Сергей Волков - Зарождение добровольческой армии

Затем были составлены рисунки новых денежных знаков, и для их печатания решено было устроить при Ростовском отделении Государственного банка экспедицию заготовления денежных знаков. Но машины были установлены и клише для печатания были готовы только в начале (середине) февраля 1918 года, когда обстановка заставила Добровольческую армию оставить Ростов.

В конце декабря 1917 года (первой половине января 1918 года) в Новочеркасск приехали из Москвы два представителя от великобританской и французской военных миссий.

Эти представители интересовались тем, что сделано и что предполагается делать, и заявили, что пока союзники могут нам помочь только деньгами. Они сказали, что есть полная надежда получить сто миллионов рублей, которые будут передаваться в распоряжение генерала Алексеева по десяти миллионов в месяц.

Первая получка ожидалась в январе 1918 года, но запоздала, и от союзников в этот период мы ничего не получили.

К концу декабря (началу января) был пополнен Корниловский полк, который был проведен на Дон с Юго–Западного фронта командиром полка капитаном Неженцевым; были сформированы Офицерский, Юнкерский и Георгиевский батальоны, четыре батареи артиллерии, инженерная рота, офицерский эскадрон и рота из гвардейских офицеров.

К середине января получилась небольшая (всего около пяти тысяч человек), но очень сильная в моральном отношении Добровольческая армия.

Большевики, которые до декабря никаких сил на юге России, в районе Дона, не имели, в декабре начали стягивать для ликвидации контрреволюционеров части с Западного фронта и формировать в районах Царицына, Ставропольской губернии и Терского казачьего войска части войск из состава войсковых частей бывшего Кавказского фронта.

Большевики стали угрожать со стороны Донецкого бассейна вдоль железных дорог, ведущих на Таганрог, на станции Зверево и Лиски, со стороны Воронежа и со стороны Торговой и Тихорецкой.

Если казачье население еще колебалось и в части станиц благоразумный голос стариков взял перевес, то иногородние (не казачье население) целиком стали на сторону большевиков.

Иногороднее население в казачьих областях всегда завидовало казачеству, владевшему большим количеством земли, и, становясь на сторону большевиков, они прежде всего надеялись наравне с казачеством принять участие в дележе офицерских и помещичьих земель.

Ростов и Новочеркасск были переполнены большевиками.

Теми небольшими силами, которые находились в распоряжении генералов Корнилова и Каледина, приходилось не только отбивать наступательные попытки большевиков, но и поддерживать порядок в Ростове и Новочеркасске.

Генералы Алексеев и Корнилов считали, что необходимо довести численность армии до десяти тысяч человек, а затем только начать расширяться и приступить к выполнению более крупных задач.

По соглашению с генералом Калединым было решено, что генералы Алексеев и Корнилов перейдут в Ростов, который станет центром формирования Добровольческой армии.

Генерал Каледин принимал на себя охрану Дона с севера, но просил, чтобы, как ядро для его формируемых частей, в его распоряжении была оставлена часть Добровольческой армии.

Генерал Корнилов согласился, и офицерский батальон с одной батареей был оставлен для прикрытия Новочеркасска с севера.

Около середины (конца) января 1918 года генералы Алексеев, Корнилов и штаб Добровольческой армии перешли в Ростов.

Положение между тем стало трудным.

Все железные дороги, ведущие из европейской России к Новочеркасску и Ростову, были в руках большевиков; приток пополнения к армии почти прекратился — просачивались только отдельные смельчаки.

Большевики стали наседать с запада и с востока, и наши части начали нести крупные потери.

Думать о какой‑нибудь наступательной операции было трудно. Оставаясь же на месте и только отбивая наседавших большевиков, мы рисковали, что скоро будем совершенно окружены и истечем кровью.

У генерала Корнилова еще была надежда получить помощь от горцев Кавказа. Туда были посланы офицеры с поручением войти в связь с лицами, стоявшими во главе горских народов, и набирать добровольцев.

Эта же задача была дана генералу Эрдели, находившемуся в Екатеринодаре для связи с кубанским правительством и атаманом.

Около 20 января (2 февраля) генерал Эрдели прислал телеграмму, что он приезжает в Ростов вместе с князем Девлет Гиреем, который обещает выставить до десяти тысяч черкесов.

Князь Девлет Гирей, приехав в Ростов, подтвердил генералу Корнилову предложение, им сделанное генералу Эрдели, указав, что в течение двух недель он обязуется выставить две тысячи черкесов, а остальные им будут выставлены в течение 1 1/2 — 2 месяцев.

Но за это, кроме вооружения и довольно значительного денежного содержания для выставляемых черкесов, он просил выдать ему единовременно около миллиона рублей.

Было очень сомнительно, чтобы князь Гирей был в состоянии выполнить свое обещание, но генерал Корнилов считал, что рискнуть надо.

Генерал Алексеев категорически отказал в выдаче столь значительной суммы денег. Он сказал, что совершенно не верит в выполнимость этого проекта, но что если генерал Корнилов все же хочет рискнуть, то он на это может дать всего двести тысяч рублей.

Князь Гирей не согласился и обиженный уехал в Екатеринодар.

Как показали последующие события, этот проект не был бы осуществлен и привел бы не к усилению черкесами Добровольческой армии, а в лучшем случае только к тому, что вооруженные черкесы, оставаясь в районе своих аулов, оказали бы на местах у себя более упорное сопротивление большевикам.

К концу января (началу февраля) большевики заняли Батайск (против Ростова на левом берегу Дона. — А.Л.), угрожая этим непосредственно Ростову, а на западе ими был занят Таганрог, и они стали и с этой стороны продвигаться к Ростову.

С севера нажим большевиков вдоль железной дороги от Воронежа в направлении на Новочеркасск стал также увеличиваться.

Появились конные части большевиков со стороны Донецкого бассейна, и определилась угроза в направлении на Новочеркасск и Ростов.

Положение становилось все более и более серьезным; круг замыкался.

Генерал Корнилов считал, что дальнейшее нахождение Добровольческой армии в Ростовском районе бесполезно; что развалившееся донское казачество не может оказать серьезной поддержки, а мы не в силах спасти его от большевиков; что необходимо двинуться к Екатеринодару на соединение с добровольческими частями, там формировавшимися, и с кубанскими частями, не перешедшими на сторону большевиков. Казалось, что Кубань может избегнуть поголовной большевистской заразы.