Алексей Щербаков - Петр Столыпин. Революция сверху

«Выздоровевший от раны П. А. Столыпин, всего вероятнее, удалился бы, как предполагалось еще до покушения, с верхов политики, занял бы пост наместника на Кавказе или посла… Если так, то ему угрожало постепенное забвение. Теперь же он начинает жить и входит в основной капитал нации».

(М. О. Меньшиков)

«Лихорадочным, изнашивающим творчеством он должен был спешить ковать, нагромождать трудовые плоды; недаром этот почти молодой человек стал быстро седеть; этот железный боец стал незаметно подкашиваться невидимой болезнью сердца. Вероятная недолговечность его роли чувствовалась, так сказать, и в окружающем воздухе. Он ее сам сознавал. Ее ощущали и друзья, и недруги. Столыпину далось совершить нечто цельное и действительно прочное».

(А. А. Башмаков)

Причем как обычно бывает, Петру Аркадьевичу стали приписывать собственные воззрения.

«Виднейший представитель национальной идеи был, конечно, ненавистен радикальной адвокатской балалайке, как и всему национально-оскопленному стаду полуинтеллигентов и интеллигентов-неудачников, являющихся командирами революционного стада и состоящих на инородческо-еврейском содержании. Полунедоумки, полу наймиты, они являются героями той революционной шайки, которая вербуется из хвативших городской “культуры” мужиков-аграрников, товарищей-рабочих и безработного городского отброса всех типов».

(В. А. Скрипицын)

Другое дело, что черносотенные газеты практически никто не читал, кроме самих авторов. Там могли писать все что угодно.

После Февральской революции имя Столыпина было надолго забыто. В том числе и в эмиграции. Никому он не был интересен. В самом деле. Эмигрантскую литературу можно разделить на несколько видов. Одна была ориентирована на настоящее и будущее. То есть ставился вопрос: «Что делать?» Тут Столыпин никак не мог помочь. Особенно после проведения в СССР коллективизации, которая оказалась успешной. Это потом кабинетные умники стали рассуждать о том, что коллективизацию не надо было проводить. Большевики сумели вывести сельское хозяйство из векового тупика и решить проблему индустриализации. Тогда успех был слишком очевиден. Впрочем, это уже иная история.

Тем не менее, кое-какие поклонники Столыпина нашлись. Это были эмигранты, окопавшиеся в Харбине и Шанхае, которые в 1931 году создали Русскую фашистскую партию (РФП). Эта организация прославилась только тем, что ее члены являлись откровенными японскими «шестерками», а также переводом «Майн Кампф» на русский язык. Так вот, в 1928 году была опубликована книга члена «православных русских фашистов» Ф. Т. Горячкина «Первый русский фашист Петр Аркадьевич Столыпин».

Я уже отмечал, что экономические взгляды Столыпина в какой-то мере созвучны идеям, которые пытались воплотить в жизнь Муссолини и Франко. Но именно в какой-то мере. Тем более что автора книги экономика как раз не интересовала. Так, там сказано об аграрной политике Столыпина: «Одним росчерком пера был разрешен аграрный вопрос!»

Русские фашисты опять же приписывали Столыпину невесть что:

«Да, только один религиозно-нравственный фашизм сотрет с лица земли этот кровавый, звериный материалистический интернационализм с возглавляющим его жидомасонством».

Заодно автор залихватски врал:

«Петр Аркадьевич Столыпин – по матери Рюрикович – принадлежит к потомству св. равноапостольного князя Владимира, Столыпин был потомок свят. Ольги, бабки св. Владимира, и потому не мудрено, что душа его так горела любовью к России».

Эти люди призывали добровольцев сражаться за японцевна Халхин – Голе. Замечательные «патриоты», правда?

Но РФП так и осталась историческим курьезом, про которую вспоминают разве что сегодняшние последователи этих идей. Члены партии были прижаты к ногтю, когда в Маньчжурию в 1945 году приехали советские танки, их привлекли к суду и повесили.

Зато про Столыпина вспомнили совсем в ином ключе. В 1956 году в Нью – Йорке вышла книга «Правда о Столыпине» А. В. Зеньковского. Автор сообщал сенсационные вещи. Он утверждал, что в 1911 году Столыпин продиктовал ему свой проект о преобразовании государственного управления России. Этот проект Петр Аркадьевич предполагал подать царю. Зеньковский утверждал, что ему удалось спасти документ. Правда, он никак не пояснял – а почему же он так долго тянул с публикацией?

Но сразу же возникает вопрос: а кто был такой этот Зеньковский, пользовавшийся таким доверием премьера? По версии самого автора, он работал в Киевском земстве. В 1906 году он подал в МВД смету, которая Столыпина так восхитила, что тот заметил шустрого чиновника и… вытащил «наверх»? А вот и нет. Оставил в Киеве и сделал кем-то вроде своего тайного советника.

В это верится слабо.

«Тот, кто хотя бы элементарно знаком с системой и иерархией управления Россией в начале XX в., с механизмами принятия решений, функционированием и взаимодействием отдельных частей и систем в виде министерств, ведомств, управлений, комитетов, совещаний, писаными и неписаными правилами подчинения, субординации и т. п., отлично понимает, что рассказ Зеньковского рассчитан на совершеннейших простаков. Между главой царского правительства и провинциальным земским служащим расстояние было примерно таким же, как между эмиром бухарским и писцом на базаре. Вопросы земских смет решались на уровне столоначальника, а даже если бы история со сметой, рассказанная Зеньковским, действительно имела место, то выше Главного управления по делам земского и городского хозяйства Министерства внутренних дел она бы не пошла».

(А. Аврех)

Но самое смешное другое. В справочнике «Весь Киев» за 1912 год действительно значится Зеньковский Александр Васильевич, бухгалтер Киевской губернской управы по делам земского хозяйства. Да только земство в Киеве было создано в августе 1911 года. То есть автор книги врет.

А лжет Зеньковский не просто так. Дело в том, что в «документе», который он приводит, Столыпин предстает… сторонником «общечеловеческих ценностей». Эдакий предшественник М. С. Горбачева.

Во внутренней политике, там излагается, по сути, кадетская программа – то есть введение всяческих демократических свобод. Предполагается практически полное перетряхивание всех министерств и преобразование их в духе демократии.

С большим трудом можно поверить, что Столыпин действительно так думал – и писал «в стол». Но подавать такойпроект Николаю II… Это полный бред. С тем же успехом можно было бы предлагать немедленную передачу власти Советам.

Но интереснее всего приписываемые Столыпину взгляды на внешнюю политику.

Так, в книге сказано: «При новых неизбежных очень разрушительных изобретениях… чем дальше, тем все менее и менее будет победителей, и в конце концов все воюющие государства будут находиться на положении побежденных».