Евгений Матонин - Никола Тесла

29 апреля 1879 года в возрасте шестидесяти лет скончался Милутин Тесла. Никола выполнил его волю и поступил на философский факультет Пражского университета, где кроме философии изучал математику и физику. Перед отъездом они с Анной обещали писать друг другу. Однако эта переписка вскоре прервалась, а потом Анна вышла замуж. Больше они никогда не виделись.

В Праге Тесла проучился только год. Ему там нравилось, но он понимал, что после смерти отца семья лишилась средств к существованию. «Я понял, что родители слишком многим жертвуют ради меня, и решил освободить их от этого бремени», — признавался он много лет спустя.

Никола начал искать работу. Вернувшись домой, сначала решил стать помощником учителя физики, но это занятие ему не нравилось. Тогда брат его матери — дядя Пахо — посоветовал отправиться в Будапешт. Там у него были друзья: бывший однополчанин Ференц Пушкаш и его брат Тивадар, которые собирались открыть телефонную станцию. Как вспоминал Тесла, в это время до Европейского континента докатилась волна американских телефонов, намечалась и телефонизация Будапешта. «Подвернулась идеальная возможность облегчить бремя родительских забот, тем более что во главе предприятия стоял друг нашей семьи», — писал он.

В 1870-х годах только что изобретенный телефон стремительно вторгался в повседневную жизнь. Еще в 1849 году в США иммигрант итальянского происхождения Антонио Меуччи изобрел действующую телефонную связь, а в 1855 году проложил у себя дома телефонную линию — чтобы его больная жена могла вызывать его, когда ей становилось плохо. Через пять лет Меуччи продемонстрировал, как голос певца передается по проводам на расстояние в несколько миль.

Он несколько раз пытался получить патент на свой «говорящий телеграф», но его преследовали неудачи: то не хватало денег на оплату регистрации патента, то в компаниях, проводивших испытания его аппарата, теряли его документы, и так до бесконечности. В итоге документы потеряли и в Федеральном патентном бюро. К этому времени патент на свое устройство получил канадец Александр Грэхем Белл (потом он получил американское гражданство). Меуччи подал на него в суд. Судебные слушания, в ходе которых выяснялось, кто же все-таки является создателем телефона, продолжались несколько лет, пока Меуччи не умер. И только 11 июня 2002 года Конгресс США признал его приоритет в области телефонии.

Конечно, подобные устройства изобретали и другие ученые (слово «телефон», например, первым использовал немец Иоганн Филипп Рейс), но долгое время создателем современного телефона считался именно Александр Белл. В 1876 году он получил патент на свою модель этого устройства.

Телефон Белла окончательно утвердился на своем месте в мире, после того как изобретатель пообщался по своему аппарату со своим помощником Томасом Уотсоном, который находился в соседней комнате. Белл произнес слова, которые сегодня известны так же хорошо, как и гагаринское «Поехали!» или первое послание Нила Армстронга с Луны: «Маленький шаг для человека, но огромный прыжок для человечества». Белл всего-то и сказал: «Мистер Уотсон, идите сюда. Я хочу видеть вас».

К началу 1880-х годов телефонные станции начали появляться в крупных американских и европейских городах. Кстати, в России первая телефонная линия в России появилась уже в 1877 году — в Зимнем дворце. Тогда же петербургский завод немецкой фирмы «Сименс и Гальске» начал изготавливать телефонные аппараты с двумя телефонными трубками: одна — для приема, другая — для передачи речи. Ну а в июле 1882 года в Петербурге, Москве, Одессе и Риге заработали первые телефонные станции.

В общем, уже тогда было понятно, что за телефоном будущее. Вероятно, и Тесла прекрасно это осознавал, поэтому с радостью поехал в Будапешт. Но там выяснилось, что никакой телефонной станции еще и в помине нет. Пока что были только разговоры, а братья Пушкаш занимались весьма доходным делом — устанавливали систему электрического освещения в оперном театре. Но там Тесле пока что ничего «не светило».

Ему пришлось снова искать работу. Он устроился на Центральный телеграф — чертежником. Платили ему очень мало. Однажды в воскресенье Тесла даже постеснялся пойти в церковь, потому что его единственный костюм износился совсем уж до неприличия. Он просидел всю ночь, стараясь привести его хотя бы в относительный порядок, но из этого ничего не вышло. Тесла хотел даже надеть костюм наизнанку, но не решился и в церковь не пошел.

Тесла говорил, что терпеть не мог черчение, поэтому на этой работе долго не засиделся. Правда, вскоре способного чертежника заметил главный инженер телеграфа и перевел его на более престижную работу: теперь Тесла стал делать расчеты, связанные с установкой новых телефонов.

Лучшим другом Теслы в Будапеште был его одноклассник и венгерский инженер Антал Сигети. «Большая голова с ужасной шишкой с одной стороны и болезненный цвет лица делали его определенно некрасивым, но начиная от шеи его тело могло бы послужить моделью для статуи Аполлона. Он обладал феноменальной силой… Он внушил мне мысль о необходимости систематических физических упражнений, и его предложение тренировать меня было принято с готовностью», — вспоминал Тесла. Однажды они поспорили, кто выпьет больше молока. Тесла вспоминал, что он сдался после тридцать восьмой бутылки. Хотя, возможно, и приврал.

Свободное время он проводил за игрой в бильярд и даже выиграл на одном из соревнований приз «чемпиона Будапешта».

…В 1881 году телефонная станция братьев Пушкаш все-таки заработала, и Тесла вместе с Сигети поступили туда на работу. Тогда же Тесла впервые познакомился с работами Томаса Эдисона, который как раз в это время усовершенствовал телефон Белла, придумал угольный микрофон и улучшил качество передаваемой по проводам речи. Да и сам будущий «повелитель молний» сделал свое первое настоящее изобретение — так называемый «телефонный усилитель» — что-то вроде прообраза репродуктора. Конечно, молодому Тесле даже не пришло в голову запатентовать его.

Между тем мысли о новом электродвигателе тоже не покидали молодого изобретателя. В свободное от работы время он делал чертежи и размышлял над принципами его работы, но пока ничего не выходило. Он работал днями и ночами напролет, и в один «прекрасный» момент его организм попросту не выдержал. «То, что довелось испытать во время этой болезни, превосходит всё, чему можно верить, — писал он. — …В Будапеште я мог слышать тиканье часов, находившихся через три комнаты от меня. Муха, садившаяся на стол в комнате, порождала в моем ухе глухой звук, напоминавший падение тяжелого тела. Экипаж, проезжавший на расстоянии нескольких миль, вызывал весьма ощутимую дрожь во всем моем теле. Свисток локомотива в двадцати или тридцати милях заставлял так сильно вибрировать стул или скамью, где я сидел, что боль была невыносимой. Земля под моими ногами постоянно сотрясалась. Мне приходилось ставить кровать на резиновые подушки, чтобы хоть какое-то время отдохнуть. Рычащие шумы, близкие и далекие, часто производили эффект произнесенных слов, которые могли бы меня напугать, если бы я не умел раскладывать их на составные части. От солнечных лучей, периодически появлявшихся на моем пути, у меня так сильно стучало в голове, что я чувствовал себя оглушенным. Мне приходилось собирать всю силу воли, чтобы пройти под мостом или другой конструкцией, так как я испытывал убийственное давление на череп. В темное время я ощущал себя летучей мышью и мог обнаруживать объект на расстоянии двенадцати футов, чувствуя особую дрожь на лбу. Мой пульс колебался от нескольких до двухсот шестидесяти ударов, и все ткани тела были охвачены судорогами и дрожью, что оказалось труднее всего переносить. Знаменитый врач, ежедневно дававший мне большие дозы бромида калия, назвал мою болезнь единственной в своем роде и неизлечимой. Все время сожалею, что в то время меня не наблюдали физиологи и психологи».