Евграф Комаровский - Записки графа Е.Ф.Комаровского

Бракосочетание императора происходило в церкви aux petits Augustins, где нам отведена была трибуна. Священную сию церемонию совершал родной брат императрицы, примас венгерский. Редко можно было видеть где-нибудь столько драгоценных каменьев, как при сем случае, которыми украшены были австрийские и венгерские дамы: сии последние были в национальном своем костюме. На императоре был фельдмаршальский мундир; лента Марии-Терезии в два ряда по краям унизана была довольно крупными брильянтами.

В сей же церкви находится знаменитый мавзолей из лучших произведений резца славного Кановы, в память эрцгерцогини Христины, дочери Марии-Терезии, сооруженный мужем ее, герцогом Саксен-Тешенским, бывшим наместником нидерландским.

Герцог Альберт имел лучший дом в Вене, давал часто великолепные и многолюдные обеды. В сей столице партикулярные балы тогда вовсе не были в употреблении, а большие обеды и рауты, которые назывались les avant-soirees, т. е. полдники. В Вене странное тогда было обыкновение: после званого обеда должно узнать, когда будет другой такой же обед у того же хозяина, и приехать после сего обеда благодарить, и сие называлось: благодарить за обед, rende le diner, а буде сего не сделаешь, то почиталось большою невежливостью, и даже вперед повергнешься не быть никогда более приглашенным. После всякого большого обеда начинается в доме совершенная суматоха, ибо одни приезжают, а другие уезжают.

Князь Лобковиц любил музыку и театр, и у него был спектакль, составленный из членов общества, и представляли итальянские оперы, между прочим, «Camille, или Подземелье», сочинение Пера. Князь Лобковиц имел одну ногу короче другой, играл в сей опере роль садовника и говорил, что он оттого хромает, что полез на дерево и упал с оного. Роль Камилы в большом превосходстве была играна девицею Губо, она имела притом голос прелестнейший. У графини Замойской тоже был театр, но представляли французские пьесы. Графиня Замойская играла прелестно, особенно в роли Betti в «La jeunesse de Henri V» [67] «Юные годы короля Генриха V» (франц.). . Я после видел в Париже в той же роли славную m-lle Mars и не нашел большой разницы. Между актерами, игравшими у графини Замойской, я видел Clery, камердинера несчастного Людовика XVI, короля французского. В Вене, сверх того, был театр, составленный из охотников (т. е. любителей) лучших фамилий, где играли только национальные пьесы; я иногда ездил туда, получая билет от графини Лабии: дядя ее, граф Бренер, был один из старшин сего общества [68] Во время нашего пребывания в Вене в университетской зале были по воскресеньям концерты, составленные из охотников и первейших артистов. Однажды вздумали дать знаменитую ораторию Гайдна — «Сотворение мира». Сей славнейший и, можно сказать, вдохновенный сочинитель оратории еще был жив, и перед началом оной его принесли в залу, где было приготовлено для него возвышенное место, на носилках, и он имел шляпу на голове. При появлении Гайдна в зале раздались рукоплескания и громогласные крики «виват!». Знатнейшие венские дамы княгиня Эстергази, Шварценберг и проч. подходили целовать его руку. Сей ораторией дирижировал известный Пиччини. Гайдн был так тронут и слаб, что не мог остаться до конца оратории. Он умер через несколько месяцев. Примечательно, что до конца своей жизни Гайдн сохранил скромное название капельмейстера князя Эстергази. .

1 февраля 1808 года родился у нас сын Александр; восприемниками его были посол наш князь Куракин и графиня М. А. Толстая. При посольстве нашем был священник, который с лишком 30 лет не выезжал из Вены, но все сие время ему не случалось ни разу крестить младенцев; он был в большом затруднении и никак не решался погрузить младенца в воду и просил, чтобы позволили его облить водою, на что мы принуждены были согласиться.

Доктор Капелини нашел, что для подкрепления моих нервов нужно употреблять серные ванны, а потому и советовал на лето ехать в Баден, расстоянием от Вены в 3 милях, или 21 версте. Поелику он сам туда всякое лето ездил, то и взялся для нас нанять в Бадене дом. В наше время была в Вене знаменитая мадам Сталь, которую старались все сколько можно более угощать. У князя Лихтенштейна дан был спектакль «Агарь в пустыне», в котором мадам Сталь играла с своим сыном. Она была несколько раз, из любопытства, в нашей посольской церкви. Всех более ей нравилось общество принца де Линя; он был тогда уже в ребячестве. M-me Stael говорила, что для нее любезнее всех в Вене принц де Линь и С. С. Уваров, бывший тогда при нашем посольстве.

Мы переехали в Баден в мае месяце, ровно как и все почти русские семейства, бывшие в Вене; некоторые из них вовсе не для лечения, а только чтобы провести лето в сем прекрасном месте, переселились в Баден. В сие почти время приехал туда же лечиться граф Эммануил Сенпри, с графом Людольфом, теперешним неаполитанским министром в Петербурге. Граф Сенпри получил жестокую рану в ногу в Фридландскую кампанию. Я с ним ездил купаться вместе и в один павильон. Мы жили в Бадене самым наиприятнейшим образом. Часто ездили в обществе наших соотчичей по прелестным окрестностям баденским, каковы Маркенштейн, загородный дом Лихтенштейна, которого называли Назе по чрезвычайному его носу; Феслау банкира барона Фраза; Шенау графа Брауна, где видно великое изобилие вод и где в построенном кругообразном, превосходной внутри архитектуры, храме, посвященном богине ночи (сия богиня изображена на колеснице), свод представляет небесную твердь, освещенную луною и звездами. Когда войдешь в сей храм, вдруг услышишь музыку восхитительной мелодии и в такой отдаленности, что едва звуки доходят до слуха, и в то время колесница, на которой стоит богиня, медленно объезжает всю внутренность храма. Все вместе представляет что-то таинственное.

В увеселительном дворце императора, Лаксенбурге, между прочим, видно судилище средних веков: посреди комнаты, где члены оного собирались, находится большое отверстие в виде трубы, в которую поднимали из темницы, устроенной в погребах, рыцаря для объявления ему приговора; после чего опускали его в сие заточение. Вся эта комната, впрочем, довольно большая, убрана латами рыцарей тех веков. Мы входили и в самую темницу; в ней изображен рыцарь большого роста, сидящий на деревянной скамье и имеющий на ногах и руках цепи, и, коль скоро к нему станешь подходить, он привстает со скамьи и несколько раз встряхивает цепями и потом опускается на скамью. Лаксенбург было любимое место второй жены императора Франца. Она, сказывают, была большая охотница до всякого рода зверей. Павильон, в котором императрица часто бывала, снаружи увешан множеством разнообразных животных чучел, как то: кошек, собак и проч.

Монастырь Гейлиген-Крейц, или Святого Креста, с местоположением уединенным, окруженный горами, имеет печать святости. Множество ходит туда на богомолье. Наконец, деревня Брюль представляет вид дикой природы, лежит в превысоких голых скалах. Екатерина Александровна Нарышкина была, можно сказать, душою этих прогулок; она большей частью их учреждала и все угощение принимала под свое распоряжение.