Максим Гиллельсон - М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

Их суждения являются для нас незыблемым эталоном, умственной

вершиной, с которой надлежит обозревать жизнь, личность и твор­

чество Лермонтова.

2

Детство, отрочество и юность, вся жизнь поэта, за исключением

его странствий по Кавказу, просто и бесхитростно описаны Акимом

Павловичем Шан-Гиреем, троюродным братом поэта. Мемуариста

порой упрекают за то, что он допустил ряд неточностей. Он запа­

мятовал, что Лермонтов родился в Москве, а не в Тарханах; на год

позднее датирует он поступление Лермонтова в Московский универ­

ситет; среди произведений, написанных в Москве, называет поэмы

«Боярин Орша» и «Беглец», созданные в Петербурге, и т. д. Не всегда

можно согласиться и с его оценками произведений Лермонтова.

И, тем не менее, нельзя отрицать, что во всей мемуарной литературе

о Лермонтове нет более полного и психологически верного рассказа

о жизни поэта, о его радостях и горестях, о его круге чтения,

о трогательной привязанности к бабушке, о верной и горькой любви

к В. А. Лопухиной, чем воспоминания его младшего друга.

1 Б е л и н с к и й В. Г. Полн. собр. соч., т. IV, с. 235—236.

2 Б о т к и н В. П. Литературная критика. Публицистика. Письма.

М., 1984, с. 242.

11

Первую часть воспоминаний А. П. Шан-Гирея дополняют рас­

сказы тарханских старожилов, собранные П. К. Шугаевым в его

публикации «Из колыбели замечательных людей». Тарханские

впечатления запомнились Лермонтову на всю жизнь. Его одаренность

и повышенная восприимчивость помогли почувствовать, а затем

понять и воплотить в своих произведениях трагические контрасты

окружавшего его мира. В юношеских драмах, в незавершенном

романе «Вадим», в поэме «Сашка» Лермонтов верно изобразил нравы

крепостнической деревни.

Скупо сообщают мемуаристы о семейном конфликте, в который

были вовлечены родители и бабушка поэта. В записях П. К. Шугаева

мы читаем о сложных, драматических взаимоотношениях в семье

Лермонтова. Трудно решить, кто был прав и кто виноват в этой

семейной распре. Вероятно, каждый из ее участников внес свою

посильную «лепту». Для нас важен самый факт непримиримых

столкновений между матерью, отцом и бабушкой Лермонтова: ведь

эта вражда предопределила появление некоторых трагических

мотивов в творчестве Лермонтова. Достаточно вспомнить строки

«Ужасная судьба отца и сына // Жить розно и в разлуке умереть...»,

посвященные смерти отца, чтобы почувствовать, как напряженно

вдумывался поэт в историю отношений своих родителей. В одном

из черновых набросков 1831 года он писал:

Я сын страданья. Мой отец

Не знал покоя по конец.

В слезах угасла мать моя;

От них остался только я,

Ненужный член в пиру людском,

Младая ветвь на пне сухом...

Ранняя смерть матери, разрыв между отцом и бабушкой, рас­

сказы о самоубийстве деда на новогоднем балу в Тарханах, — все

это, несомненно, повлияло на характер Лермонтова, а следовательно,

и на его творчество.

За последнее время наши сведения о детских и отроческих

годах поэта обогатились ценными эпистолярными и архивными

свидетельствами, уточняющими запутанный «узел» взаимоотношений

между отцом и бабушкой Лермонтова 1. Оказалось поколебленным

мнение о непривлекательном облике отца поэта, которого, с легкой

руки А. Ф. Тирана, представляли горьким пьяницей и картежником.

Отметая недостоверные, недостойные наветы, настало время вду­

маться в взволнованные строки Лермонтова, навеянные смертью отца:

Дай бог, чтобы, как твой, спокоен был конец

Того, кто был всех мук твоих причиной!

1 В ы р ы п а е в П. А. Лермонтов. Новые материалы к био­

графии. Научная редакция В. А. Мануйлова. Воронеж, 1972.

12

Но ты простишь мне! я ль виновен в том,

Что люди угасить в душе моей хотели

Огонь божественный, от самой колыбели

Горевший в ней, оправданный творцом?

Однако ж тщетны были их желанья:

Мы не нашли вражды один в другом,

Хоть оба стали жертвою страданья!

3

Из воспоминаний, посвященных юношеским годам поэта, наи­

больший интерес представляют записки Е. А. Сушковой, в которых

она живо рассказала о своем знакомстве, встречах и отношениях

с Лермонтовым. В текст записок включены ранние стихотворения

Лермонтова, в том числе и такие, автографы и списки которых

до нас не дошли. Мемуаристка поведала и о драматической коллизии,

которая сопутствовала ее встречам с Лермонтовым в Петербурге

в конце 1834 и в начале 1835 года; эти страницы проясняют воз­

никновение образа Лизаветы Николаевны Негуровой в незавершен­

ном романе Лермонтова «Княгиня Лиговская» (как известно,

Е. А. Сушкова была прототипом Негуровой).

Безусловно, Е. А. Сушкова стремилась преувеличить свое зна­

чение в жизни поэта. Но какая женщина, имея в качестве веских

доказательств посвященные ей стихотворения, не поступила бы

точно так же? Между тем, последние разыскания подтверждают,

что в своих воспоминаниях мемуаристка не искажала событий,

а лишь эмоционально педалировала имевшие место реальные ситуа­

ции. «Материалы архива Верещагиных подтверждают аутентичность

такого значительного документа, как «Записки» Сушковой, до сих

пор не оцененного еще по достоинству», — констатирует А. Глассе,

автор превосходного исследования «Лермонтов и Е. А. Сушкова» 1.

Многочисленные параллели, приведенные А. Глассе, убедительно

доказывают, как совпадение личных, психологических конфликтов

в молодости Байрона и Лермонтова повлияло и на поведение, и на

творческие искания русского поэта. «Записки» Е. А. Сушковой дали

благодатный материал для выявления поэтических импульсов

Лермонтова, и не будет преувеличением сказать, что ее воспомина­

ния являются одним из важнейших источников биографии молодого

Лермонтова.

Критики и историки литературы многие годы писали о духовном

одиночестве юного Лермонтова. Однако, сопоставляя мемуарные

свидетельства Д. А. Милютина, С. Е. Раича, А. З. Зиновьева,

В. С. Межевича, А. М. Миклашевского и обращаясь к архивным

1 М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы. М., 1979, с. 121.

13

и забытым печатным материалам, исследователи пришли к противо­

положному выводу. Ученым удалось установить, что в годы учения