Геннадий Моисеенко - Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет!

И когда современные демократы, оскорбляя память павших героев, кричат на всех углах о том, что этих людей гнали вперед под дулами автоматов, конечно ориентируясь по своей мелкотравчатой, корыстной, и трусливой душе; то народу, наверное, нужно понять, что такие люди не достойны права управлять страной.

– Свою награду – орден Ленина, которую Аркадий получил посмертно и свое место в списках личного состава его, Орджоникидзевского училища МВД, которое ему отдано навечно, он, конечно, заслужил всей своей жизнью и коротким, но ярким подвигом. Захоронен он в братской могиле на окраине Орджоникидзе. Кто они? – русские, украинцы? – Кто? Никто тогда не спрашивал, и пусть беснуется буржуазная пропаганда всех мастей и оттенков, общие братские могилы позовут нас вперед, к новому объединению!

Так говорила и его мать, стоя на могиле сына, как почетный гость военного училища, ещё в те Советские годы. Тогда такие люди были в почете, и никто не смел плюнуть на могилу героев.

– И таких людей, как Аркадий, в войсках НКВД было много, – будоража свою военную память, рассказывал Отец:

– Я побывал на многих фронтах и в отступлении, и в наступлении. Был свидетелем, когда в прорыв бросались и отдельные части, и целые дивизии НКВД, которые тогда назывались заградотрядами, но они закрывали, порой ценой своей жизни, прорыв немецких механизированных соединений и у стен Москвы, и под Сталинградом, и на Кавказе. А вот начавшие бытовать живописания об уничтожении заградотрядами своих отступающих частей, я не встречал нигде. Скорее всего, это были пропагандистские агитки на потребу отдельных личностей и агентов влияния, уже тогда, когда подросло поколение, не знавшее войны.

Сколько же их, надо было – этих частей НКВД, когда фронт отступал на всем своем протяжении от Прибалтики до Черного моря? Мы же отступали, и Мы же, собравшись с силами, и наступали, – с суровой решительностью вспоминал Отец, – а части НКВД, задерживая врага, давали нам возможность отойти и окопаться. Так было, в частности под Ростовом. Так было и под Киевом, когда в Дарницкий район было введено три полка НКВД, чтобы прикрыть отход частей, оборонявших Киев. Эти части были наиболее боеспособны, даже в первый период войны, когда наши войска терпели поражения и иногда оставляли позиции без приказа. А части НКВД такого никогда не позволяли и продолжали вести бой до последнего человека, до последнего патрона. Так они и погибли в Киеве, прикрывая отход войск. И мне неоднократно приходилось это слышать от людей, которые вышли из-под Киева и потом воевали на Кавказе.

Рассказывал об этом, конечно уже гораздо позже, Отец, опираясь на данные телохранителя товарища Сталина, А. Рыбина, который, по его словам, после смерти Сталина получил распоряжение В.М. Молотова, отданное ему в одной из коротких бесед:

«Уезжай ты из Москвы и сиди где-нибудь тихо, и не вспоминай, кем ты был все это время. Пока Н.С. Хрущев у власти, он, конечно, не преминет убрать реальных свидетелей событий».

Особенно страшились властные структуры, хрущевского периода, его рассказов о готовившихся покушениях на И.В. Сталина, и как им, его охране, приходилось принимать контрмеры по защите Иосифа Виссарионовича. Все данные А. Рыбина шли в разрез официальной пропаганде утверждавшей, что всё это вымыслы связанные, якобы, с ложными страхами И.В. Сталина. А Рыбин в пику им утверждал, что в структурах органов безопасности, в начале тридцатых годов, как раз перед убийством Кирова, существовала специальная группа, ведущая активные тренировки, которая должна была проникнуть в Кремль, под видом охраны, ликвидировать И.В. Сталина и его ближайших соратников.

Так, А. Рыбин и появился в Запорожье. Жил тихо, занимался общественной работой, работал с пионерами, воспитывал молодежь. А когда изменилась ситуация и на эти темы появилась возможность безбоязненно говорить, он не только стал рассказывать эти эпизоды и воспоминания своей жизни людям, связанным с журналистикой, но и даже выступал несколько раз по телевидению. А уже позже начал издавать свои воспоминания. Затрагивал он и тему заградотрядов и действия частей НКВД.

Люди часто не задумываются над тем, что же лепит недобросовестная пропаганда. Если бы тогда были эти массовые расстрелы, кто бы шел в наступление. Но эти рассуждения были потом, а пока надо было заканчивать сбор материалов по партизанскому движению и переходить к хозяйственным проблемам. На заводах уже начали работать группы по учету разрушений и подсчету убытков и бригады по расчистке завалов.

По просьбе командования эти группы были направлены на строительство насыпи для железнодорожного временного моста через Днепр, который проходил по южной оконечности острова Хортица и был предназначен для обеспечения боепитания ушедших вперед войск.

Это был деревянный, нависший низко над Днепром мост, изготовленный из собранных военными саперами ферм. А вот на вспомогательные работы приглашали уже заводские бригады. И все считали за великую честь поработать на нужды Красной Армии.

Деньги, полученные за эти работы, по решению самих же бригад, были направлены для обеспечения фронта на имя Верховного Главнокомандующего – И.В. Сталина, и товарищ Сталин, своей рукой, направил эти деньги на строительство авиационной эскадрильи имени «Полины Осипенко».

Все эти рассказы и материалы к ним отец собирал и систематизировал. Делал он это не только, а верней не столько, для того, чтобы рассказать их сыну, или использовать в своей журналистской и пропагандистской деятельности. А как он вспоминал, – ими заинтересовался сам Л.И. Брежнев, уже позже, когда он стал секретарем Запорожского обкома и вел идеологическую работу в области. Его интересовали эти примеры героизма, местного населения, и он ими часто пользовался, когда нужно было поднять людей уже не на боевые, а на трудовые свершения.

– Так что, – задумавшись, произнес Отец.

– Мне их приходилось не раз рассказывать и Леониду Ильичу, и использовать их в своей пропагандистской работе. И дальше он продолжал, вспоминая свои брежневские беседы.

– Наши первые успехи мирного строительства начинали расти, но это никак не устраивало оставленную в нашем тылу германскую агентуру и она начала толкать к террористической деятельности, не только уголовные элементы, а и оставшиеся националистические формирования различных типов, которые немцы хорошо подготовили для подрывной работы. – Говорил Отец, анализируя весь ход событий уже в 1946 году, когда он получил серьёзную информацию, беседуя с Леонидом Ильичём о сущности событий, происходивших в наших краях до прибытия Леонида Ильича.

В центре: Брежнев Л.И. с офицерами 18-й армии перед наступлением на Житомир. С. Колонщина Киевская обл., 1943 г.