Ю. Барабанщиков - Воспоминания о академике Е. К. Федорове. «Этапы большого пути»

Это был первый советский спутник с запоминающим устройством, рассчитанным на запись в течение 800 минут.

В мае следующего года был уже успешный запуск точно такого же спутника, который получил обозначение ИСЗ «Космос-17» (запуск 22 мая 1963 г., высоты 260–788 км, угол наклона 49 градусов). На нем были получены важные данные о величинах и микроструктуре потоков проникающих излучений, возникающих при взаимодействии энергичных космических лучей с веществом аппарата, данные о вариациях интенсивности ГКИ и частиц, захваченных в геомагнитную ловушку. В частности, получены величины потоков энергичных электронов, инжектированных при американском ядерном испытании «Старфиш» 9 июля 1962 года. Работа с материалами этого спутника послужила прологом к развитию в ИПГ нового направления по обеспечению радиационной безопасности полетов пилотируемых космических кораблей.

В начале июня 1963 года по запросу Комиссии по исследованию и использованию космического пространства институту было поручено оценить радиационные условия на трассах пилотируемых КА "Восток". Работа велась с иcпoльзoвaнием данных измерений потоков ионизирующих излучений гейгеровскими и сцинтилляционными счетчиками в составе аппаратуры ИПГ на «Космос-17».

Как выяснилось позже, полученная оценка – 15 миллирад/сутки оказалась близкой к значениям, зарегистрированными бортовыми дозиметрами в последовавших вскоре космических полетах В.Ф Быковского и В.В Терешковой (старты 14 и 16 июня 1963 года, соответственно).

Это был первый опыт ИПГ по радиационному обеспечению пилотируемых космических полетов, послуживший прологом к официально оформленной лишь через 10 лет (в 1973 г.) Службе контроля и прогноза радиационной обстановки в ОКП. Он позволил определить и опробовать некоторые подходы и принципы, реализованные затем в Службе.

В целом, полученные результаты и накопленный опыт, с одной стороны, а также развитие международных отношений в сторону разрядки напряженности, с другой, позволили нам сформулировать новые «мирные» инициативы по созданию регулярной службы прогноза радиационной обстановки в околоземном космическом пространстве для нужд обеспечения космических полетов. Е.К. Федоров, возглавивший к тому времени Гидрометслужбу страны, выступил с таким предложением. Эта инициатива, однако, не встретила должного понимания и поддержки у «космических академиков», возможно, определенную роль при этом сыграли и конъюктурные соображения.

– Ну и шут с ними, – сказал нам Е.К. Федоров – вот сейчас ведется подготовка первого спутника для создаваемой Космической метеорологической системы. Сумеете быстро разработать комплекс бортовой аппаратуры, обеспечивающей регулярные непрерывные измерения необходимых параметров радиационной обстановки, провести наблюдения и оперативную обработку данных, тогда разговор будет другим.

Разработку и изготовление экспериментального радиометрического комплекса (РМК-1) для спутника «Метеор» возглавил Главный конструктор С.И. Авдюшин, так что на первом же спутнике «Метеор-1» № 1 (запущен 26 марта 1969 г., высоты 630–713 км, угол наклона орбиты 82 градуса) начал работать радиометрический комплекс РМК-1. Он впитал в себя идеи и опыт наших прежних разработок и по ряду параметров соответствовал или даже превосходил мировой уровень для того времени. Широкий набор детекторов, включавший гейгеровские и сцинтилляционные счетчики разных размеров, с различной экранировкой и с соответствующим выбором порогов дискриминации выходных сигналов, был рассчитан для получения суммарных и раздельных данных о потоках энергичных электронов и протонов, проникающих за определенные значения защиты, начиная от 4 10 г/кв. см, и до нескольких и более г/кв. см; соответствующие пороговые энергии выбирались по протонам – 5, 15, 25 и 40 МэВ (по электронам это – 150 и 500 кэВ, 1,6 и 3,1 МэВ), а также 65 МэВ и в энергетическом окне 30–80 МэВ. Необходимый широкий динамический диапазон регистрируемых плотностей потоков достигался засчет различия геометрических факторов детекторов излучений и применением электронной цифровой квазилогарифмической системы регистрации скоростей счета импульсов. Созданием оригинальной Бортовой автоматической регистрирующей системы (БАРС), включающей электронные схемы с цифровой регистрацией и сжатием информации и запоминающее устройство с емкость на 800 минут, были разработаны и изготовлены коллективом талантливых разработчиков лаборатории В.О. Вяземского в ЛЭТИ – Ленинградском электро-техническом институте им. Ульянова-Ленина.

Цифровая форма бортовой регистрации передачи данных по телеметрии позволила быстро ввести в действие систему оперативной обработки на ЭВМ (тогда это была «Минск-26») принимаемой с ИСЗ информации.

Первые же результаты наблюдений показали удачность как выбора космической платформы, так и разработанной аппаратуры для мониторинга радиационных условий в ОКП. Уже через четыре дня после запуска, 30 марта 1969 года, была зарегистрирована вспышка солнечных космических лучей, а 11 апреля – еще одно вторжение в магнитосферу Земли потоков энергичных протонов от хромосферной вспышки 10 апреля, продолжавшееся более 10 дней, причем интенсивность в максимуме в тысячи раз превышала обычный фоновый уровень.

14 октября 1970 г. были зарегистрированы повышенные потоки гамма-излучения при прохождении спутника над территорией Китая, что интерпретировалось как излучение радиоактивного облака от проведенного приземного ядерного взрыва.

Были также получены новые данные о динамике потоков электронов и протонов радиационных поясов Земли.

Оперативно обрабатываемая космическая радиационная информация («штормовая» – сразу после приема данного витка и «глобальная» – в форме суточной карты в изолиниях потока на орбите ИСЗ) предоставлялась руководящим органам космической отрасли, в том числе руководству в те времена сравнительно краткосрочными полетами пилотируемых кораблей «Союз», начиная с № 9.

Поэтому, когда Е.К. Федоров повторно в 1973 году обратился в ВПК с предложением о создании при ГУГМС Службы радиационной обстановки в ОКП, это предложение получило поддержку. Было дано Поручение подготовить соответствующее Решение Совета Министров СССР. При согласовании материалов к этому решению от Президента АН СССР М.В. Келдыша, который считал, что Академии следует вести только фундаментальные исследования, поступило предложение передать в ГУГМС из АН действовавшую там Ионосферно-магнитную службу.

Как результат межведомственных согласований, Постановление Совета Министров СССР от 12 ноября 1973 года предусматривало сосредоточение в ГУГМС работ по обеспечению заинтересованных Ведомств и других потребителей оперативной информацией и прогнозами состояния верхней атмосферы и космоса, организации с этой целью Службы контроля и прогноза радиационной обстановки в околоземном космическом пространстве.