Поль Шакорнак - Граф Сен-Жермен - хранитель всех тайн

В разные эпохи, в разных частях света, будоражили умы некоторые таинственные личности, о которых до сих пор неизвестно, кто они были на самом деле. Таким был синьор Жеральди, приехавший в Вену в 1687 г., где он вызвал всеобщее любопытство. Спустя три года он исчез бесследно 100.

Что касается графа Сен-Жермена, нет никаких сомнений, и мы можем утверждать, что его жизнь — не миф: существует множество неоспоримых подлинных документов, подтверждающих это.

Первые факты из жизни графа Сен-Жермена были зарегистрированы в 1745 г. в Лондоне. В то время королем Англии был Георг И, курфюрст Ганноверский. Страна разделилась на два лагеря: на так называемых вигов, сторонников новой монархии, и тори (якобитов) — сторонников династии Стюартов, т. е. Якова III — кавалера Святого Георгия, также названного Претендентом. В его жилах текла кровь не только Стюартов, но и кровь Генриха IV и Собесского.

К концу декабря 1743 г. Франция признала Якова III королем Англии и объявила о своей готовности помочь ему бороться с царствующим королем Георгом II. В начале 1744 г. стало казаться, что французы перешли от слов к делу, в Лондоне поговаривали, что они готовятся перейти пролив. В английских портах царила паника, однако в ночь с 6 на 7 марта 1744 г. сильнейший шторм разбросал собравшийся в Дюнкерке французский флот, и экспедиция была отменена 101. Французы больше не хотели рисковать, зато Чарльз-Эдвард — сын Претендента — организовал свою экспедицию и осуществил ее в 1745 г. в целях получить обратно наследие, которого лишили его семью 102. После высадки в Шотландии он одержал несколько побед над английскими войсками, пошел на Лондон, и 15 сентября 1745 г. в Эдинбурге Чарльз-Эдвард был провозглашен регентом Англии и Франции 103. В Лондоне царил панический страх, и Георг II готовился бежать в Голландию 104.

В Лондоне начались аресты подозрительных лиц. Виновные не нашлись, но некоторых подозревали в якобинстве 105и, поскольку король намеревался отменить закон Habeas Corpus 106, начали обустраивать Тауэр для заточения подозреваемых. Отмена закона была произведена 29 октября 1745 г., и всех иностранцев стали рассматривать как врагов народа: "Проводили обыски подозреваемых, особенно тех, которых считали католиками, для того, чтобы выяснить, есть ли у них оружие" 107. "Таким образом, несколько дней назад (текст датирован декабрем 1745 г.) арестовали странного человека, известного под именем графа Сен-Жермена" 108. Поговаривали, что он был арестован вследствие заговора завистливых людей по мотивам частного порядка, утверждающих, что в карман ему подсунули письмо, якобы написанное Чарльзом-Эдвардом — сыном Претендента. "Принц благодарил его за добрую службу и просил его продолжать ее" 109. Если прислушаться к мнению французского поверенного в делах в Лондоне Шикэ, арест графа имел другие причины — из-за его неосторожности и свободного поведения Сен-Жермена принимали за шпиона: "подозрения возникли из-за того, что он выглядит отлично, получает большие суммы денег, платит все свои долги и не вызывает нареканий" 110.

Графа Сен-Жермена не "заключили в тюрьму по обвинению в государственной измене" 111", его просто "оставили под домашним арестом, поскольку ничего компрометирующего не нашли" 112. Господин Эндрю Лэнг утверждал, что тщетно "перерыл весь государственный и частный архив в поисках какого-либо следа ареста или допроса Сен-Жермена" 113, тем не менее Шикэ пространно говорит об этом в письме 21 декабря 1745 г. "Его (графа) долго допрашивал государственный секретарь (герцог Ньюкастл), и ответы его не были такими удовлетворительными, как хотелось бы: он отказывался назвать свое имя и титул кому-либо, кроме короля, добавил, что, поскольку против него нет конкретного обвинения и он не нарушил какого-либо закона этой страны, лишать честного иностранного гражданина свободы без какого-либо повода является грубым нарушением прав граждан" 114. Поскольку ничего предосудительного против него не нашлось, его отпустили, что побудило сэра Горация Уолпола сказать, что граф — "не джентльмен, ибо он остался, и рассказывает, что его приняли за шпиона" 115.

Кем же был этот граф Сен-Жермен и что он делал в Лондоне? "Вот уже два года, как он здесь и отказывается говорить, кто он и откуда, хотя признает, что носит не свое имя" 116. Итак, титул, который носит граф Сен-Жермен — всего лишь псевдоним. Для нас это указание имеет большое значение. Поражает совпадение со словами, которые ландграф Гессенский приписывал графу: "Я назовусь Sanctus Germanus — святым братом". Таким образом, доказано, что имя графа — такой же псевдоним, как те, что брали некоторые знатные люди, когда путешествовали инкогнито.

Граф Сен-Жермен проживал в Лондоне уже два года, и, тем не менее, о нем ничего не было известно, несмотря на усилия некоторых людей раскрыть тайну, которой он был окружен. Говаривали, что он богатый "сицилиец", и он был в таком качестве принят в высших кругах английской знати. "Он встречался со всеми великими, в том числе и с принцем Уэльским" 117.

Данное указание говорит в пользу презумпции знатного происхождения графа.

Среди великосветских особ, у которых граф был принят, можно перечислить государственного секретаря по иностранным делам; герцога Ньюкастла, который его допрашивал во время ареста и который "знал-де кем был граф" 118; лорда Холдернесса, бывшего английского посла в Венеции, и его жену, племянницу герцогини Орлеана; дона Антонио де Ба-зан и Мело, маркиза святого Жиля, испанского посла в Гааге, приехавшего в Лондон в 1745 г с особой миссией; графа Даннесеольда-Лаурвига, датского кавалер-камергера и адмирала 119; генерала-майора Йорка и его семью 120; Эндрю Митчелла, английского посла при прусском дворе 121и пр.

Когда граф Сен-Жермен приехал в Лондон, он нашел, что англичане страстно любят музыку: вкус к оперному искусству особенно к итальянской опере, развился в Лондоне благодаря поддержке принца Уэлльского, который был большим любителем музыки 122. На улице Альбермарле, в доме своего камергера — графа Грэнтхема, у которого он проживал, у графа был частный зал, и после ужина он давал концерты с участием итальянских певцов. Наверное, на одном из этих концертов граф показал свой талант игры на скрипке, "которой он владел в совершенстве" 123. Современники утверждали, что даже в простейших упражнениях — "в импровизациях графа на скрипке знаток мог различать раздельное звучание всех инструментов квартета в полном составе" 124. Музыку он также писал с легкостью, и разговор его все время касался этого вида искусства, "он заимствовал из языка музыки тысячи образных выражений" 125.