Сергей Нечаев - Марко Поло

Согласно утверждению самого Марко Поло, Хубилай-хан решил испытать его в качестве посла. А для безопасности поездки он дал молодому венецианцу золотую пайцзу. Она имела 30 сантиметров в длину и 7 сантиметров в ширину, и на этом ханском «пропуске» была выбита надпись: «Властью вечного Неба, будь свято имя хана. Да будет убит тот, кто не почитает его» {219} 219 Bergreen L. Marco Polo. De Veneza a Xanadu. Rio de Janeiro, 2009. P. 193. . Обладание подобным предметом, как объясняет Лоуренс Бергрин, «означало, что Марко считался в Монгольской империи весьма важной особой и мог в полной мере пользоваться разветвленной сетью ханских гостиниц, а также его лошадьми и дорогами» {220} 220 Ibid. .

По всей видимости, Марко Поло сразу заметил, как жадно воспринимал Хубилай-хан различные сведения о подвластных ему землях. Он видел также, что великий хан терпеть не может, когда его посол возвращается в Ханбалык без какой-либо дополнительной информации, добытой помимо данных ему инструкций. И, скорее всего, он просто воспользовался этим и начал собирать эту самую информацию о любом месте, в которое попадал, а потом делиться своими наблюдениями с Хубилаем. И конечно же эти наблюдения стали потом основой для рассказов, которые, в свою очередь, превратились в базу для его книги. Но до этого было еще очень далеко. А пока же, как отмечает Генри Харт, «юноша справился с задачей блестяще и доставил своему владыке множество весьма интересных сведений» {221} 221 Xapm Г Венецианец Марко Поло. М., 1999. С. 141. .

Короче говоря, в «командировке» в далекий Каражан Марко Поло «дело сделал хорошо и толково» {222} 222 Поло М. Книга чудес света. М., 2012. С. 68. .

В «Книге чудес света» читаем: «Пришел Марко из посольства, явился к великому хану и доложил ему обо всём, зачем ходил и толково выполнил, а потом стал рассказывать о всех новостях и обо всём, что видел по той дороге; рассказывал с толком, умно. Дивился и великий хан, и все, кто слушал его; молодец, говорили они между собой, востер не по летам; беспременно быть ему и мудрецом, и человеком важным» {223} 223 Там же. С. 69. .

Что же такого диковинного увидел Марко Поло по дороге в Каражан? Ответ на этот вопрос дает нам, например, привезенное из этой поездки следующее описание: «Водятся тут большие ужи и превеликие змеи. Всякий, глядя на них, дивится, и препротивно на них смотреть. Вот они какие, толстые да жирные: иной поистине в длину десять шагов, а в обхват десять пядей; то самые большие. Спереди, у головы, у них две ноги, лапы нет, а есть только когти, как у сокола или как у льва. Голова превеликая, а глаза побольше булки. Пасть такая большая, сразу человека может проглотить. Зубы у них большие, и так они велики да крепки, нет ни человека, ни зверя, чтобы их не боялся» {224} 224 Там же. С. 237-238. . Чудовища эти были конечно же не змеями, а крокодилами.

А еще Марко Поло подробно описал процесс охоты на крокодилов, особо подчеркивая, что их мясо почитается у местных жителей деликатесом: «Мясо этого змея, скажу вам, продается дорого; оно вкусно, и едят его охотно» {225} 225 Там же. С. 238. .

Итак, Каражан находился в шести месяцах пути от Ханбалыка.

Молодой Марко Поло в этой поездке не жалел усилий, ибо ему очень хотелось показать себя и выделиться среди других служащих Хубилай-хана. А те, как очень скоро выяснилось, возвращаясь из дальних командировок, не могли рассказать владыке ничего о тех землях, где они побывали. Хубилай-хан при этом сильно сердился и называл своих посланников невеждами.

Как мы уже говорили, быстро поняв суть ситуации, Марко Поло стал записывать всё, что ему удавалось увидеть и услышать, а по возвращении в деталях пересказывал это великому хану «Так, — пишет Лоуренс Бергрин, — родился Марко Поло — путешественник и рассказчик, удалец и бахвал, которого итальянцы с восхищением и издевкой нарекли “Il Milione” — Миллионом» {226} 226 Bergreen L. Marco Polo. De Veneza a Xanadu. Rio de Janeiro, 2009. P 155. .

Сам же он считал себя добросовестным исполнителем порученного и беспристрастным хроникером. К сожалению, его путевые заметки не сохранились или сохранились в ограниченном количестве. Но многие подробности его поездок по стране настолько врезались ему в память, что он не забыл о них и через много лет.

В молодом Марко вдруг проснулся талант: он не просто многое примечал, но и оказался способен пересказать — красочно, в деталях, вызывая в воображении слушателя (а потом и читателя) представление о далеких неизведанных мирах, о «диковинах», как он сам потом выражался, представляя всё простым и понятным. Хубилай-хан был очень доволен.

Уверовав в собственные таланты, Марко Поло потом не жалел похвальных слов в свой адрес. В его книге (напомним, что в ней о нем говорится в третьем лице) он назван и умным, и сметливым, и вострым не по летам, и молодчиком, который дело делал хорошо и толково…

Короче говоря, уже после первой командировки стало ясно, что быстрая и успешная карьера при дворе Хубилай-хана ему гарантирована. А вот других подчиненных Хубилай-хана Марко стал раздражать. Для них он, естественно, был чужаком, неизвестно как добившимся фавора у их владыки.

И это, как мы понимаем, была отнюдь не белая зависть…

Естественно, для продвижения по служебной лестнице Марко Поло необходимо было быстро выучить язык. А это уже было проблемой, ибо монголы, несмотря на выдающиеся успехи в завоеваниях, не имели общего языка и единой письменности для управления своей огромной империей. Историки не зря отмечают, что при монгольском дворе наблюдалось настоящее «вавилонское смешение языков». Писцы вели дела и на монгольском, и на персидском, уйгурском, тангутском, китайском, тибетском и прочих языках. И это — не считая многочисленных наречий.

Марко Поло, как верный слуга Хубилай-хана, пользовался монгольским — языком завоевателей или персидским — языком иноземцев при монгольском дворе. Именно поэтому, кстати, все названия в его книге приводятся в основном в тюркском написании. А вовсе не потому, что он якобы всё списал из каких-то персидских источников, как утверждают некоторые, а потому, что он просто следовал общепринятой в Монгольской империи практике.

Безусловно, понимая всю сложность и важность своей миссии «правителя вселенной», Хубилай-хан пытался ввести единый письменный язык для всех народов империи. Для этого он даже поручил Пагба-ламе (он же Пагва, Пагпа и др.), мудрому тибетскому монаху и своему духовному наставнику, создать совершенно новую систему письменности: алфавит, способный передавать и объединять все известные языки. К сожалению, у того ничего не получилось, и «тюрко-монголы не слились с китайцами и не образовали единого народа» {227} 227 Рахманалиев Р. Империя тюрков. Великая цивилизация. М., 2009. С. 327. .