Николай Скрипко - По целям ближним и дальним

На первый взгляд Федор Яковлевич казался суровым, а на самом деле был очень душевным человеком, располагал к себе людей. Вспоминая о начале войны, он рассказывал, как действовали соединения ВВС Юго-Западного фронта, высоко оценивал боевую работу 4-го дальнебомбардировочного авиакорпуса, которым командовал полковник В. А. Судец. Авиакорпус с первых дней войны летал с предельным напряжением, наносил удары по прорвавшимся танковым группам противника, неоднократно уничтожал самолеты врага на его аэродромах. В ходе приграничного сражения и в последующих боях во время вынужденного отхода наших войск этот авиакорпус зачастую был почти единственным средством для нанесения ударов по группировкам врага в его оперативной глубине.

Вспоминали мы наших общих знакомых и павших в боях фронтовых товарищей. Мы считали, например, что генерал Ф. А. Астахов погиб вместе с группой генерал-полковника М. П. Кирпоноса. К счастью, оказалось, что это не так. Астахов со своим адъютантом вышел из зоны обстрела и, пробираясь по лесам и перелескам через территорию, захваченную гитлеровцами, сумел благополучно перейти линию фронта.

Случайно я встретился с ним 6 ноября 1941 года в Воронеже у входа в штаб Юго-Западного фронта. Открыв дверь, увидел идущего навстречу бородатого мужчину. Несмотря на свежий морозец, одет он был в обтрепанный полосатый пиджачок, рваные брюки, заправленные в разбитые сапоги, подошвы которых были прикреплены проволокой и веревками...

- Федор Алексеевич! - воскликнул я.- Здравия желаю, товарищ генерал!

- Что-то мало похож я на генерала, - сконфуженно произнес Астахов.Неужели меня можно еще узнать?

Встреча была радостной. Я хорошо знал и уважал Федора Алексеевича. Отрадно было встретить его живым и невредимым. На следующий день он улетел в Москву.

В конце сентября 1941 года противник, понесший большие потери и людях и боевой технике, был остановлен на рубеже Водополье, Лебедин, Красноград, Новомосковск. Установилось относительное затишье и в действиях авиации обеих сторон. Военный совет ВВС фронта принимал энергичные меры к восстановлению боевой готовности авиации. Авиачастей, перелетевших из района окружения, было много, а исправных самолетов осталось мало. В это время к нам прибыло пополнение из резерва Ставки Верховного Главнокомандования. ВВС Юго-Западного фронта получили два авиаполка - истребительный и бомбардировочный.

В Харькове была сформирована 4-я резервная авиагруппа (РАГ-4) Ставки Верховного Главнокомандования. Кроме того, здесь были два авиаполка ночных бомбардировщиков: один на самолетах Р-5, другой на легкомоторных У-2. Эти части широко использовались для бомбардировок ближних целей.

Несмотря на то что боевые действия фронтовой авиации почти не прекращались, относительно быстро удалось восстановить ее боевой состав. На 4 октября в ВВС фронта было уже 474 самолета. Основной силой борьбы за обеспечение господства в воздухе вполне обоснованно считались истребители. Их насчитывалось 249. Из них современных: 81 исправный и 30 проходивших полевой ремонт. Мы располагали также 174 дневными бомбардировщиками: 114 исправных и 60 неисправных. Одномоторных бомбардировщиков Су-2 у нас было 116, а наиболее современных Пе-2 - только 12. Ночную бомбардировочную авиацию составляли 51 самолет Р-5 и 42 легкомоторных У-2. Поскольку У-2 применялись очень интенсивно, к октябрю осталось только 10 исправных машин. 36-я истребительная авиадивизия полковника В. В. Зеленцова прикрывала Харьков. Днем - надежно; к сожалению, ночью истребители летать не могли. Зенитная артиллерия была малочисленной, и этим воспользовались немцы. Почти, каждую ночь одиночными самолетами Ю-88 или Хе-111 они бомбардировали город. Правда, эти беспокоящие налеты не причиняли особого вреда.

В октябре 1941 года полоса обороны Юго-Западного фронта простиралась от Ефремова Тульской области до Краснограда, расположенного юго-западнее Харькова.

Чтобы не допустить прорыва противника в полосе нашей обороны, сохранить войска, высвободить ряд соединений и организованно подготовиться к контрнаступлению, Ставка приказала Юго-Западному фронту выровнять и сократить линию фронта - отойти на рубеж Тим, западнее Купянска, Изюма, Красного Лимана.

Авиачасти и соединения, базировавшиеся на Харьковском аэродромном узле, мы перебросили в район Купянск, Валуйки. Все покидаемые аэродромы приводили в непригодное состояние, перепахивали плугами взлетно-посадочные полосы, подрывали фугасными бомбами крупных калибров все важные объекты.

24 октября в последний раз проехал через Харьков на аэродром, чтобы затем вылететь в Валуйки. На Холодной Горе уже шли бои с наступавшим противником. Моросил мелкий дождь, низко висели свинцовые облака. На центральном аэродроме все уже было подготовлено к взрыву.

Вылетел на самолете УТ-2. С малой высоты хорошо было видно, как по разбитым и раскисшим от дождей дорогам медленно продвигались колонны автомашин, артиллерии, обозы, как из низин расчеты вытаскивали на пригорки орудия и технику; услышав шум пролетающего над головами краснозвездного самолета, бойцы приветствовали нас...

После пяти суток напряженных боев 6-я немецкая армия овладела Харьковом. К 28 октября войска Юго-Западного фронта прекратили отход, заняли указанный рубеж и перешли к прочной обороне. Однако неблагоприятные метеорологические условия сильно ограничивали боевые действия авиации. Зима в 1941 году началась рано, участились обильные снегопады, то и дело вьюжило, мела поземка. Из-за плохой погоды часто приходилось прекращать боевые вылеты, а наземные войска требовали авиационной поддержки.

Как-то я находился на КП, заменяя отлучившегося командующего ВВС фронта. Раздался телефонный звонок. Один очень заслуженный и уважаемый командарм с возмущением спросил меня:

- Почему не летает наша авиация? Я ответил, что не позволяет погода.

- А почему же немцы летают, непрерывно бомбят нас, и мы несем потери?

Пришлось пояснить, что немецкие бомбардировщики базируются преимущественно на южных аэродромах, где пока держится хорошая летная погода, а наши аэродромы оказались в зоне сильных снегопадов.

Но командарм и слышать не хотел подобных разъяснений.

- Если немцы летают, то и вы должны, - продолжал он.- Требую поднять истребители и прикрыть войска. В противном случае буду жаловаться товарищу Сталину!..

Пытаюсь хоть немного успокоить разволновавшегося командарма. Обещаю еще раз проверить состояние погоды в районе базирования армейской авиации и обязательно поднять истребители, как только появится возможность.

Связался с командирами авиадивизий, полков, с метеослужбой на аэродромах, вызвал синоптиков с картами фактической погоды. Данные подтверждали, что в районе аэродромов метет поземка: даже на стоянках в 50 метрах самолетов не видно.