Павел Афанасьев - Золото Приамурья

Возражение.

В №№ 96 и 101 «Амурскаго Края» помещены две заметки, касающиеся одного и того же предмета: бунта рабочих корейцев на приисках г. Мордина. Так как первая из этих заметок касается личных свойств владельца приисков, то она не требует с моей стороны никакого возражения, ибо, по моему крайнему разумению, оценка личных свойств того или другого частнаго лица не только не составляет задачи прессы, но даже, смею думать, выходит из пределов ея компетенции. Но следом за нею в № 101 появилась корреспонденция «С Селемджинских приисков», прямо обвиняющая Управление приисками г. Мордина в явных злоупотреблениях и эксплоатации рабочих и я считаю своим долгом, за отсутствием самого г. Мордина, опровергнуть всё то, что есть неправильнаго, или искажённаго в этой корреспонденции.

Первое. Самый факт бунта рабочих передан неверно. Вот точное содержание акта, составленнаго на приисках за отсутствием Горнаго Исправника, заведующим полицейскою частию: «Акт 1900 года, Августа 13 дня, прииск Жедринский. Я, Заведывающий полицейскою частию на прииске золотопромышленника П. В. Мордина ветеринарный фельдшер Иван Петров Брюхов, при нижеподписавшихся понятых постановил записать в настоящий акт нижеследующее: 13 Августа на Златоустовском прииске золотопромышленника П. В. Мордина, работавшегося старательскими работами китайцев и корейцев командою около пятисот человек, 13 Августа в 7 часов утра из которых два человека корейцев пришли ко мне и зовут меня на Златоустовский прииск и заявляют, что у них украли обороты из ларя и сломали замок, которым был затворен ларь, по прибытии моем на место похищения оборотов где и собралась вся команда старателей китайцев и корейцев где и приступил к разследованию дела оказалось следующее: замок, которым был затворен ларь, сломанный, дужка из скважины замка вытянута, по всем признакам по видимо захвачено концом кайлы ларь открытый в котором находилось 32 эндов с оборотами из которых 22 штуки валялись порожными около ларя, а пески из которых некоторые высыпаны на важгерта которых находилось тут два и некоторые пески в конце важгертов так называемое в хвосте первым долгом я начал разузнавать но корейцы вся команда заявили что это украли промывальщики и караульный казак, тогда я корейцам сказал, что за что я на них составлю протокол и приставлю Мировому Судье на разбирательство, за что будут привлечены законной ответственности и тотчас-же вываленные на важгерта и около важгертов обороты были промыты на лотках и важгертах от промывки которых получено золота 22 золотника 24 доли тогда я обявил артельщикам корейцам и велел передать всей их команде рабочих чтоб они шли на работу а сами же артельщики и еще по одному человеку шли на стан где все это дело вырешится виновных я возьму под арест и напишу протокол где изложу все обстоятельства дела который прочитаю всем из вас несколько человек подпишется, но артельщики мне заявили, что рабочие не пойдут на работу до тех пор пока нам не подпишут еще такое же количество золота сколько нашей командой за все лето намыто на Харге золото т. е. на Златоустовском прииске так что промывальщики у нас воровали все лето половину того золота сколько мы сдавали в Контору и за все это золото чтоб нам поднести по два рубля с полтиною за золотник т. к. они по условию сдавали золото по 1 р. 25 коп. за золотник например если мы на Харге намыли золота за лето 20 пудов то пущай поднесут ещё за 20 пудов, а если этого не будет, не сделают, то наша вот все пятьсот человек говорят, что убьем всех это промывальщика казака и вся служащи, но я видя себя в опасности и передал артельщикам, чтоб вся команда не ходила на главный стан т. е. на Жедринский прииск, а чтобы шли только одни артельщики а если вам одним рабочие не доверяют, то пусть еще придут по два человека с артели рабочих и больше ничего с ними не стал разговаривать, поехал на главный стан, который находился от Златоустовскаго прииска на разстоянии одной версты куда за мною корейцы привалили всей толпой и подошли к конторе и некоторые из артельщиков зашли в контору и начали просить у конторщика все вышеизложенное т. е. просят подписать золота и в то время был в конторе по своим делам китайский переводчик старателей китайцев работавших на Казанском прииске того же золотопромышленника китаец Сун-гуан-цзинь при выходе из конторы таковаго корейцы схватили и начали бить палками, но тут казаки вверенной мне команды бросились освобождать китайца Сун-гуан-цзина, то корейцы бросились за казаком Михайловым за которым и гнались до номеров русских рабочих на разстоянии 40 саженей в это время воспользовались случаем некоторые из китайцев Сун-гуан-цзина утащили в больницу кое-как увещаниями и при помощи некоторых из артельщиков усмирив разъяренную толпу корейцев и упросив их подождать Управляющаго для разбирательства и решения дела, конторщик говорит, что я один без Управляющаго не могу, а Управляющий уехал на Майский прииск куда сейчас послан нарочный кое-как уговорив корейцев идти на свой прииск и придти артельщикам когда приедет Управляющий; по уходе корейцев я пошел в больницу спросить Сун-гуан-цзина за что начали бить его корейцы который сказал, что я сам не знаю должно быть вот за что: я по ихнему понимаю что они говорят, когда они зашли в контору и начали говорить с конторщиком некоторые говорят с ним, а другие говорят что с ним говорить надо брать его, выдернуть сюда отрубить ему голову и только! В это время я его взял да рукой отстранил от двери по выходе из конторы они меня и схватили начли бить и ругать что тебе какое дело зачем суешься. У которого голова была пробитая в четырех местах, но недождавшись Управляющаго не прошло и часа времени корейцы подвалили вторично всей толпой к конторе и разместились по отвалу, но по приезде Управляющаго который не доезжая своего помещения и конторы слез с лошади передав таковую, вступил с ними в разговоры, котораго корейцы окружили со всех сторон, тогда Управляющий сказал артельщикам, что я со всеми говорить не могу а отойдите одни артельщики и по человеку или по два с артели рабочих и обясните в чем дело но корейцы не смотря на все увещания и не слушая меня и Управляющаго говоря, что мы русска закона не знаем нам суд не нужно а нам подпиши 20 пудов золота и расчитай по 2 р. 5 коп. золотник и отдай деньги, наша суд ничего не нужно наши вот пятьсот человек вот все если это не сделашь, то убивать будем, но Управляющий видел себя в опасности забежал себе на крыльцо дома но разяренная же толпа корейцев бросилась за ним туда-же с каменьями и палками разбив в доме Управляющаго и в Конторе все окна и мебель, но я для защиты опасение лиц и имущества согласно параграфа 15-го инструкции данной Его Высокопревосходительством Господином Военным Губернатором Амурской области данной 30 марта 1899 года урядникам и прочим чинам приисковых казачьих отрядов я приказал казакам вверенной мне команды употребить в дело огнестрельное оружие, но предварительно дав залп вверх но корейцы несмотря на это продолжали волнение сильнее, тогда я приказал стрелять прямо по корейцам и при помощи подоспевших русских рабочих корейцы были отражены и я тотчас же дал знать Заведывающему полицейскою частию Воскресенскаго прииска Кº Ельцова и Левашева и просил послать часть отряда для водворения порядка а своим казакам и рабочим приказал собрать раненных и убитых при чем оказалось из русских поувеченными Управляющий Алексеев и двое рабочих Александр Сысоев и Викул Федотов которым подана медицинская помощь из корейцев 6 человек; 12 убиты на повал; а умерших похоронить во временную могилу, тогда я спросил дежурнаго казака Павла Чемяткина который караулил ночь почему он не слыхал и не видал когда т кто ломал замок и воровал обороты который сказал что мне было приказано Заведывающим прииска Константином Сергеевичем Адреевым чтоб охранять более стан то я в эту ночь к оборотам и приходил только два раза но обороты от стана были на разстоянии более 100 саж. но смотря по обстоятельству дела и по всем данным замок сломанный самими корейцами, а также и похищенные обороты с целью вымогательства придраться и завести бунт».