Геннадий Аксенов - Вернадский

Октябрьский мятеж всю эту работу Временного правительства оборвал. За несколько дней до выборов в Учредительное Собрание, основанных на законе, выработанном Временным правительством, вспыхнул мятеж.

Измученные трехлетней войной, солдатские и рабочие массы, соблазненные заманчивыми лозунгами: “немедленного мира, хлеба и земли”, справедливыми по существу, но неосуществимыми немедленно и путем гражданской войны, взяли в руки оружие, арестовали Временное правительство, стали захватывать важнейшие государственные учреждения, уничтожать гражданские свободы и угрожать жизни и безопасности мирных граждан, беззащитных перед лицом начавшейся анархии. <���…> Для Временного правительства оставался один путь ограждения интересов народа и государства: не покидать до последней возможности своих постов и охранять от захвата и разрушения те отрасли народного хозяйства, которые особенно важны для армии и страны. <���…>

В уверенности, что усилиями народа будет положен конец господству насильников в самом близком будущем, Временное правительство призывает в эти дни великих испытаний сплотиться вокруг Учредительного Собрания для осуществления своей воли» 21.

Рядом публиковалось постановление об открытии Учредительного собрания в Таврическом дворце 28 ноября в два часа дня. Воззвание подписали во главе с и. о. председателя С. Прокоповичем шесть министров и шесть товарищей министров. Под обоими актами за Министерство народного просвещения подписано: товарищ министра В. Вернадский.

Большевики рассвирепели. Мало того что правительство в подполье заседает, оно еще пытается обеспечить передачу власти Учредительному собранию, куда избираются и большевики. Правда, к тому времени ленинские комиссары захватили Государственный банк с 40 миллионами рублей. И что еще важнее — пала Москва, главный центр сопротивления.

На стороне свергнутых осталось только право и никакой физической силы.

Семнадцатого ноября большевики закрыли все газеты, напечатавшие воззвание правительства. А 19 ноября в «Правде» появилось постановление Военно-революционного комитета: «Не придавая никакого значения опубликованному в газетах заявлению бывших министров и их товарищей, но опасаясь, что это заявление может вызвать справедливое возмущение революционных рабочих и солдат Петрограда и какие-либо эксцессы на этой почве, Военно-революционный комитет постановляет:

Подписавших упомянутое заявление бывших министров и бывших товарищей министров С. Прокоповича, П. Малянтовича, А. Никитина, К. Гвоздева, А. Ливеровского, С. Маслова, В. Вернадского, А. Нератова, М. Фридмана, Н. Саввина, К. Голубкова, Г. Краснова отправить под надежным караулом в Кронштадт под надзор исполнительного комитета Кронштадтского Совета рабочих и солдатских депутатов» 22.

Фактически давалась команда на расправу без суда и следствия.

Далее в дневнике Вернадского:

«18 ноября. Ночевал у Паши (П. Е. Старицкий жил на Петроградской стороне. — Г. А.). С разных сторон все советовали не ночевать дома, и хотя Наташа очень стойко не выражала своего мнения, ей хотелось, чтобы я не ночевал дома. Конечно, это маленькое неудобство, но все же есть и неприятное чувство, когда приходится скрываться. Я чувствовал, что у меня нет энергии уходить и начинать где-нибудь в стороне новую форму жизни. Это, может быть, еще более вредное настроение, и его я переборол. Человек во всяком решении находит хорошую сторону. Это есть одна из форм “здорового организма”.

Зашел Васильев А. В. в связи с появившимся объявлением Временного правительства. Он очень волновался, советовал уехать на время, возвращался два раза и подействовал на Наташу. Рассказывал о последнем заседании ЦК, где я не мог быть. Рассказывал конкретные факты продвижения вперед сейчас в большевизме самых больших негодяев в Казанской губернии, в том числе черносотенцев. Это, по-видимому, общее явление.

В Министерстве Народного Просвещения начинают пытаться его захватить Луначарский и К 0. Деньги все вынесены; вчера [изъяли] последние. На сегодня назначено в 12 часов приглашение всех к Луначарскому в Министерство Народного Просвещения. Вечером я получил повестку на это заседание. Я советовал сегодня Дорожкину (сотрудник МНП. — Г. А.) на совещание к Луначарскому не идти. Он по наивности думал, что я и другие пойдут!

Был Д. Д. Арцыбашев (инженер-аграрник. — Г. А.). Приехал из Тульской губернии, где все разграбили. Говорит, что разорение полное, уничтожена вся культурная сельскохозяйственная работа — плодовые сады, племенные питомники, семенное хозяйство. Восстановить — годы. Все деревни переполнены обломками от грабежа усадеб. В грабеже участвуют подростки, и мы имеем и в этом отношении очень тяжелые последствия. Сифилис и болезни, разнузданность и оправдание грабежа — почва, на которой придется строить воспитание нового поколения 23.

(Одна из закрытых эсеровских газет в свой последний день 19 ноября писала о большевистском сигнале к большому грабежу под заголовком «Решительный разгром России». За три недели они сделали то, что не могли сделать три года войны. Вероятно, действительно, самый большой урон стране был нанесен именно в эти несколько недель. — Г. А.)

19 ноября. Сегодня не ночевал дома. Решил уезжать. Кажется, находят, что поздно. Вчера заседание Временного правительства не состоялось — пришли Константинов, Салтыков, Массальский (товарищи министров путей сообщения, внутренних дел, торговли и промышленности. — Г. А.), я и С. В. [Панина]. По-видимому, все подписавшие уехали. Вчера был ряд довольно непонятных обысков. Главным образом, в связи с городской думой, но, кажется, и в связи с к.-д.

Закрыты все газеты, напечатавшие воззвание Временного правительства, кроме “Вольности”. “Дело Народа” напечатало это воззвание в виде статьи “Завещание” и осталось целым. Из провинции есть сведения о том, что оно производит впечатление. Здесь — особенно в связи с закрытием газет — то же самое. Я считаю этот шаг правильным. Но это maximum , что могло дать родине Временное правительство.

Паша в связи с директорами правления их Общества (инженеров. — Г. А.) был арестован и просидел несколько часов в Смольном из-за нежелания платить красногвардейцам. Сам их комиссар Юренев говорил, что это, может быть, и незаконно, но рабочие требуют денег, а у них нет. Может быть, Учредительное Собрание потом вернет [деньги] компании. Будущее промышленности, по-видимому, беспросветно. Придется пройти через кризис» 24.

На этом записи прекращаются.

В тот же день он уехал. 22 ноября Отделение физико-математических наук академии записало решение по его командировке «в южные районы страны по состоянию здоровья и для продолжения работ по живому веществу».