Эльза Скиапарелли - Моя шокирующая жизнь
- Название:Моя шокирующая жизнь
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Этерна»2c00a7dd-a678-11e1-aac2-5924aae99221
- Год:2012
- Город:Москва
- ISBN:978-5-480-00189-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Эльза Скиапарелли - Моя шокирующая жизнь краткое содержание
Эта книга – воспоминания знаменитого французского дизайнера Эльзы Скиапарелли. Имя ее прозвучало на весь мир, ознаменовав целую эпоху в моде.
Полная приключений жизнь Скиап, как она себя называла, вплетается в историю высокой моды, в ее творчестве соединились классицизм, эксцентричность и остроумие. Каждая ее коллекция производила сенсацию, для нее не существовало ничего невозможного. Она первая создала бутик и заложила основы того, что в будущем будет именоваться prèt-á-porter.
Эта книга – такое же творение Эльзы, как и ее модели, – отмечена знаком «Скиап», как все, что она делала. Большой художник рассказывает нам о своих надеждах и амбициях, успехах и поражениях, о любви, неприязни и внутренней борьбе.
Моя шокирующая жизнь - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Вилла, это безумие, построенное в виде Китайской башни, периода Людовика XV, поет и отзывается на каждое дуновение ветра. Повсюду прикреплены колокола и колокольчики, которые рассказывают, как леди Гамильтон не удавалось заснуть. Именно здесь Мария Каролина, королева неаполитанская и сицилийская, так горько рыдала над несчастной судьбой своей сестры Марии Антуанетты, что под звон слабо колышущихся колокольчиков незаметно погрузилась в безумие.
На следующий день мы отправились в Тунис, где ели потрясающе сочные креветки. Там в ресторане я встретили Жоржа Себастьена, румынского друга, который обнаружил Хаммамет с его пляжами века. Он тут же пригласил нас в гости в свое сказочное жилище.
Трудно описать волшебную красоту Хаммамета, его бесконечный белый пляж, старую рыбацкую деревню и возвышающуюся над ней крепость, где был расквартирован Иностранный легион. Я видела все это много лет назад, когда еще была жива жена Жоржа, наполнявшая виллу своей величественной грацией. Дом был построен замечательно, можно сказать, на едином дыхании и не нуждается ни в каких украшениях.
Его архитектура, мягкая и светлая, с многочисленными аркадами, аллеи с вечными кипарисами; огромный бассейн с голубой прозрачной водой, в дни приемов длинный стол из черного мрамора, – все усыпано туберозами, нарциссами и лилиями. Хаммамет кажется последней дверью, ведущей в новый мир. Практически невозможно приобрести дом в этом замкнутом месте, но мне повезло, я купила у старого ирландского полковника-бонвивана маленький белый домик, от которого вела тропинка к морю. Ночью я видела белых орлов, летевших на свет. На старом кладбище жил священный марабу. Однажды я спросила, можно ли, чтобы меня здесь похоронили, и мне ответили, что для неверных здесь места нет.
Когда этот домик в Хаммамете стал моим, мне внезапно пришла в голову мысль, что я бессознательно обратилась к Востоку, который так любил мой отец.
В том же году я отправилась в Рим, чтобы открыть его заново. Я вспоминала Рим, как вспоминают старый припев, звучавший в памяти в бессонные ночи, – этот священный город, который любят инстинктивной любовью, бледно-желтый, внезапно розовый, темно-охряный, сотрясаемый в своих древних рамках современной жизнью.
Сначала я отправилась повидать свою маму, которая была уже очень стара, но чувства ее обострились, как никогда. Она стала более сговорчивой, более склонной говорить «да», чем «нет», читала газеты, обсуждала политику и принимала после обеда друзей. В начале войны она была отправлена фашистами на виллу в деревне и очень от этого страдала. Я заметила, что моя сестра каждый день ходила к мессе в шесть утра и вела существование одновременно сестры милосердия и отшельницы. Наконец я нашла многих своих друзей, которые жили, как и раньше, в тех же дворцах. Я ходила, ходила, так что под конец не могла уже выносить высоких каблуков на плохих мостовых. Я отправилась в Ватикан, где снова увидела швейцарских гвардейцев, чьи мундиры нарисованы самым великим художником, который когда-либо жил на свете, – Микеланджело. На этих черно-желтых с красным мундирах вышит девиз: «Через кровь и мрак – к свету».
Я посетила Квиринал, дворец короля, бывшего тогда в изгнании. Там в фильме о Калиостро снимался Орсон Уэллс [172]. Я им восхищалась – какой невероятный образ Юлия Цезаря он создал: играя эту роль, он сумел показать (тут нет следов постановки, только необыкновенное трагическое чувство) и римское величие, и могущество, и силу армии. Вспоминаю его сенсационную передачу по радио, когда он предупредил все американское население, что на Землю спускаются вооруженные до зубов жители Марса, чтобы начать войну [173].
Странное зрелище являют залы Квиринала, превращенные в киностудию для съемок Калиостро. В уголке спальни короля, где еще сохранилась мебель, я присела. Тусклый персонаж, имени которого я не знала, приблизился ко мне и прошептал: «Король умер!»
Так, Виктор Эммануил [174]умер, когда Орсон Уэллс играл Калиостро в его спальне, и на трон, уже обреченный, предстояло взойти Умберто.
Глава 18
А затем я отправилась в Нью-Йорк, чтобы посмотреть на свою первую внучку Марису. Гого уже снова ожидала ребенка [175].
Мариса ползала по полу и издавала странные звуки. Я остановилась в «Плазе» и вот, надев свое лучшее, новое и самое элегантное пальто, собиралась пересечь Пятую авеню и дойти до нужного дома. Был День святого Патрика.

Эльза Скиапарелли со своими внучками, 1949
Кто не видел Нью-Йорк в День святого Патрика, не знает Ирландию. В этот день Нью-Йорк предоставлен ирландцам, а поскольку они большей частью служат в полиции, атмосфера царит веселая и спокойная. Все собираются на Пятой авеню, и движение транспорта по ней полностью перекрыто. Группы, ассоциации, общества дефилируют бесконечным потоком под звуки фанфар, размахивая флажками. Перед каждой колонной двигается невообразимая фигура, которая, кажется, сошла со сцены «Фоли-Бержер» или из кордебалета Билли Роуза [176]и олицетворяет мечту полка, затерянного в захолустье. «Маленькие полковники» одеты в маскарадную военную форму: медвежья шапка и золоченые пуговицы на белой, красной, синей одежде, доходившей до бедер. Внизу соблазнительные женские округлости прикрыты шелковыми чулками, и все это принимает «военный» вид лишь благодаря ботинкам. А все вместе это напоминает венгерскую оперетту. Маршируют они как цирковые пони с крайне серьезным видом – целиком поглощены своей ролью, крутят в такт музыке длинными жезлами.
Все население Нью-Йорка в День святого Патрика одето в зеленое. Я перехожу Пятую авеню посреди толпы и все время задаю себе вопрос, почему на меня оборачиваются; начинаю неловко себя чувствовать. В этот момент один прохожий смотрит на меня и кричит:
– Вы что, с ума сошли?!
– Почему? – спрашиваю невинно. – Что я сделала плохого?
– Боже мой, да вы что – не знаете, что одеты в оранжевое?! [177]
К счастью, я уже подходила к дому Гого, а когда возвращалась обратно, была уже одета во все черное.

Мариса Беренсон, внучка Эльзы Скиапарелли, 1972

Мариса Беренсон в фильме Боба Фосса «Кабаре», 1972

Мариса Беренсон в фильме Стэнли Кубрика «Барри Лондон»
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: