Виктор Митрошенков - Антон Губенко

Так началась боевая жизнь Антона Губенко.

В этой стране все было необычным: и климат, и природа, и взаимоотношения между летчиками, командирами и подчиненными, штатскими и военными, и язык, и культура. И все это, вместе взятое, усложняло боевые действия советских авиаторов.

Антон видел, как китайские офицеры бьют своих подчиненных, худых, неграмотных, загнанных солдат, как китайские дети попрошайничают, как доведенные до полного отчаяния юные китаянки за весьма скромную плату предлагают «экзотическую ночь любви».

Иногда Губенко казалось, что штабным офицерам безразличны результаты боев, огромные потери их войск, положение на фронте, моральный дух солдат. Они были глухи к просьбам наших летчиков.

Советские военные советники просили наладить разведку, снабжение аэродромов топливом, боекомплектами, прекратить избиение солдат. Китайские военачальники обещали, давали многочисленные заверения, но ничего не меняли...

А масштабы воздушных сражений расширялись. Японская авиация наносила опустошительные бомбовые удары по городам, мирным безоружным жителям. Моральный дух китайской армии заметно падал.

В апреле 1938 года ввиду крайне трудного положения на фронтах авиационные школы и курсы, созданные с помощью СССР, сделали первые ускоренные выпуски национальных кадров. На фронт прибыло двести китайских летчиков, проходивших обучение в советских авиационных школах. По просьбе китайского правительства СССР поставил новую партию боевой техники.

Появляется возможность формировать новые части. Создается сеть аэродромов, в том числе грунтовые, организуется снабжение частей топливом, фуражом, обмундированием, продовольствием. Советские военные специалисты помогают установить четкое взаимодействие частей, наладить воздушную разведку, нанести на карту военную обстановку. 2 апреля в соответствии с оперативно-стратегическими планами, советские и китайские летчики нанесли бомбовый удар по японской авиационной базе Датун и уничтожили девять самолетов противника; при этом были убиты сотни солдат и офицеров.

Китайская печать широко осветила эту смелую операцию, надеясь на перелом в настроении народа, моральном духе армии.

Чан Кай-ши устраивает по этому случаю банкеты, дает интервью газетам, произносит пышные речи, награждает отличившихся. Пусть знают, как щедр вождь и генералиссимус Чан. Теперь и он верит, что Япония не всесильная, что воевать с нею можно, и даже раздумывает о победе.

В эти дни Антон Губенко впервые увидел Чан Кайши. Чан показался ему скромным, деловитым и любезным. Лучшее качество политика — слушать. И Чан без лишних слов удостоил Антона Губенко своим вниманием, пожал ему руку, снисходительно улыбнулся, покровительственно похлопал по плечу.

Чан Кай-ши — политик хитрый и целеустремленный. Он рвался к полновластию. 25 апреля 1938 года на конгрессе Гоминдана рассматривался вопрос «О взаимоотношениях партии и правительства». Это был новый политический маневр, большой стратегический ход. Выигрыш будет потом... Надо уметь ждать, надо уметь предвидеть. Коммунисты расширяют свое влияние, захватывают провинцию за провинцией, требуют усиления в ЦИКе Гоминдана. Но они непоследовательны и этим очень вредят себе. Конгресс должен ответить на вопрос: «Кто власть?» Сейчас все средства хороши, говорилось на конгрессе. Но в будущей борьбе могут пригодиться и японцы. А пока миллионы китайцев настаивают вести войну с Японией до победного конца. Это настроение сильно, оно поддерживается русскими. Китайцы знают, что СССР оказывает помощь, дает самолеты, прислал летчиков. Советские летчики оказывают всемерную помощь китайцам. Взамен советским летчикам китайцы оказывают восторженные приемы, помогают им. Но Чан Кай-ши смотрит вперед и думает: война — это политика. Сунь был политиком — стал военным. Чан — военный, а политиком становится поневоле. Он вновь возвращается к спасительному имени первого президента, приказывает в кинотеатрах перед демонстрацией фильмов показывать портрет Суня. Люди неглупые, они хотят иметь живого вождя. Что ж... Скоро им покажут живого Суня, в роли которого будет Чан...

В Китае много политических партий и группировок. Среди отдельных партий сильно прояпонское настроение. Но есть и настроенные антияпонски. Чан понимает, что никого откровенно поддерживать нельзя: неясен исход борьбы — лучше их натравливать друг на друга.

Чан поддержит сильную партию, но только тогда, когда она победит. Поэтому Чан придумывает отвлекающие маневры. Он приказывает расстрелять командующего войсками провинции Шаньдун генерала Хань Фу-цю за связь с японской армией! Большая птица не кормится зернышками. Так говорили предки. Чан, убрав генерала, показал всем, что он ведет войну с Японией до победного конца...

Теперь в указе гения нуждается армия. Чан весь нацелен на армию. Военный министр Хо Ин-цин — верный ему человек. С русскими он общается постоянно... Чан будто бы делает ставку на Хо Ин-цина, но думает иначе: если сторонники русских победят, Чан уберет Хо Ин-цина. Чану нужны безликие люди: вне политики, вне армии, вне борьбы. Хо тоже не простак, он не занимается армией, не руководит боевыми действиями. Ему нравится снабжать ее: там есть чем поживиться. Итоги его деятельности выражаются новыми вкладами в банк. Чан доволен собой и вроде бы доволен Хо Ин-цином.

Однажды после беседы с Хо у Чан Кай-ши неожиданно родилось решение — созвать совет обороны и поддержать публично, с сообщением в печати о патриотической работе военного министра.

— Страна разрушена, у нас нет промышленности. Люди не обеспечены товарами, — прочувствованно говорит Чан. — Цены на продукты выросли на сорок-пятьдесят процентов. Для победы нам необходимо увеличить армию, приобрести военную технику... Министр Хо верит идеалам Китайской революции и своим беззаветным служением ей приближает победу. Без помощи русских мы не победим...

Скоро Чан Кай-ши попросит комдива Дратвина перевести на китайский язык все наставления и инструкции ВВС СССР. Через посла СССР в Китае Луганец-Орельского Чан направляет письмо Сталину и Ворошилову с просьбой о дополнительной поставке вооружения. Нужны самолеты. Китайцы испытывают панический страх перед японской авиацией, боготворят советскую. Чан просит Советское правительство продать Китаю дополнительно 60 истребителей.

Советское правительство, верное союзническому договору, направляет 62 истребителя. К каждому самолету придан боекомплект на пять вылетов...

Чан очень доволен. Пока ему это выгодно.

«Кто не знает, куда он пришел, не будет знать, как уйти», — любит повторять Чан. Нельзя не считаться с обычаями мудрецов. «Надо поспешно делать то, что не так важно», — думает про себя Чан. И спрашивает себя: кто же сказал? Ах да, жена. Вечно она суется не в свое дело! Пусть занимается своим делом — благотворительством. А ему необходимо закупить за рубежом 1200 самолетов. Он добивается решения: 600 купить в СССР. О них широко подать в печати, не скупиться на слова. Отличные самолеты. Еще 600 самолетов Чан намерен закупить в других странах. Пусть это будет Америка, даже такая непочитаемая в Китае Америка. Фирма «Беланка» уже предложила 200 самолетов. Дороже эти самолеты, но Чан считает, что деньги жалеть не следует.