Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

После окончания семестра 25 января все свое время Рауль посвятил экзаменационному сочинению по современной шведской архитектуре. Однако работа шла медленно. Густаву Валленбергу он сообщал, что “довольно трудно и бесполезно писать о чем-то типа Швеции, когда тебе не с кем поговорить и помериться интеллектуальными силами”, в результате чего работа продвигается “достаточно медленно и без большого энтузиазма”.

Хотя оценки Рауля оказались “немного хуже обычного”, он сдал экзамен с “отличиями” – получил медаль Американского института архитекторов, которой удостаивается студент, “по нашим оценкам, отличившийся в работе учебного заведения”, как это формулировал Эмиль Лорх в письме Раулю. По мнению Жана Поля Слуссера, Рауль отличился и в более творческих сферах образования: “Он был одним из самых блестящих и лучших учеников за 30 лет моей работы профессором рисунка и живописи”. Когда Слуссер как-то спросил Рауля, не думает ли он о карьере художника, тот “медленно и, пожалуй, чуть грустно” рассказал о своей семье и о том, какого типа образование должен, согласно общим ожиданиям, получить представитель семьи Валленбергов.

Прежде чем в конце февраля покинуть Энн-Арбор, Рауль посетил Овоссо. Мать Лаймана Уодарда попросила его сделать доклад о Швеции. Лайман вспоминал: “Хотя он приехал с рюкзаком, в котором были все его вещи, когда он появился на лекции в Женском клубе, на нем были полосатые брюки и роскошный пиджак, а воротничок был накрахмален. Разумеется, добрые тетушки Овоссо были очарованы”.

На самом деле, чтобы прочесть эту лекцию, Рауль отложил свое возвращение домой. Но дело было не только в лекции. В связи с предполагаемой разлукой с Америкой его мучила острая тоска. “Перспектива отъезда из США вовсе не радует меня. […] Это замечательное место, и, уверен, меня будет сюда тянуть”, – писал он деду на Новый год, а три недели спустя сообщил: “Вчера у меня был последний день учебы. Очень странное ощущение, что приятные и интересные годы учебы в Америке заканчиваются. Это было потрясающее время, и расставание очень печально”.

Рауля раздирали противоположные сильные чувства: тоска по Швеции и печаль от того, что приходится уезжать из США. Но чем ближе становилось время отъезда, тем более усиливалось первое чувство: “Моя память о Швеции три года находилась под замком, но теперь неожиданно вновь расцвела пышным цветом. Мне на самом деле каждую ночь снится Швеция. Я очень хочу поскорее оказаться дома, увидеть родителей и всех остальных”.

Рауль покинул Нью-Йорк 26 февраля 1935 года. 5 марта пароход прибыл в Осло, и через день Рауль вновь оказался в Стокгольме – после трех с половиной лет отсутствия.

В то время как Рауль заканчивал свой последний семестр в Энн-Арборе, между ним, его дедом и матерью продолжались дискуссии о его “коммерческом образовании”.

Какую профессию изберет Рауль? По мнению Густава Валленберга, перед ним было два основных пути. Первый – встать “в ряд ищущих работу и самому зарабатывать себе на хлеб”: “Это будет чертежная доска и конторский стул, и ты попадешь в среду более или менее старательных молодых людей, которые в тишине лелеют в сердце единственную мысль: обойдя своих товарищей, постараться пробиться. Немножко спорта, иногда сходить в кафе – это правда скрашивает существование, но, когда, устав, ложишься спать, тяжелые тучи борьбы за существование зачастую омрачают мысли”. Конкуренция жесткая, слишком много людей, находящихся в сходном положении – “хорошо одетых, хорошо воспитанных и с университетским образованием”. Второй – “постараться приобрести положение, не укладывающееся в обычный порядок вещей, стать равным лидерам, а не только своим товарищам”. Тогда нужно, чтобы “людям, уже занимающим руководящие позиции, была внушена мысль о твоей полезности”. Правда, в этом случае человек делается объектом зависти сверстников, но, подчеркивает Густав Валленберг, “исполнять более масштабные задачи, возвысившись над серой массой сверстников, есть долг талантливых людей”. Именно такого пути Рауль должен искать для себя: “Рассчитывать на твою талантливость – не самонадеянность с моей стороны. Она дана тебе благодаря твоей крови, твоим способностям и счастливому дару холодного мышления. Я всегда говорил о значении самоконтроля. Вышеназванные предпосылки в большей степени, чем семейные связи, оправдывают мое мнение: тебе нужно избрать путь лидера, а не просто старательного работника, одного из многих”.

Однако такое продвижение не должно происходить через связи и контакты, потому что карьера, сделанная таким путем, не идет на пользу ни самому человеку, ни тем интересам, которым он поставлен служить, – карьеру следует делать с помощью таланта и знаний. Дед пишет:

Я стремился вооружить тебя тем, к чему у нас в Швеции не привыкли, что упускают из виду, – знанием мира и привычкой иметь дело с другими народами, понимать их менталитет, обычаи и представления. Я рассчитывал, что это станет твоим преимуществом перед сверстниками. Я пришел к мысли, что господствующее у нас убеждение, будто мы лучше всех на свете, требует корректировки и замены на более заинтересованное отношение к другим. Соприкосновения с другими народами отныне не сможет избежать никакая страна. При этом необходимы понимание привычек и особенностей других. Всякий наблюдатель обнаруживает, что за границей многое не так, как дома. Первопроходец вскоре видит, что какие-то формы счастливого бытия встречаются повсюду. Очень познавательно наблюдать их, расширяя свои представления.

Как же воспитываться Раулю, чтобы стать лидером? С момента сдачи выпускных экзаменов в Энн-Арборе завершен первый этап его воспитания, теоретический. После этого начинается практический. Поскольку Густаву Валленбергу по-прежнему не нравится “жизнь молодежи в Стокгольме”, он хочет, чтобы Рауль еще на какое-то время остался за границей. Его брат Кнут в 1870-е годы работал в Crédit Lyonnais в Париже, а Якоб и Додде – в разных местах в США, и во всех трех случаях это послужило плюсом в их карьере. Следует, однако, избегать крупных банков или компаний, где человека сажают в какой-то отдел и дают второстепенные рабочие задания. Вместо этого Раулю следует поискать стажировку в более мелкой компании, где все соприкасаются друг с другом, и поэтому там легче понять “весь механизм”: “Стержневым моментом является установление связей с лидерами”. Если Раулю по душе эта идея, Густав Валленберг воспользуется своими контактами в Боготе, столице Колумбии.

Этот этап в образовании Рауля должен был закончиться где-то в 1936 году. Возможный следующий этап, по мнению Густава Валленберга, состоял бы из стажировки в небольшом банке в одной из развивающихся стран. Дед уже много лет близко знаком с “самым великолепным банкиром” Стамбула Эрвином Фройндом, 42-летним чешским евреем. Фройнд, который в скором времени должен заступить на должность директора филиала Голландского банка в Хайфе, в Палестине, сам предложил устроить Рауля на практику. “Тогда ты, – пишет дед Раулю, – после работы в коммерческой фирме в Боготе получишь лучшую возможность увидеть изнутри деятельность банка в новых землях. […] На этом месте у тебя будет шанс понаблюдать за работой во многих сферах. Ты сможешь познакомиться с идеями, выдвигаемыми еврейскими переселенцами, людьми весьма одаренными и опытными”.