Борис Фрезинский - Судьбы Серапионов

Константин Федин был первым, кто спустя годы напомнил читателям о Лунце; он сделал это в книге «Горький среди нас» (ее первая часть была напечатана в шестом, предвоенном, номере «Нового мира» за 1941 год, а вторая, написанная в эвакуации в Чистополе, появилась в печати три года спустя). Портрет Горького Федин дал на впечатляющем фоне всей литературной жизни Петрограда начала 1920-х годов, так что страницы о Серапионах оказались там естественными. Федин вспоминал, как возникло содружество «Серапионовы Братья», какие литературные споры вели Серапионы, причем о резких своих столкновениях с Лунцем он рассказывал с интонацией щемящей грусти. «На углу Троицкой — что-то среднее между пивной и кафе, — вспоминал Федин. — За узеньким столиком с пивными бутылками, на мраморе которого бледно меркнет поздний свет, тесно и неудобно сидим мы, все, кто остался в живых, девять из десяти, или только с ощущением, что все, кроме одного, который никогда больше не будет с нами: в этот день, поутру, пришло известие о смерти Льва Лунца. Мы вспоминаем о нем все, что можно вспомнить, и мы с грустною усмешкой спорим — кто следующий? — потому что Лунц ушёл первым» [1325] К. Федин. Собр. соч. Т. 10. М., 1986. С. 135. .

Книгу Федина (особенно ее вторую часть) подвергли жестокому разносу (в «Правде» и в ходе последовавшей за ней «дискуссии» на собрании в Союзе писателей, где П. Павленко назвал книгу Федина «клеветой», а М. Шагинян признала ее «вредной» [1326] Вопросы литературы. 1987. № 11. С. 223. ). Разнос книги Федина (первый и последний в его литературной карьере) был опасен еще и тем, что вписался в кампанию — первую за время войны — травли писателей. С тех пор Федин писал так, чтобы, не дай Бог, не вызвать неудовольствия властей [1327] Отметим, что при переиздании книги «Горький среди нас» в оттепельные годы ( К. Федин. Собр. соч. Т. 9 М., 1962) в примечаниях Б. Я. Брайниной, писавшихся по специальным «аннотациям» дружившего с ней Федина и тщательно с ним обсуждавшихся (см.: Воспоминания о Конст. Федине. М., 1981. С. 144–150), критика 1944 года названа «не во всем справедливой». Вопрос об идеологической платформе Серапионов обсуждается в примечаниях подробно, причем Лунц противопоставляется группе; его «воинственный аполитизм» выводится из «враждебных революции буржуазных и мелкобуржуазных влияний» (Т. 9. С. 769); таким образом, литературному противостоянию Федина и Лунца придается политический оттенок. .

Кампания 1943–1944 годов была лишь цветочками. Ягодки последовали в августе 1946 года. Выбор в качестве основной мишени кампании Серапиона М. М. Зощенко определил и мощь рикошетного удара в сторону Льва Лунца, прежде неведомого «вождям» сталинского Политбюро. Подробно о развитии событий речь шла в сюжете «Летом 1946-го, или Сороковые, роковые…».

10 августа 1946 года министр госбезопасности СССР В. С. Абакумов представил секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецову «справку» на Зощенко, в которой сообщалось: «Зощенко являлся членом литературного содружества „Серапионовы братья“ — группировки, вредной по своему идеологическому характеру (характерная лексика! именно „группировка“, т. е. нечто сугубо враждебное — группировка врага! — и подлежащее уничтожению — Б.Ф. ). <���…> По Ленинграду близок с писателями Слонимским, Кавериным, Н. Никитиным (бывшими членами литературной группировки „Серапионовы братья“)» [1328] «Литературный фронт». История политической цензуры. 1932–1946. М., 1994. С. 216, 218. . Сохранился и донос А. Еголина на Зощенко и его друзей: «Хорошие взаимоотношения Зощенко, Слонимского и Каверина относятся еще к 1926 году , к периоду создания этими лицами группы „Серапионские <���так!> братья“, представляющей собой идеологически и политически вредную оппозицию в писательской среде» [1329] Там же. С. 226. Как тут не вспомнить «некролог» Еголину из «Дневника 1930–1969» К. Чуковского: «Законченный негодяй, подхалим и — при этом бездарный дурак» (М., 1994. С. 286); лексика Еголина, добавим от себя, была на уровне следователей НКВД. .

В конспекте доклада Жданова на собрании писателей Ленинграда значилось: «Кто такой Зощенко? Его физиономия. „Серапионовы братья“» [1330] Литературный фронт… С. 227. , а когда ждановские помощники подбирали ему необходимые цитаты высказываний Зощенко серпионовской поры из «Литературных записок» 1922 года, всплыла и декларация Лунца «Почему мы Серапионовы Братья». Так имя Лунца попало в доклад Жданова: «Позвольте привести еще одну иллюстрацию о физиономии так называемых „Серапионовых братьев“. В тех же „Литературных записках“ № 3 за 1922 год другой серапионовец Лев Лунц так же пытается дать идейное обоснование того вредного и чуждого советской литературе направления, которое представляла группа „Серапионовы братья“. Лунц пишет: „Мы собрались в дни революционные, в дни мощного политического напряжения — „кто не с нами, тот против нас!“ — говорили нам справа и слева. — „С кем же вы, Серапионовы Братья? С коммунистами или против коммунистов? За революцию или против революции?“ С кем же мы, Серапионовы Братья? Мы с пустынником Серапионом <���…> Мы пишем не для пропаганды. Искусство реально, как сама жизнь. И как сама жизнь, оно без цели и без смысла: существует, потому что не может не существовать“. Это и есть проповедь гнилого аполитицизма [1331] Этот подарок Жданова русскому языку не зафиксирован словарями. , мещанства и пошлости» [1332] Ленинградская правда. 21 сентября 1946. .

С тех пор не только об издании произведений Лунца, но даже и о сколько-нибудь положительном упоминании его имени в СССР нечего было и мечтать. Когда уже после смерти Сталина, в 1954 году, Вениамин Каверин, столь много впоследствии сделавший, чтобы «пробить» книгу Лунца, написал и опубликовал статью «Горький и молодые» [1333] Знамя. 1954. № 11. С. 158–167. , рассказав в ней о первом визите Серапионов к Горькому — в этой публикации напрасно было бы искать само слово Серапионы, равно как и фамилию Лунца — это были заведомо недопустимые цензурой слова.

В 1956 году (в пору XX съезда КПСС, разоблачившего сталинские преступления, но не отменившего постановление 1946 года) вышел 38-й том 2-го издания Большой Советской Энциклопедии с заметкой «Серапионовы братья», подтвердившей неизменность официальной идеологической оценки этой группы: «литературная группа, возникшая в Петрограде в 1921 г. и существовавшая до середины 20-х годов <���…> Идейно порочные установки группы проявились в идеологических взглядах на искусство, в отрицании общественного значения литературы, пропаганде безыдейности, аполитичности искусства. Теоретиком группы был писатель Л. Лунц. Вредное влияние „Серапионовых братьев“ особенно сказалось на творчестве М. Зощенко, подвергшегося критике в постановлении ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 г. Для некоторых писателей, входивших в группу „Серапионовых братьев“ (Вс. Иванов, Н. Тихонов, К. Федин, В. Каверин, М. Слонимский, Н. Никитин и др.) влияние ее взглядов было непродолжительным, преодолев его, эти писатели создали значительные произведения в духе социалистического реализма».