Константин Симонов - Так называемая личная жизнь

- П-по-моему, вы меня хвалили. Можете п-продолжать.

- Хватит и того, что успел услышать, - сказал Лопатин. - Поздравляю с капитанским званием. Все-таки не выкрутился, забрил тебя редактор, дал четыре звездочки!

- Лучше бы он вст-тавил мне другие глаза, вместо моих минус п-пять! В последний раз в Рум-мынии, увидев меня без знаков различия, один наш бдительный подп-полковник хотел захватить меня в п-плен. И ред-дактор, рассвирепев, обещал превратить меня в кап-питана. Результат п-перед вами.

- Чай будешь пить? - спросила мать у Гурского.

- Поскольку все остальное мы п-прикончили за обедом, прядется пить чай. Став кап-питаном, я п-попытался под это дело выставить редактора на сто грамм коньяку, который, по моим сведениям, у него имеется, но он объяснил мне, что его коньяк д-достоит до моего возвращения.

Лопатин ожидал, что Берта Борисовна спросит сына, куда он собрался, но она не спросила и стала наливать чай.

- Куда и на сколько едешь? - спросил вместо нее Лопатин.

- Пока п-предписание на неделю, место назначения - Ленинград, средство п-передвижения - довоенное, поезд "Красная стрела", отходящий, - Гурский взглянул на часы, - через пятьдесят две минуты. Известный тебе мастер фотоэт-тюдов на фронтовые темы, Виктор Брагин, находится внизу в "виллисе". Завезет меня на вокзал, а сам будет жать до Ленинграда своим ходом.

- Почему ты не пригласил его выпить чаю? - спросила у Гурского мать.

- П-приглашал, но, узнав, что у нас с тобой, кроме од-деколона, который я уп-потребляю только по п-прямому назначению, других спиртных напитков нет, он предпочел не тратить времени зря. П-пожалуйста, мама, собери мне тот маленький чемоданчик, с которым я приезжал к тебе в Барнаул. И кроме того, что я уже п-просил, положи ботинки, костюм, сорочку и галстук. Я схожу там, в Ленинграде, в т-театр. Я мог бы, конечно, уложить чемодан сам, но хочу доставить тебе уд-довольствие! - Он повернулся к Лопатину: - Не ожидал тебя здесь увидеть. Но все понял. П-прибыла твоя бывшая супруга, не так ли?

- Понял правильно, - сказал Лопатин.

- На том ст-тою. П-примитивная логика плюс метод исключения. И надолго она п-прибыла?

- На несколько дней.

- Мама, пока я буду в Ленинграде, пожалуйста, обрати свой материнские заботы на Лоп-патина. Он поживет у нас, забота о нем за тобой, а забота о харчах, насколько я его знаю, - за ним. Он вполне п-порядочный, и от него можно ничего не зап-пирать. К нему на квартиру явилась его бывшая жена, и, если он не намерен снова жениться на ней, ему надо где-то п-перебиться, пока она тут. Д-договорились?

- О чем ты спрашиваешь, Боря, - сказала из другой комнаты Берта Борисовна. - Конечно. Но у тебя несколько галстуков, я даже не знаю...

- Положи один по своему выбору. И три п-пары носков. И учти, что мне п-пора.

Он повернулся к Лопатину.

- Я тебя провожу на вокзал, - сказал Лопатин.

Гурский кивнул. Он этого и ожидал.

Прощаясь, Гурский поцеловал мать. И в ответ на вопрос, когда его примерно ждать, поставил чемодан, который уже был у него в руке, и еще раз обнял ее.

- Т-ты у меня умница. Другая на твоем месте зад-думать бы меня вопросами. Три п-пары носков обычно хватает мне на неделю.

- Куда ты едешь? - спросил Лопатин, когда они спустились по лестнице.

- Как уже сказано, в Ленинград. Но поскольку так срочно и без объяснения причин, думаю, что мне удастся открыть там военные д-действия. И не вооб-бражай, что моя мама считает, что я еду в Ленинград, чтобы ходить по т-театрам, - как бы не так! Она воспитанная женщина и знает, в каких случаях можно удовлетворять свое природное любопытство и задавать по три воп-проса в минуту и в каких не следует задавать их вообще. Берта Борисовна не так п-проста, как кажется, и в мое присутствие может дать тебе разумные советы по любым вопросу даже не такому, как разведка боем, которую предприняла твоя бывшая суп-пруга.

И Лопатин почувствовал, как в темноте на лестнице Гурский усмехнулся собственному звериному чутью.

- А что мне посоветует твоя мама, если это действительно разведка боем?

- Насколько я понимаю, моя мама считает, что один и т-тот же мужчина не должен по два раза жениться на одной и т-той же женщине.

Они сели в "виллис" и до вокзала уже не говорили на эту тему. На переднем сиденье, рядом с водителем, как обычно, рылся в своем вещевом мешке, пересчитывая на ощупь, сколько он взял с собой кассет, напарник Гурского в этой поездке - Витька Брагин, тот самый, который прошлой весной отвозил письмо Лопатина в Ташкент. Продолжать при нем начатый на лестнице разговор не хотелось. Он шуровал в своем мешке, а Лопатин с Гурским ехали сзади и молчали.

- Давно не видел вас, Василий Николаевич, - сказал Брагин, когда Лопатин с Гурским уже вылезали из "виллиса" у вокзала. - Как у вас с Ташкентом, порядок? Не зря я тогда старался?

Лопатин ничего не ответил, сделал вид, что пропустил мимо ушей. Обычно с горечью говорим, что на душе остался осадок - словно это и есть самое плохое. Но куда хуже, когда этот осадок вот так, как сейчас, взболтают и поднимут со дна души.

- Что означало в его п-простодушных устах прекрасное в своей универсальности попятно "п-порядок"? - когда они уже вышли на перрон, ревниво спросил Гурский, не любивший, чтобы кто-то знал что-то, чего но знал он сам.

- Ничего особенного. В свое время посылал с ним в Ташкент письмо, только и всего.

Гурский мог стать единственным человеком, с которым он, вернувшись прошлой весной в Москву, поделился бы тем, что было на душе, но как раз тогда Гурский был на фронте. А когда вернулся, все было отрезано, и задним числом не захотелось говорить даже с ним.

- Интересно, как там твой бывший друг? Ксения не рассказывала? спросил Гурский о Вячеславе, о котором они уже не раз спорили. Эпитет "бывший" был отголоском этих споров: можно или нельзя ставить крест на таком человеке. При всей привязанности к Гурскому Лопатин не любил в нем этой ревнивой жестокости.

- Не привык к сочетанию слов "бывший друг", хотя оно и расхожее, особенно сейчас.

- А дружба с ант-трактом на войну, по-твоему, дружба? - спросил Гурский.

- Ты по-своему прав, но думаю, что он так и не попросился на войну не потому, что боится, а потому, что стыдится, просидев самое тяжкое время в кустах, теперь, когда дело пошло на лад, выскакивать из них с криком "ура!".

- Погоди... Пойдем по заг-границам, увидишь, как он п-преодолеет свою ст-тыдливость.

- Кто-то другой - да, - сказал Лопатин. - А он - нет.

- Ладно, ост-тавим этот разговор до проверки фактами. Во всяком случае, пока ты был под Тарнополем, а я, как тебе уже известно, летал на три дня заметь, всего на три дня - в северные уезды Рум-мынии, где мы вступили в так ск-казать буржуазную Европу, я обнаружил там одного известного тебе деятеля литературного т-тыла, в новенькой форме, с трофейным п-пистолетом, и удивился, как он быстро п-поспел туда из К-куйбышева, где безвыездно проживал с октября сорок п-первого...