Павел Афанасьев - Золото Приамурья

Богатейшие Ниманские прииски находились в самых верховьях реки Буреи, одного из крупнейших амурских притоков. Места глухие, таёжные, попасть туда нелегко и сейчас. А в то время они были ещё менее доступны.

«Ниманские прииски, благодаря отдалённости от населённых пунктов и неудобству путей сообщения по высоким плоскогорьям, покрытым болотами и лесами, а также вследствие суровости климата, находятся не в особенно благоприятных условиях для разработки и, несмотря на богатое содержание россыпей, не дают их владельцам тех выгод, какими пользуются владельцы приисков, расположенных в более удобных местностях»[44].

Баллод принял дела в возрасте 50 лет. Впервые в жизни он твёрдо стоял на ногах. Вскоре (в 1889 г.) женился на поступившей к нему на службу «недурной наружности» конторщице, 20-летней Елене Константиновне Иордан, отец которой тоже был из «политических». Родились сын Владимир (в 1891 г.) и дочери Вера (1890) и Елена (1892).

О порядках, заведённых им на приисках, вскоре заговорила вся округа. Про Баллода рассказывали легенды. Устроиться на прииски считалось удачей.

«Приисковый клуб, в котором устраивались чтения, вечера, любительские спектакли, много способствовал оживлению местной жизни. Всем служащим отпускались также, сверх столовых, хлеб, соль и спирт по надобности, а семейным, кроме того, и молоко для детей. Квартира с обстановкой и отоплением предоставлялась от компании бесплатно» [162].

Впрочем, существовало и несколько отличное от приведённого описание, принадлежащее некоему Торгашову, тоже «политическому», по приглашению Баллода некоторое время служившему в Ниманской компании.

«…Восемь месяцев мозолистые руки колют мёрзлую тундру, кострами оттаивают каменистые напластования, динамитом и порохом рвут скалы, чтобы снять вековые покровы и добраться до золотосодержащего пласта. Остальные 4 месяца в году, когда тундра оттаивает на 1–11/2 аршина сверху, когда вскрываются горные реки и ключики, драгоценный пласт, обнажённый зимними работами, промывается на особо устроенных машинах с 4-х часов утра до 9 часов вечера…

В эти 4 месяца золотой страды не было ни праздников, ни воскресного отдыха. Раз в месяц назначался один день для отдыха, но если лето стояло сухое и являлось опасение, что не хватит воды для промывки песков, то и день для отдыха откладывался до другого месяца, или же отдыхали по группам, чтобы не останавливать работ…

Даже в таких приисковых районах, как Ниманская тайга, где были школа, библиотека, больница, где зимой служащие устраивали спектакли, – даже здесь для приискового рабочего было мало отвлечения от тяжёлого полузвериного прозябания, была ничтожная крупица для его духовной пищи…

На приисках Ниманской К° во главе дела стоял человек идейный, и попасть на время наёмки на эти прииски было заветной мечтой каждого рабочего, но и тут было немногим лучше, чем на других приисках: нельзя одновременно служить богу и мамоне»…[164].

Анализируя забастовочное движение в золотопромышленности, современники Баллода Л. Л. Тове и Д. В. Иванов подчеркивали, что при Баллоде забастовок на приисках вообще не было. Но мы про себя заметим, что забастовок здесь не было с 1884 года – с тех пор, как Ниманская компания перестала нанимать на работу забайкальских староверов-семейских, о чём уже было сказано в главе об А. Л. Шанявском.

Так или иначе, главноуправляющий Пётр Баллод, занимаясь организацией добычи золота на Нимане, стремился расширить предприятие, снаряжая дорогостоящие экспедиции в Якутию, на притоки Алдана, впадающего в Лену. И вот результат – алданское золото было найдено!

Л. Л. Тове в составленном им совместно с В. Д. Ивановым обзоре золотопромышленности Приамурья так описывает поиски, которыми руководил Баллод:

«Одной из крупных заслуг Ниманской компании, а в особенности инициатора и организатора дальних поисков П. Д. Баллода, следует признать открытие целой системы по р. Делинге, притоку Сутама, впадающего в Гонам, приток Учура, являющегося в свою очередь одним из главных притоков Лены… Одиннадцать интереснейших отводов Ниманской компании оплатились уже податью в 1899 году… Площади, открытые партией ниманской компании, явились первым опорным пунктом золотопромышленной системы Алдана»[162].

Баллод и сам оставил воспоминания о своих золотоискательских трудах и днях, охватывающие восьмилетний период [31]. Начинает он с рассказа об изучении западной части бассейна реки Маи, одного из крупнейших Алданских притоков. Упоминаются Большой и Малый Аим – притоки р. Маи-Алданской. На Омне он едва не погиб с голоду, так как при организации поисков ошибся: на карте Омня значилась длиной 60 верст, а оказалась – около 400. Поиски были безуспешными, пришлось перейти в следующий район – на Маю, её притоки Маймакан, Одолу, Батомгу и Евикан до вершин Станового хребта, откуда видны уже Охотское море и Шантарские острова. Здесь поиски тоже не привели к успеху.

На следующий сезон Баллод с партией перебрался на Учур и его притоки Тыркан, Идюм, Алгому и Гонам. И только там, после восьми лет неотступных поисков, напал на след «настоящего» золота.

В пользу Ниманской компании в Якутии было заявлено восемнадцать площадей, которые компания впоследствии стала сдавать в аренду.

Отправляя поисковые партии к далёкому Алдану, Баллод искал рудное золото и поближе, в верховьях Буреи, там, где уже много лет, исправно промывая россыпи, работали прииски Ниманской компании. И в конце концов удача улыбнулась ему и здесь: Баллод нашёл большое количество обломков кварца с высоким содержанием золота и в 1897 г. оформил две заявки на открытые площади.

Но Ниманская компания не захотела расходовать деньги на разведку, и Баллод решил действовать самостоятельно. Он организовал товарищество «Надежда» и стал искать инвесторов среди иностранцев, готовых вложить деньги в добычу рудного золота. Ему удалось договориться с иностранным Русским товариществом, и разведка оказалась успешной.

«Из всех попыток разведки золотосодержащих кварцевых жил, производящихся в Амурской области за все время её существования, наиболее интересной, бесспорно, является производившаяся в 1898 году разведка ниманских жил… Инициатива разведки принадлежала Баллоду…

… Большая часть разведок встречала разложенную руду; в некоторых местах попадалось много колчеданов, особенно мышьякового. Во всех случаях золото получалось свободное и легко промывалось на американском «рап-е» [162].

Однако, затратив свыше 200 тысяч рублей и не имея уже средств для продолжения каких-либо работ, Русское товарищество прекратило дальнейшие разведочные работы.

«Во время работы главноуправляющим на приисках, – делится позже своими воспоминаниями дочь Баллода Вера Петровна, – к нему очень часто приезжали иностранцы, как, напр., англичане, французы, немцы, поучиться у него, как надо работать на приисках, чтобы столько намывать золота» [31].