы с Накаем до обеда тоже, что дало мне случай написать в Россию директору Хозяйственного Управления о том, чтоб высылаемо было содержание Миссии прежним способом — векселем, который можно разменять в любом банке, где лучше размен, не через Русско—Китайский банк.

После обеда, с двух часов было у меня собрание священников, оо. Петра Кано, Романа Циба, Симеона Юкава и Феодора Мидзуно, для рассуждения о деле христиан в Коодзимаци. До сих пор то один, то другой из священников были в отлучке, и собрание состояться не могло. Все они уже во всей подробности знают дело, частию от меня по прежним сообщениям, частию из других источников, все уже читали и прошение христиан обеих сторон. Тем не менее я резюмировал все доселе бывшее и предложил на рассуждение, чем решить ныне все?

О. Роман Циба молвил:

— Я не скажу своего мнения. Почему вы прежде не обращались к нам по этому делу? Мы тоже могли бы исследовать.

— Не обращался потому, что не нужно было; исследование произведено было и без вас.

— Так у меня теперь мнения нет.

Не из тучи гром! Глупенький мой о. Роман, более сплетник, чем иерей, в разговоре с которым надо взвешивать каждое слово, служивший Церкви двадцать пять лет сначала причетником, потом диаконом, затем иереем по выбору Церкви в Маебаси, отказавшейся потом от него, и пристроенный к Собору только потому, что на самостоятельное место не годен по неспособности управлять Церковью… Я пропустил без внимания его глупое хорохоренье и обратился к другим.

О. Феодор Мидзуно посоветовал оставить общество немирных под непосредственным заведыванием Миссии до следующего Собора.

О. Симеон Юкава пожалел их: «почти все умрут до тех пор», говорит, то есть окончательно охладеют и уйдут из Церкви.

О. Петр Кано, с которым христиане в Одавара поступили совершенно так же, как ныне немирные с оо. Савабе, дал мнение вернуть немирным прошение и тем покончить дело с ними.

Больше часа переливался разговор из одной меры в другую, из пустого в порожнее. Сконфузившийся о. Роман тоже стал принимать участие в нем. Принесли чаю. За ним иереи спросили, какое мое мнение? И я объявил им под видом мнения заранее надуманное решение такого рода: так как желающих оо. Савабе девяносто восемь домов, нежелающих — девяносто четыре (из ста двенадцати прежде приложивших печати восемнадцать переменили свое мнение и вновь приложили за оо. Савабе), то меньшинство должно последовать большинству и с миром и любовью по–прежнему иметь своими духовными отцами оо. Савабе. Если же они не согласятся на это, то пусть избирают для себя другого священника, но пусть содержат его сами. Первый о. Роман провозгласил, что это самое лучшее мнение и что так и следует поступить. Все сказали то же. Потому это и сделалось решением. Я продиктовал его секретарю Давиду и переписанное набело скрепил своею печатью. Согласно моему обещанию, прежде сего следовало показать это решение Матфею Нива и И. Иосида, так хлопотавшим о собрании подписей в пользу оо. Савабе; потому тотчас же написано было им, чтобы завтра в два часа прибыли в Миссию.

12/25 сентября 1902. Четверг.

После двух часов были Матфей Нива и И. Иосида. Нашли вчера положенное решение подходящим, только Нива мягко, но довольно настойчиво, все толковал о необходимости наказать диакона Павла Та- кахаси, будто бы главного виновника возмущения.

— Но как же наказать?

— Лишить диаконского сана.

— На каком основании?

— За возмущение христиан против священника.

— А где фактические доказательства, что он виновен в том?

— Это многие скажут.

— Из сторонников оо. Савабе. Но они не были на собраниях противников, стало быть, скажут только по подозрениям; но этого недостаточно для такого важного дела, как лишение сана на основании их.

Требование Матфея Нива — отголосок негодования оо. Савабе на диакона Такахаси, но на себя–то им прежде всего следовало бы негодовать, так как первоначальный источник возмущения — леность и нерадение об исполнении своих обязанностей самих оо. Савабе.

13/26 сентября 1902. Пятница.

Вчера письмом вызванные двое немирных христиан из Коодзимаци в два часа сегодня явились, чтобы получить лист с решением их просьбы.

Дано им было для рассмотрения прошение девяносто восьми домов мирных христиан, желающих по–прежнему иметь своими иереями оо. Савабе; они списали имена восемнадцати перешедших сюда из прежнего их немирного лагеря, взяли лист и мирно ушли, чтобы показать решение (выше, третьего дня прописанное) всем своим. Я напутствовал их приличным наставлением.

В письмах из Церквей кое–где крещения, а главное — все одно и то же — просьба книг и денег, что по возможности и исполняется, особенно первое.

14/27 сентября 1902. Суббота.

Праздник Воздвижения.

С утра дождливый день. В Церкви из города молящихся мало было. После обеда были двое из немирных христиан Коодзимаци: просили священника отслужить у них сегодня и завтра, — о. Петр Кано сделает это; просили одолжить прошение христиан за оо. Савабе — дал им списать его.

Приглашение было к двум часам в Женский Университет: приехала туда преподавательницей Miss Wright — так на приветственное ей собрание. Если бы была прекрасная погода, то, для развлечения, — можно бы; в такой же дождливый день не стоит.