Марина Цветаева - Сказки матери (сборник)

Такое море – мое море – море моего и пушкинского _К морю_ могло быть только на листке бумаги – и внутри.

И еще одно: пушкинское море было – море прощания. Так – с морями и людьми – не встречаются. Так – прощаются. Как же я могла, с морем впервые здороваясь, ощутить от него то, что ощущал Пушкин – навсегда с ним прощаясь. Ибо стоял над ним Пушкин тогда в последний раз…

Оттого ли, что я маленьким ребенком столько раз своею рукой писала: «Прощай, свободная стихия!» – или без всякого оттого – я все вещи своей жизни полюбила и пролюбила прощанием, а не встречей, разрывом, а не слиянием, не на жизнь – а на смерть.

И, в совсем уже ином смысле, моя встреча с морем именно оказалась прощанием с ним, двойным прощанием – с морем свободной стихии, которого передо мной не было и которое я, только повернувшись к настоящему морю спиной, восстановила – белым по серому – шифером по шиферу – и прощанием с тем настоящим морем, которое передо мной было и которое я, из-за того первого, уже не могла полюбить.

И – больше скажу: безграмотность моего младенческого отождествления стихии со стихами оказалась – прозрением: «свободная стихия» оказалась стихами, а не морем, стихами, то есть единственной стихией, с которой не прощаются – никогда.

26 го августа 1913 г. Ялта

В воспоминание дней когда мы вместе ходили к Лёвам, сочиняли жизнь французской метлоты, смотрели синематографических преступников и сыщиков, возвращались к освященному роковому окну, под церковную музыку, варили манну, перлу, патоку.

Лососина.

Эпиграф.

Ах, несмотря на гаданья друзей,

Будущее непроглядно!

– В платьице твой вероломный Тезей,

Маленькая Ариадна!

МЦ

Коктебель, 9?го мая 1919 г., воскресение (день нашей встречи с Сережей – Коктебель, 9-го мая 1911 г. – 2 года!)

Ревность – с этого чуждого и прекрасного слова я начинаю эту тетрадь.

Сейчас Лиля – или Аля – или я сама довела себя почти до слез.

Аля, ты может быть прочтешь это взрослой – и невзрослой, как я сейчас, и тебе будет странно и смешно и очень трогательно читать об этом маленьком, очень горьком горе, причиненном тобою, ребенком одного года мне (кому?), двадцати одного. Так слушай же:

Ты всё время повторяешь: «Лиля, Лиля, Лиля», даже сейчас, когда я пишу. Я этим оскорблена в моей гордости, я забываю, что ты еще не знаешь и еще долго не будешь знать, кто я, я молчу, даже не смотрю на тебя и чувствую, что в первый раз – ревную.

Раньше, когда я ревновала к людям, я не ревновала. Это было очень сладко и немного грустно. И на вопрос, ревнива ли я, я всегда отвечала: «К книгам – да, к людям – нет».

Теперь же в этой смеси гордости, оскорбленного самолюбия, горечи, мнимого безразличия и глубочайшего протеста, я ясно вижу – ревность. Чтобы понять всю необычайность для меня этого чувства, нужно было бы знать меня… лично до 30-го сентября 1913 г.

Ялта, 30 - госентября 1913 г., понедельник

Москва, 4-го декабря 1912 г., вторник

Завтра Але исполняется 3 месяца. У нее очень большие светло-голубые глаза; темно-русые, но еще не черные ресницы и светлые брови; маленький нос; рот с фестонами (большое расстояние между ртом и носом); низкий – скорее четырехугольный, чем круглый – лоб: большие, слегка оттопыренные уши; довольно длинная шея (у таких маленьких это – редкость); очень большие руки с длинными пальцами; длинные и узкие ступни. Вся она длинная и скорее худенькая, tiree en longueur {Вытянутая (фр.)}. Характер у нее живой, подвижный. Она ненавидит лежать, всё время сама приподымается, очено замечает присутствие человека, спит мало. Подолгу сама с собой «разговаривает». 12 -тинедель она весила 13 1/2 фунта.

Москва, 11-го декабря 1912 г., вторник.

Вчера Леня Цирес, впервые видевший Алю, воскликнул: «Господи, да какие у нее огромные граза! Я никогда не видал таких у маленьких детей!»

– Ура, Аля! Значит глаза – Сережины. Кстати, о Сережином и моем в ее наружности: глаза, лоб, уши, ресницы, уже в 3 месяца обозначившиеся брови – безусловно Сережины. Рот, нос и – увы! – форма рук – мои. Насчет носа я может быть ошибаюсь, – у нас обоих небольшие носы. Девочка, конечно, пойдет в Сережу. Я, маленькая, была очень крупная и круглая. У нее же всё в длину. Насчет лба я может быть сказала неверно – он, пожалуй, будет большим. Форма его – совершенно Сережина.

Вот. что приходится на день ее рождения в моих двух книжечках, – одной, подаренной мне Frl. Annie {Фройляйн Энни (нем.)} во фрейбурге, когда мне было 12 лет, и. другой из Weisser Hirsch {«Белый Олень» (нем.)}.

В книжке Frl. Annie:

5. September

Kein Stern ja strahlt, wenn Sonnenschein

Die Pfade durchs Gefild umlacht;

Es muss auf Erden dunkel sein,

Wills! schauen Du des Himmels Pracht.

G. Pfarrius

{5 сентября

Ни одна звезда не светит,

Когда солнце заливает долины;

На земле должно быть темно,

Если ты хочешь видеть великолепие небес.

Г Пфарриус (нем.)}

18. September (день ее имянин – и рождения по новому стилю)

Volkes Stimme – Gottes Stimme!

Wahr ist Eines: tauben Ohren

Gehen beide meist verloren

Donnern sie nicht wild im Grimme,

A.I.v. Tschabuschnigg

{18 сентября

Глас народа – глас Бога!

Истина в том, что глухие

Не слышать ни того, ни другого

До тех пор, пока они не загремят в буйном гневе.

А. И. фон Тшабушниг (нем.)}

– Вот так поэт! И довольно нелепое изречение.

В книжке «Gedenke mein» {Думай о себе (нем.)}

5. September

Wenn Andre vieles um den Einen tun,

So ist’s auch billig, dass der Eine wieder,

Sich fleissig frage, was den Andern nuhzt.

Goethe

{5 сентября:

Если кто-то много делает для другого,

Было бы справедливо, если бы этот другой

В свою очередь старательно расспросил первого,

Какая ему в этом польза.

Гете (нем.)}

О, grosser Goethe! {О, великий Гете (нем.)} Ты мог бы сказать лучше! Одно слово «fleissig» {«прилежно» (нем.)} кэн сншл стоит

Дальше:

18. September (день ее рождения по новому стилю)

So leise weht ein Luftchen kaum,

Dass nicht davon der Epheu schwankte,

Und doch, der Sturm bricht nur den Baum,

Doch selten sine Epheu ranke.

{18 сентября

Плющ колеблется

От самого легкого дуновения ветерка.

Но даже буре редко удается оторвать

Его цепкие побеги от дерева (нем.)}

(Без подписи)

Это лучше других, но в общем всё – средне.

Теперь я буду загадывать по «Mustersammlung» Schwab’a. {«Собрание образцов» Шваба (нем.)}

1) Будет ли внешнее иметь влияние на ее внутреннее и как?

«Das Gefundne dann vernuchen’». Jacobi {«Найденное – позже проклинать». Якоби (нем.).}.

2) Чем она будет руководствоваться в своих поступках?

«О Retter, Retter, komm geschwind!». Burger. {«О Спаситель, Спаситель, приди скорей!» Бюргер (нем.)}

3) Будет ли в ней незнакомое нам с Асей чувство морали? «Nur den Sklavensinn, der es verschmaht». Schiller. {«Только раболепие отвращает». Шиллер (нем.).}

4) Как она будет смотреть на ложь?

«Mit sichern Schritten hin». Hagedorn. {«Туда – уверенными шагами». Хагедорн (нем.).}