Крис Хатчинс - Путин

Покровители с большими связями были необходимы любому потенциальному предпринимателю, и Ходорковский на пути к благополучию заводил знакомства с такими людьми. Следующим его шагом было создание кооператива по импорту компьютеров, которые модифицировались для использования в России и продавались с большой наценкой. Кроме того, он нанял команду программистов из числа студентов института для обслуживания информационно-технологических систем государственных предприятий и правительственных министерств. Эта организация называлась центром «Межотраслевые научно-технические программы» – сокращенно «Менатеп».

К тому моменту Ходорковский носил впечатляющие усы и джинсы со свитером под горло. Его наделили дополнительными обязанностями по найму сотрудников в Менделеевский институт. Одна кандидатка – красивая молодая лаборантка по имени Инна – была приглашена им работать в комсомольском бюро. У них возник роман, и его брак распался. Через два года он женился на Инне. В это же время – в 1988 году – Ходорковский превратил «Менатеп» в банк, занимавшийся поиском депозитов для государственных средств, которые контролировали аппаратчики коммунистической партии. Как рассказывал один из руководителей банка Дэвиду Хоффману, корреспонденту газеты «Вашингтон пост» в Москве, Ходорковский, бывало, ходил в сауну с одним из приятелей из Министерства финансов, который должен был вложить 600 миллионов долларов в «Менатеп». Деньги вкладывались в долларах или высокодоходных рублевых облигациях, а «Менатеп» должен был получать доход с валютообменных операций и проценты. Когда министерство потребует свои деньги обратно, рублевый эквивалент суммы окажется обесцененным инфляцией, а Ходорковский останется с существенной прибылью. Разумеется, все в рамках закона.

Осознавая угрозу, которую представляла для его бизнеса попытка коммунистического переворота в 1991 году, будущий магнат бросился в Белый дом, чтобы поддержать Бориса Ельцина. «Это правда, что 1991 год сделал из меня убежденного сторонника демократии и рыночной экономики», – говорит он. Воплощая в жизнь свои взгляды, он и его партнеры воспользовались всеми преимуществами, предлагаемыми Анатолием Чубайсом в эпоху ваучеров, по приобретению акций множества разных предприятий, в том числе текстильных, химических, металлургических, по производству удобрений, стекла и пищевых продуктов. Когда их обвинили в присвоении государственных активов за малую долю от их истинной цены, он обратил внимание на то, что риски были высоки, и что многие из этих предприятий, в том числе по производству пищевых продуктов, пришлось ликвидировать. «Я играл по правилам того времени, – утверждает он. – Конечно, эти правила могли бы быть и лучше. Тогда нам удалось бы избежать многих проблем, которые у нас сейчас есть. Но теперь это похоже на ситуацию, когда кто-то купил квартиру в 1994 году, когда цены были очень низкие, а теперь ему говорят: посмотри, сколько эта квартира сейчас стоит, – это выглядит как нонсенс. И если сегодняшние законы применяют к тому времени, когда это все происходило, то, конечно, у них есть прекрасная возможность обвинить кого угодно. В этом и опасность: они пытаются использовать то время, когда законодательство было совершенно неупорядоченным, чтобы сформулировать какие-то обвинения сегодня».

Процветание Ходорковского неизбежно привлекло внимание администрации Ельцина. В 1993 году он предложил Президенту свои услуги. Это был ловкий ход. Ельцин сделал его заместителем министра топлива и энергетики – это было назначением, которое обещало ему несметные богатства, а также пьянящий запах сырой нефти.

Самым говорливым из олигархов был гиперактивный индивидуалист Борис Березовский. Будучи на семнадцать лет старше Ходорковского и желая нагнать потерянное время, он шел по пути олигархов, как охотничья собака по следу раненого оленя. Родившийся в Москве 23 января 1946 года Борис Абрамович Березовский был единственным сыном инженера, работавшего на кирпичном заводе, и медсестры из Института педиатрии. Хотя он описывает свое детство как «абсолютно фантастическое», он признает, что его отца уволили во время сталинской антисемитской чистки, и бывали времена, когда семье не хватало еды. Березовский учился на факультете компьютерных технологий в Московском лесотехническом институте. Закончив его, он перешел в Московский государственный университет и престижную Академию наук и получил степень кандидата физико-математических наук. «Он был выдающимся организатором и великолепно решал задачи, – говорит его товарищ по университету Александр Мандель. – У него всегда были толстые блокноты и большой интеллект».

Первая исследовательская должность Березовского была в престижном Институте проблем управления. Он не был блестящим ученым, но был неутомимым работником, специалистом по сетям, который постоянно произносил речи и организовывал семинары и зарубежные поездки. При этом он пытался обеспечить достойный уровень жизни своей жене и двум детям. Когда советская экономика сместилась в сторону рыночного капитализма, он создал фирму по продаже программного обеспечения, и ему удалось убедить советское правительство, чтобы 30 тысяч государственных учреждений купили его программы.

Березовский руководствовался старым принципом Онассиса о том, что у всего есть цена, хотя он добавляет с оттенком чувствительности: «Невозможно купить чувства. Все остальное купить можно». Березовский вошел в крайне неустойчивый (и опасный) автомобильный рынок России в 1989 году, начав импортировать машины Mercedes-Benz, которые он привозил по одной, возвращаясь в Москву из поездок в Европу, и продавал с огромной выгодой. Он основал собственную компанию «ЛогоВАЗ», позаимствовав «лого» от «Логосистем» (Logosystem), поставщика Fiat в Турине, а «ВАЗ» – от «АвтоВАЗа», производителя автомобилей «Жигули» на импортированной производственной линии Fiat в Тольятти, в центре России. (На самом деле эта автомашина получила свое название в честь возвышенности на западном берегу Волги.)

«АвтоВАЗ» дал Березовскому заем в 5 миллионов долларов для импорта парка из 846 автомобилей Fiat. Прибыль с этой сделки выручить не удалось, но она много дала Березовскому в плане понимания авторынка и укрепила его отношения с компанией. Директор завода Владимир Каданников согласился снабдить расширяющуюся империю Березовского автосалонами и местными представительствами, а также не менее чем 35 тысячами автомобилей «Жигули» под залог всего 10 процентов, с условием выплаты остального в течение следующих двух с половиной лет.

Эта удивительно щедрая сделка была похожа на многие другие, совершенные в постсоветской России, и имела преимущество разделения центра прибыли – в данном случае, продажи автомобилей – от центра затрат – завода «АвтоВАЗ», который нес все накладные расходы на производство. Налоговые лазейки позволяли дилерам покупать «Жигули» почти на 3 тысячи долларов дешевле их розничной цены. Производство могло быть устаревшим, рабочим могли не платить зарплату, а предприниматели и продавцы все равно богатели бы. Вскоре Березовский стал крупнейшим дилером «Жигулей» в России. В шикарно отремонтированном особняке Смирнова в центре Москвы он открыл клуб, где развлекал важных клиентов, полезных политиков и потенциальных партнеров. Он по праву гордился убранством клуба – шелковой обивкой стен в тон кресел и коллекцией китайского фарфора. Ему достаточно было позвонить в звонок, чтобы вызвать официанта в белом жилете, который наполнял его бокал вином «Сент-Эмильон» или «Шато Латур». Джордж Сорос, американский финансист, который в «черную среду» 1992 года разорил Английский банк (и получил миллиарды долларов прибыли), был заманен в сферу влияния Березовского обещаниями прибыльных инвестиционных возможностей. После того как они поссорились, Сорос написал: «От его гнева меня пробил озноб – в тот момент я почувствовал, что он может меня убить».